Предыдущая часть:
Валерия родилась в цыганском таборе, к ней и матери относились не так, как к другим, пренебрежительно, Валерию наказывали совершенно по-разному, девочке всегда больше доставалось. Став старше, она поняла, в чём дело: мама была здесь чужачкой, сбежала юной девушкой, почти девочкой, со своим возлюбленным в табор. Бабушка Валерии, мать отца, обожала внучку несмотря ни на что, Валерия была единственной девочкой среди детей бабушкиных сыновей, долгожданной наконец-то, говаривала пожилая женщина, наконец родилась та, кому я передам свой дар. Баба не обижала Валерию, они часто и подолгу разговаривали, гуляли вместе по лугам и степям, там, где останавливался в это время табор, бабушка показывала внучке целебные растения, рассказывала об их силе и часто держала девочку за руку, в это время Валерия чувствовала, как от бабушки к ней переходит какое-то тепло. Цыгане говорили, что так старая Зоя передаёт девочке свой дар по чуть-чуть, но то, что бесценный подарок получает чужая, да Валерию называли в таборе чужой, и это несмотря на то, что она с рождения жила среди этих людей. Не стоит и говорить о том, что к матери девочки отношение было куда более прохладным. Валерия помнила маму молчаливой и безучастной ко всему красивой женщиной, отец, затащив её в табор, быстро охладел к любимой, да и давление людей сыграло свою роль. Он давно обзавёлся новой женой, та родила ему троих сыновей одного за другим, а Валерия и её мама жили у бабушки, внучку баба любила и проводила с ней много времени, а вот мать Валерии держала скорее как прислугу, бессловесную, в общем, старая невестку не жаловала.
Сколько себя помнила, Валерия испытывала к маме жалость, даже будучи маленьким ребёнком она понимала, что-то сломило эту красивую, совсем ещё молодую женщину, какие-то внешние обстоятельства сделали из неё такую вот безвольную, равнодушную ко всему особу. Мама её даже собственная дочь не волновала, она всё время пребывала в каком-то своём мире, как заколдованная принцесса, исполняла бабушкины поручения как робот, машинально, говорила мало, только по делу, и никогда, никогда не обнимала Валерию, а то и так хотелось ощутить материнские объятия, увидеть нежность и любовь в её глазах, ну или хотя бы заинтересованность.
Бабушка пыталась вылечить маму, вернуть её к полноценной жизни, Валерия своими глазами видела это, баба поила молодую женщину какими-то отварами, читала над ней непонятные заклинания, девочка так надеялась, что это сработает, но мама оставалась прежней, холодной, безучастной, равнодушной.
— Не хватает моих сил с этим справиться, — сетовала иногда бабушка, разводя руками.
— Глубоко в душе у неё тоска сидит, её никто и никогда не любил, это страшно, понимаешь, это калечит душу, вот и не выдержала мама твоя.
— Но я ведь её люблю, — восклицала Валерия, подходя ближе.
— Это-то и обнадёживает, возможно, не всё ещё пропало, — кивала бабушка.
— А ещё ты видишь, дар мой, когда полностью к тебе перейдёт, расцветёт с новой силой, ты будешь сильнее меня.
Улыбалась старушка, приглаживая волосы внучки.
— Они все, цыгане эти, что не принимают сейчас тебя, будут перед тобой лебезить, молить ещё тебя будут, чтоб ты их или их детей от хворей спасала, разных бед, помни, многое можно с помощью трав и отваров исправить, ты только в действительно серьёзных случаях к дару обращайся, не игрушка это, вырастешь, сама поймёшь.
А потом однажды, когда Валерии было всего одиннадцать лет, мама вдруг слегла, она была такой же тихой, безэмоциональной, отстранённой, как всегда, накануне легла в свою кровать, и утром не встала, лежала тихая, бледная, неподвижная и очень тяжело дышала. Бабушка заволновалась, достала свои снадобья и старые книги, выгнала Валерию на улицу, девочка сидела около кибитки, прислонившись спиной к стене, и молилась всем силам, чтобы бабушке удалось вытащить маму, только какое-то внутреннее чутьё подсказывало, ничего не выйдет. Так и получилось, Валерия просидела на улице около трёх часов, а потом к ней вышла бабушка, по её печальному лицу девочка сразу всё поняла: нет больше мамы. Валерия тяжело переносила потерю, да, мама никогда не проявляла никаких чувств к дочери, но всё равно даже её присутствие дарило Валерии силы, а в сердце девочки всегда жила надежда, надежда на то, что когда-нибудь всё станет по-другому, мама очнётся от своего оцепенения, чары рухнут, она улыбнётся дочери, обнимет её, и настанет совсем другая жизнь, счастливая, яркая, тёплая. Бабушка поддерживала внучку как могла, понимая, что сейчас испытывает ребёнок. Прошло два года, и вот однажды утром баба усадила Валерию перед собой, предварительно предупредив, что разговор у них будет серьёзный.
— Мне сон сегодня приснился, — начала бабушка, беря внучку за руки.
— Непростой сон, я поняла, что скоро меня не станет.
— Нет, бабушка, — воскликнула Валерия, отстраняясь.
После ухода матери её самым ужасным страхом стала потеря бабушки, потому что тогда она останется совсем одна, отец вовсе забыл о её существовании, живёт себе новой семьёй, остальные цыгане тоже Валерию не принимают, только бабушка, только она во всём мире любит Валерию по-настоящему, пусть же бабушка прекратит говорить такие ужасные слова.
— Валерия, ты должна понять, так надо, так получается, дай мне свою руку, я передам тебе свой дар до конца, мне он больше не нужен.
Валерия послушно протянула бабушке ладонь, та сжала её своей сухой тонкой рукой, и девочка почувствовала, как знакомое тепло будто бы перебегает от бабушки к ней, приятное чувство, но в этот раз было странно. Она никогда не ошибается, и сейчас наверняка тоже говорит правду, как же я без тебя? Знаю, милая, тебе страшно. Бабушка погладила внучку по голове, она смотрела на неё с невыразимой грустью, видно было, что бабушке тоже не хочется оставлять девочку без своей поддержки, без опоры, такая слабая и уязвимая.
— Здесь тебя так и не приняли, слушай внимательно, когда меня не станет, уходи из табора, иначе из тебя прислугу сделают, физической работой вымотают.
— Сослужи службу добрым людям, он на то тебе и дан, чтобы людей спасать.
— Поэтому как только меня не станет, уходи — доберёшься до города, любого города, который только окажется поблизости в тот момент.
— Будет тепло и хорошо, легко дойдёшь, людей поспрашивай, где приют, детский дом, и сама туда иди, проси, ребёнку они не откажут, будешь среди чужих, но зато в тепле и сытая, вырастешь, окрепнешь.
Валерия искала у бабушки признаки болезни, но та выглядела как обычно, бодрая, весёлая, шустрая, девочка начала уж было думать, что бабушка ошиблась или же то страшное, что должно произойти, случится нескоро. Но однажды утром бабушка не встала как всегда со своей постели, Валерия уже зная, в чём дело, медленно подошла к родному человеку и убедилась, что бабушка уже не здесь, а где-то очень-очень далеко, здесь оставалось лишь её тело. Девочка громко рыдала, плакала она долго, судорожно вздрагивая и передёргивая плечами, зато после этого на душе немного полегчало. Потом Валерия уселась прямо на пол возле бабушкиной постели и крепко задумалась: бабушки нет, уходить, и лучше сделать это прямо сейчас, пока никто из взрослых не узнал и не остановил её. Валерия понимала, ведь её здесь не любят за то, что она чужая, некоторые так и вовсе враждебно к ней относятся, людей сдерживала лишь бабушка, которая в таборе имела большой авторитет, она помогала цыганам избавляться от зубной боли, успокаивала мигрень, из-за этого они и терпели её внучку. А теперь защитницы у Валерии нет, значит, пора воспользоваться бабушкиным советом, бежать из табора куда глаза глядят. Валерия знала, город недалеко, они вчера вечером проезжали мимо милого такого уютного городка, Валерия любовалась его огнями, видневшимися вдали башнями и высокими домами, не мегаполис, но и не крошечный городишко, там точно есть детский приют и не один, значит, именно туда. Девочка быстро покидала в рюкзак свои немногочисленные вещички и никем не замеченная покинула табор.
Долго шла она просёлочной дорогой среди широких полей, брела в сторону города, неизвестность и страшила, и завораживала, от обилия эмоций по щекам девочки текли слёзы, она их даже не вытирала, всё равно никто не видит. Самой себе Валерия казалась крошечной, ничтожной, слабой, но девочка знала, где-то внутри неё сидит сильный дар, он не даст ей пропасть, поможет в сложной ситуации. Наконец девочка добралась до города, спросила у людей дорогу к детскому дому, нашла это заведение, открыла дверь, попросила провести её к директору. Строгая дама в очках выслушала историю девочки внимательно, это была заранее заготовленная легенда, в которой впрочем имелась и доля правды: Валерия рассказала, что родилась и выросла в таборе, она не уточняла, что является цыганкой лишь наполовину, а потом родители её умерли, цыгане превратили девочку в прислугу, ещё один взрослый вдовец грозился в жёны её взять, в общем, Валерия сбежала от такой тяжёлой жизни. Она выбрала свой путь другой, не хочет больше жить в таборе, а мечтает учиться, получить профессию. Это было сложно, но как-то Валерию оформили, сделали ей необходимые документы, девочка долго привыкала к новой жизни: здесь всё было по-другому, это сбило с толку, высокие кровати вместо лежанок-матрасов, чистое выглаженное постельное бельё, другая одежда, другая еда, строгий распорядок дня, учёба. Валерии понравилось учиться, ей нужно было многое наверстать, поэтому девочка посвящала этому все свободные часы.
Поначалу и здесь к Валерии относились как к чужой, ещё бы, экзотическая внешность, необыкновенная история, но это было не презрение и отчуждение, как в таборе, Валерия вызывала интерес. За первые несколько месяцев пребывания в детском доме ей пришлось рассказать свою историю несколько десятков раз, она даже местной знаменитостью стала. Потом жизнь вошла в свою колею, Валерия закончила девять классов, отучилась на товароведа, справила совершеннолетие, выпустилась из детского дома, получила маленькую квартирку от государства как сирота, устроилась на работу. Правда, не по профессии, там нужен был опыт, а откуда его взять вчерашней выпускнице колледжа, встала за кассу в супермаркете, платили неплохо, по крайней мере, хватало на жизнь. Валерия считала себя вполне довольной и главное нормальной, не второсортным человеком, как в таборе, полноценной личностью. Ту свою прошлую жизнь девушка теперь воспринимала как какую-то сказку, многое из того, что с ней тогда происходило, казалось выдумкой, фантазией, например, тот самый бабушкин дар, что она якобы передала внучке. Время шло, а эта суперспособность никак себя не проявляла, вот Валерия решила, что всё это ей почудилось, не было такого и всё тут.
Продолжение :