Всем привет, друзья!
Настоящий материал подготовлен на основе воспоминаний военфельдшера Л.Г. Кротовой, опубликованных в книге Михеенкова С.Е. «В донесениях не сообщалось… Жизнь и смерть солдата Великой Отечественной. 1941–1945» Центрполиграф, 2008.
Лидия Григорьевна Кротова встретила войну в составе медико-санитарного батальона. Уже в июле сорок первого дивизия попала в окружение в районе Невеля. Работать приходилось в тяжелейших условиях.
— Медсанбат развернули прямо в лесу, — вспоминала Лидия Григорьевна. — Машины шли непрерывно. Раненых привозили один за другим. Очереди к операционному столу выстраивались огромные.
Первого раненого она обнаружила на передовой — на небольшой поляне лежал молодой москвич с осколочным ранением живота. Боец сильно страдал. Когда Лидия Григорьевна начала оказывать помощь, не смогла сдержать слёз. Находившиеся рядом бойцы сказали просто и сурово: «Сестричка, что ты так убиваешься? Не плачь. Нас ещё много будет. Всех не оплачешь».
В тот день медсанбат отправил двадцать машин с ранеными. Молодой москвич умер в пути, не доехав до места.
Во время второго рейса на колонну санитарного транспорта налетела вражеская авиация. Самолёты вели огонь из пулемётов с бреющего полёта. Горели машины, горела рожь на полях. Из пылающих хлебов выползали раненые, на которых тоже занималась одежда. Крики, вопли, стоны.
Дивизия таяла стремительно. Бои шли непрерывно. Противник прорывался то на одном участке, то на другом, начал обходить советские части. Затем последовал выход из окружения под командованием подполковника. Раненые умирали по дороге. Хоронить было некогда — снимали мох, укладывали погибшего и сверху прикрывали мхом. Вот и вся могила.
На одном хуторе группа набрела на дикую яблоню. Бойцы набросились на плоды, наелись. Началась дизентерия. Многие умерли.
Когда группа, уже значительно поредевшая, остановилась на отдых, произошло непредвиденное. Расположились на полянке. Кто сразу уснул, кто переобувался. Караула не выставили. Внезапно на возвышенности послышался рокот моторов. Не успели опомниться — раздалось: «Хенде хох!» Немцы с автоматами окружили группу.
Произвели обыск, отобрали оружие. У Лидии Григорьевны забрали медицинскую сумку с медальонами погибших — так называемыми предсмертниками. Когда раненые умирали, медработники забирали медальоны, отмечали на карте места захоронений. Всё это немцы изъяли.
На петлицах Лидии Григорьевны было два кубика — знаки различия военфельдшера. Форма сохранилась хорошо. Немцы сразу заподозрили: «Комиссар?»
Пленных привели в Невель. За воротами — рвы, вонь, смрад. Немцы сбрасывали трупы во рвы и слегка присыпали землёй.
Из колонны отобрали сорок человек. Среди них оказалась и Лидия Григорьевна — очевидно, её приняли за политработника. В группе были в основном командиры и партийно-политический состав. Приговорённых подвели ко рву.
— Расстреливали медленно, — рассказывала Лидия Григорьевна. — Отберут двоих-троих, заставят плясать, избивали плетьми. Потом расстреливали. Убитые падали в ров, а немцы хохотали.
Впереди в шеренге стоял командир с двумя шпалами на петлицах. Позади — ещё четверо. Остальные уже лежали во рву. Рядом с Лидией Григорьевной постоянно прохаживался молоденький немец, разглядывал её и повторял: «Шаде, щён... Шаде, щён...» — «жаль, красивая».
В этот момент в ворота въехала машина с открытым верхом. В ней — немецкий офицер, видимо, начальник лагеря. Из машины вышли другие офицеры. Среди них оказался переводчик-немец, который узнал Лидию Григорьевну. Она тоже его узнала.
Несколько дней назад этот человек поступил в медсанбат в числе раненых с передовой. Он был ранен в руку, всю ночь стонал. Лидия Григорьевна сделала ему укол, сидела рядом до утра, успокаивала. Тогда он был в красноармейской форме. Кем был на самом деле — неизвестно. Русским языком владел безукоризненно, отличить от русского было невозможно.
Переводчик подбежал, выхватил Лидию Григорьевну за руку из шеренги смертников. Торопливо что-то говорил начальнику. Тот отмахивался перчаткой, отворачивался. Тогда переводчик достал медальон. На нём, к счастью, стояла отметка: «Военфельдшер». Так пуля в затылок и ров миновали Лидию Григорьевну.
Её отвели в подвал. Избили. Через несколько дней повезли в товарных вагонах. Бойцам из лагерной санчасти удалось пронести медицинскую пилу. Они выпилили доски в стенке вагона.
Побег совершался через это отверстие. Прыгали и сразу перебегали за придорожный кустарник. Поезд, к счастью, шёл медленно. Немцы вскоре обнаружили побег, открыли огонь разрывными пулями. Те, попадая в кусты, разрывались, но никому из беглецов вреда не причинили.
— День и ночь бежала я по лесу, — продолжала Лидия Григорьевна. — Обессилев, зашла в одну деревню. Женщина, к которой я обратилась, сказала: «Ах, деточка, да тебя же схватит первый полицейский!» И начала снимать с меня армейскую одежду.
Всё бросила в печку: гимнастёрку, ремень, юбку. Дала длинную рубаху с цветочками по подолу — такую, как тогда носили. В этой рубахе Лидия Григорьевна пошла дальше под видом беженки.
Так дошла до знакомых мест. В Полоцком районе она до войны работала медсестрой, её там знали. Приютила одна крестьянка. Лидия Григорьевна стала лечить местных жителей. Особенно часто приходилось принимать роды — в сорок первом году рожали много. Помогала людям, они давали еду. Так и жила.
— А потом в наших местах появились партизаны, — завершила рассказ Лидия Григорьевна. — И я ушла в лес. Не могла больше смотреть на полицейские морды и притворяться.
Бойцы Красной Армии, оказавшиеся в окружении, не складывали оружия. Они собирались в боевые группы, чтобы здесь, во вражеском тылу, продолжать борьбу с оккупантами. В мае 1942 года Л.Г. Кротова возглавила санитарную службу партизанской бригады имени Суворова.
Долг звал продолжать борьбу.
★ ★ ★
ПАМЯТЬ ЖИВА, ПОКА ПОМНЯТ ЖИВЫЕ...
СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ!
~~~
Ваше внимание — уже большая поддержка. Но если захотите помочь чуть больше — нажмите «Поддержать» в канале или под статьёй. От души спасибо каждому!