На кухонном столе, застеленном белой льняной скатертью, уже ждали тарелки с сыром и мясной нарезкой. На плите тихо доходила гречка. Алёна резала батон ровными ломтями - не тонко и не толсто, как любил Виталик. И то и дело косилась на часы. Без четверти семь.
Вот-вот прозвенит его будильник. Виталик поднимется, пройдёт в ванную и выйдет на кухню. Кажется, всё готово. Алёна ещё раз пробежалась взглядом по столу - и похолодела.
Чай.
Как она могла забыть? Чай должен быть заварен за пять минут до того, как муж сядет завтракать.
Алёна почти ударом нажала кнопку чайника. Воды оставалось чуть-чуть, она вскипела быстро. Пальцы дрожали, когда она открывала банку с его любимым чаем. Две ложки с горкой - в прогретый заварник, потом кипяток. Она накрыла чайник салфеткой и наконец смогла вдохнуть чуть свободнее.
Успела.
И сразу же, будто по сигналу, на кухню вошёл Виталик. Шаг уверенный, взгляд прямой, кивок вместо приветствия. Он сел на своё место у окна. Алёна торопливо положила ему в тарелку пять ложек гречки и добавила кусочек масла.
Виталик расправил салфетку на коленях и начал есть.
- Ты забыла повязать голову косынкой, - раздражённо сказал он. - Мне совсем не хочется вытащить твой волос из еды.
Алёна дотронулась до затылка. Действительно забыла. Хотя волосы у неё были собраны в тугой пучок, так что выпадать там было нечему. Но она помнила тот случай. Один единственный волос - и Виталик с размаху швырнул тарелку на пол. Уборка была мелочью по сравнению с его взглядом, холодным, злым, брезгливым.
Алёна вытащила косынку из кармана домашнего халата и быстро повязала. Затем налила чай в его любимую чашку, положила две ложки сахара и так же тихо, почти неслышно, размешала.
- Ты не забыла, что сегодня вечером мы едем на день рождения моей мамы? - спросил Виталик, сделав глоток.
Алёна следила за его лицом. Не поморщился. Значит, всё как надо: не обжигает, не остыл, крепость ровная, сахар в точку. Она выдохнула незаметно и ответила спокойно:
- Конечно, не забыла. Подарок уже упакован.
- Я буду дома в шесть. Дети должны быть одеты, - распорядился он. - И ты тоже. У тебя найдётся что-нибудь приличное?
- Может… чёрное платье-футляр? - осторожно предложила Алёна.
- Какой тебе футляр? - Виталик скривился. - Ты давно на себя в зеркало смотрела? И вообще, день рождения моей мамы - не траур. Подбери что-то другое. Мне пора.
Он промокнул губы салфеткой и оставил её на столе.
- И завтра вечером отчёт расходов за месяц, - бросил Виталик уже на ходу.
- Я помню, - Алёна подала ему кожаный портфель, когда он обувался. - Хорошего дня.
- Надеюсь, ты проведёшь его с пользой.
Дверь закрылась. Только тогда Алёна позволила себе шумно выдохнуть, будто всё утро держала воздух в груди. Она взглянула на часы и бросилась в детскую к мальчикам.
- Витенька! Олежек! Доброе утро! Просыпайтесь, пора собираться в школу!
Пока сыновья тёрли глаза и потягивались, Алёна заглянула к дочери.
- Мариночка, доброе утро! Ты уже встала? Умница. Иди умывайся, пока братья одеваются.
Она вернулась на кухню, убрала грязную посуду, поставила чистую. Семилетний Витя и десятилетний Олег, толкаясь плечами, одновременно протиснулись в дверной проём и тут же заняли места.
- Фу, каша! - Витя скорчил гримасу. - Я её не люблю!
- Тогда сделай бутерброд, - мягко предложила Алёна.
- И я буду бутерброд! - объявил Олег.
- Хорошо. Вот ваш чай.
В дверях показалась Марина, тринадцатилетняя, уже почти взрослая, с сонным, но упрямым выражением лица.
- Мам, я не буду завтракать. Поем в столовой на перемене. И сегодня задержусь после уроков.
- Мариночка, только ненадолго, пожалуйста, - попросила Алёна. - К шести мы должны быть готовы. Едем к бабушке, к Татьяне Дмитриевне, у неё день рождения.
- Только пусть никто не заставляет меня читать стихи! - буркнул Витя.
- И меня пусть не просят играть на пианино! - добавила Марина и тут же ушла в прихожую.
- Это вы папе скажите, - осторожно произнесла Алёна.
- Хорошо Олегу, он у нас бесталанный, - хохотнул Витя.
- Нельзя так говорить, сынок, - сразу одёрнула его Алёна.
- Это не я придумал, это бабушка так сказала!
- Это неправда, - возразила Алёна. - Олежек отлично рисует.
Олег улыбнулся, будто ему и вправду было всё равно.
- Мам, да нормально. Я на такое не реагирую. Витя у бабушки Тани любимчик. А мне достаточно, что ты меня любишь.
- Конечно, сыночек, - Алёна обняла его.
- Мам, я ушла! - донеслось из прихожей.
Хлопнула дверь.
- Мама и меня любит! - Витя высунул язык. - Правда, мам?
- Конечно любит. Всё, марш на выход! - поторопила Алёна.
Когда дети вышли, в квартире стало неожиданно тихо. Алёна устало опустилась на стул, сняла косынку и сунула её обратно в карман. Подвинула к себе тарелку с кашей, к которой Витя даже не притронулся, и быстро доела, закусывая бутербродом с сыром и бужениной.
Она снова налила воды в чайник и нажала кнопку. Пока вода грелась, Алёна потянулась к верхней полке шкафа и нащупала спрятанный пакет с шоколадными конфетами. Виталик сладости не одобрял, дети тоже редко просили. А вот Алёна без печенья или конфеты не могла прожить и дня, поэтому всегда прятала для себя маленький запас.
Она налила чай, сделала глоток и откусила конфету, невольно улыбнувшись от удовольствия. Затем подошла к окну. С третьего этажа было удобно наблюдать, как люди спешат по своим делам.
Со стороны могло показаться, что Алёне можно только позавидовать. Ей не нужно бегом нестись на работу. Она сидит дома ещё со времён декрета перед рождением дочери. Муж зарабатывает хорошо, семья обеспечена. А она, как любят говорить окружающие, живёт на всём готовом.
Алёна доела конфету и взяла вторую. Так хотелось задержаться в этой короткой передышке, прежде чем снова нырнуть в бесконечные домашние дела. Она подлила чай и снова смотрела на улицу, и на миг ей захотелось стать частью этого потока - просто идти куда-то, быть не привязанной к квартире, кухне, расписанию. Но мысль показалась ей неправильной, почти запретной. Алёна тут же отступила от окна.
Дальше всё пошло по привычной схеме. Она убрала со стола, вымыла посуду, навела порядок у мальчишек, потом у Марины, пропылесосила, протёрла пыль. Собрала в спальне вещи мужа, отнесла их в ванную и загрузила в машинку. А потом вернулась к шкафу, чтобы найти что-то подходящее на вечер, и замерла перед большим зеркалом.
Алёна увидела женщину неопределённого возраста в простом домашнем халате. Невзрачную, располневшую, усталую. И тяжело вздохнула. Как Виталик, такой подтянутый и уверенный, вообще терпит её рядом? Ей ведь приходится из кожи вон лезть, чтобы угодить, чтобы он не посмотрел на другую и не ушёл, оставив её с тремя детьми.
Она всегда считала себя серой мышкой. Раньше, правда, была худенькой. Внимания мужчин почти не знала. Сначала была школа, потом университет. Золотая медаль, красный диплом, затем кандидатская - всё это почему-то не давало ощущения счастья.
Работа преподавателем в родном вузе вначале радовала: студенты тянулись к ней, коллеги уважали. Но Алёна мечтала о семье - о браке, о детях, о доме, где её ждут. Годы шли, а на горизонте так и не появлялся человек, который мог бы стать мужем. Она уже подбирала тему для докторской, когда встретила Виталика.
На её тридцатилетие коллеги устроили праздник в актовом зале. Алёну это тронуло: неожиданно и по-настоящему приятно. Подруга отвела её к знакомым мастерам, и после салона Алёна себя не узнала - новая причёска, макияж, другое лицо. Купленное по случаю шёлковое платье подчёркивало фигуру так удачно, что комплименты сыпались один за другим. И в тот вечер Алёна вдруг поверила: она может быть красивой.
Виталик оказался другом декана и случайно зашёл в университет именно в тот вечер - то ли забрать, то ли передать что-то. Декан их познакомил. Виталик посмотрел на неё так, будто видел не просто скромную преподавательницу, а женщину, достойную внимания.
Алёна не сразу поверила, что такой привлекательный мужчина заинтересовался именно ею. Когда он пригласил её на свидание, она почти решила, что это розыгрыш. Но Виталик пришёл с букетом, повёл в ресторан, проводил до дома. Всё было всерьёз.
Через месяц регулярных встреч Алёна привела его к родителям на семейный ужин. Родители удивились не меньше неё.
- Алёнка, прямо чудеса какие-то, что в тебе нашёл этот красавец! - сказала мама, когда Виталик ушёл. - Наверное, ему нравятся умные. Этого у тебя не отнять.
Родители хотели выдать дочь замуж не меньше, чем она сама мечтала о семье. Они уже успели смириться с мыслью, что Алёна останется одна. Поэтому, когда Виталик сделал предложение, радовались, кажется, даже больше самой невесты.
У жениха была двухкомнатная квартира и хорошая работа с перспективой роста - ещё два пункта, которые родители отметили как важные плюсы.
Виталик был ровесником Алёны и к тому времени успел дважды жениться и развестись. Детей у него не было, и это никого не насторожило. Сам он говорил, что созрел для отцовства, что хочет крепкую семью, а прежний выбор был ошибкой.
Ещё до свадьбы Виталик подробно описал Алёне, какой он видит идеальную жену. Про внешность там не было ни слова. Алёна решила, что с остальными требованиями справится.
Они поженились четырнадцать лет назад. Почти сразу Алёна забеременела. Токсикоз, слабость, перепады настроения - всё это было, но она всё равно старалась соответствовать его представлениям о правильной семье.
Потом родилась Марина. Алёна пыталась и дом держать, и ребёнка не обделить. В первые месяцы помогала мама, иногда приходила свекровь: погулять с малышкой, пока Алёна готовит или убирает.
Марина почти не болела. Очень выручал слинг: девочка могла спать у Алёны на груди, пока та занималась делами. Конечно, идеальный порядок был не всегда. Марина могла перед самым приходом Виталика раскидать игрушки, что-то рассыпать или разбить. Но тогда муж относился снисходительно: улыбался, брал дочь на руки, пока Алёна ликвидировала последствия её изучения мира.
Вторая беременность прошла легче, родился Олег. Спокойный ребёнок, почти подарок судьбы. Но хлопот всё равно стало больше.
Виталик получил повышение. Родители с обеих сторон помогли деньгами, и семья купила четырёхкомнатную квартиру в соседнем доме. Переезд растянулся на несколько дней, но прошёл без катастроф.
Алёна обживала новое жильё с радостью. У каждого ребёнка появилась своя комната, у взрослых - просторная спальня.
И уже в эту квартиру, через полтора года после переезда, они принесли из роддома ещё одного сына - Витю.
Алёна справлялась с тремя детьми. Марину и Олега по утрам отвозил Виталик, а с Витей она оставалась дома и крутилась между кухней, уборкой и бесконечными мелочами. Уставала, конечно. Но чистота была обязательной: ежедневная влажная уборка стала правилом.
На себя в зеркало Алёна смотрела редко. А если всё-таки задерживала взгляд на отражении, хотелось отвернуться. Каждая беременность оставляла на теле лишние килограммы. После третьих родов она встала на весы и поняла: назад к прежней лёгкости уже не вернуться так просто. Раньше она была худенькой серой мышкой, теперь стала полной и какой-то расплывшейся женщиной.
И что надеть на день рождения свекрови, чтобы Виталик хотя бы не раздражался? Алёна понимала: ей нужно выглядеть так, чтобы быть максимально незаметной и при этом не вызвать у мужа приступ недовольства.
Она достала из шкафа тёмно-синее льняное платье свободного кроя, которое скрывало почти всё, что можно скрыть. Посмотрела на него, помрачнела, но повесила обратно. Потом пошла на кухню готовить обед. Мальчики вернутся через пару часов.
Хорошо, что учебный год подходил к концу. Уроков задавали меньше, дети часто делали задания сами, Алёне оставалось только проверить.
Ещё неделя - и Марина поедет в летний лагерь на побережье. Олега заберут на дачу родители Алёны. Витя поживёт у бабушки Татьяны Дмитриевны: они отлично ладят.
Тогда можно будет перебрать шкафы и наконец сделать генеральную уборку по-настоящему.
Алёна прокручивала в голове планы, когда зазвонил телефон. Номер был незнакомый, но она всё же ответила.
- Привет, дорогая! Это Диана Круглова, - раздался голос, который Алёна не забыла, даже несмотря на годы.
- Привет! - Алёна искренне обрадовалась.
- Я приехала к родителям на всё лето. Очень хочу увидеться и поболтать. Когда ты свободна?
- Приходи ко мне завтра, - быстро сказала Алёна и продиктовала адрес. - Часов в десять. Муж будет на работе, дети в школе. Спокойно поговорим.
- Отлично! Я так соскучилась!
Алёна нажала отбой и поймала себя на улыбке. С Дианой они были знакомы со школы, но настоящая дружба началась позже, уже в университете. Диана училась на психологии, Алёна - на прикладной математике.
После диплома Диана уехала, и они виделись только во время её редких приездов к родителям. В последние годы встречи не получались: когда Диана была в городе, Алёна с мужем и детьми чаще всего уезжала то в горы, то на море.
Диана жила в Москве, удачно вышла замуж. Её единственный сын уже закончил вуз и жил отдельно. Диана вела частную психологическую практику и, судя по рассказам, всё у неё складывалось.
Алёне было интересно, как подруга изменилась за эти годы. Наверняка всё такая же яркая. Диана всегда умела быть заметной: внешность, уверенность, лёгкость в общении. Кавалеров у неё хватало, замуж она вышла в двадцать три и при этом не переставала развиваться ни во время беременности, ни после рождения ребёнка. Как-то у неё всё получалось.
Алёна вдруг вспомнила их разговор пятилетней давности. Тогда Диана, слушая рассказы о жизни подруги, пыталась держать себя в руках, но возмущение всё равно прорывалось.
- Я не люблю давать непрошеные советы, - сказала тогда Диана, - но хочу заметить: твои силы не бесконечны. Однажды ты упрёшься в стену и поймёшь, что дальше тащить то, что ты сама на себя взвалила, ты уже не можешь.
- Да ладно, - смеялась Алёна. - Я ничего героического не делаю. Виталик зарабатывает, я занимаюсь домом и детьми. Живу на всём готовом.
- Судя по твоим словам, твой муж не ценит того, что ты вкладываешь в семью. И ты сама это обесцениваешь. И я уже молчу о ваших странных отношениях, где, опять же с твоих слов, любви к тебе с его стороны не видно.
Почему-то именно сейчас этот разговор всплыл в памяти особенно отчётливо. За пять лет Виталик стал ещё жёстче, а Алёна научилась ещё лучше не замечать того, что ранит.
Она не могла вспомнить, когда муж в последний раз говорил о любви. Говорил ли вообще? Может, она когда-то решила, что раз женился - значит, любит по умолчанию. Но правда ли это?
Память услужливо подкинула десятки мелких сцен, где Алёна ощущала унижение и обиду. Она прятала эти чувства глубоко, куда сама старалась не заглядывать, и продолжала создавать комфорт Виталику, терпя придирки и вечную критику.
Алёна одёрнула себя. Нельзя сейчас проваливаться в это. И пошла готовить обед.
- Боже милостивый, - Виталик поднял глаза к потолку. - Ты правда не нашла ничего лучше, чем это платье?
Алёне захотелось исчезнуть. Она так надеялась, что он просто не обратит внимания.
- Ну хоть дети выглядят прекрасно! - вдруг оживился Виталик, оглядев нарядных сыновей и дочь. - Ладно, поехали. Переодеваться тебе уже некогда.
Он сменил рубашку на свежую, будто отрезая разговор.
Татьяна Дмитриевна встретила сына и внуков радостно. На Алёну взглянула быстро, но без привычной гримасы. И Алёна с облегчением выдохнула.
Праздник шёл своим чередом. Тосты, смех, музыка, разговоры. Свекровь сияла, именинница была довольна. Алёну почти не замечали, зато дети произвели фурор. Марина сыграла пьесу на пианино. Витя рассказал стихотворение. Олег подарил рисунок, который Татьяне Дмитриевне действительно понравился.
Алёна терпела шум и суету, считая минуты до конца. Когда стало совсем тяжело, она вышла на балкон и опустилась в плетёное кресло. С восьмого этажа город казался красивым и далёким, будто не её жизнью.
В этот момент на кухню кто-то вошёл. Алёна услышала голоса Виталика, свекрови и сестры свекрови, Нины Дмитриевны.
- Тётя, ты не права, - говорил Виталик, явно продолжая разговор. - Да, жена у меня невзрачная, спорить не стану. Но хозяйка хорошая и мать отличная. Я дважды был женат на красавицах - и жить с ними не смог.
- Вот поэтому со страшненькой и держишься столько лет, - рассмеялась Нина Дмитриевна. - Хорошо, что Марина и Витя на тебя похожи. А Олегу не повезло: мамины гены внешность подпортили.
- Он умный мальчик, - отрезал Виталик. - Много добьётся.
- Дай Бог, - вздохнула Татьяна Дмитриевна. - И всё равно я мечтала, что ты устроишь свою жизнь иначе. Ты же Алёну не любишь. Живёшь с ней то ли из жалости, то ли по каким-то своим причинам…
- Ему просто удобно, - перебила сестру Нина Дмитриевна. - Алёна выполняет все Виталькины прихоти. Пусть красотой не блистает, зато для него идеальная жена. И, между прочим, кандидат наук.
- Мама, а тётя права, - неожиданно сказал Виталик. - Мне действительно удобно. Хотя иногда она раздражает меня до невозможности. И смотреть на неё порой не хочется. Но в остальном…
- Эх, сынок, - снова вздохнула свекровь. - Разве это счастье? Лучшие годы с нелюбимым человеком…
- Мама, я всегда нахожу плюсы, - уверенно ответил Виталик.
Когда они ушли, Алёна не вернулась на балкон. Она тихо прошла в ванную, включила воду и позволила себе сломаться. Слёзы текли по щекам, и она даже не пыталась их остановить. Вот и подтверждение. Он её никогда не любил. Более того, его ещё и жалеют, что он столько лет живёт с нелюбимой.
Четырнадцать лет Алёна жила ради Виталика и детей, не думая о себе. Диана была права: это никто не ценит. И первым - не ценит муж.
Внутри поднялась злость, горькая, стыдная, но настоящая. Ей захотелось наказать его. За то, во что она превратилась, стараясь соответствовать. За то, что забыла свои желания и мечты. За то, что позволяла унижать себя и терпела.
Но чем можно наказать человека, которому удобно?
Алёна взяла телефон и набрала Диану.
- Мне нужна твоя помощь.
- Завтра всё расскажешь! - обрадовалась Диана. - Встреча в силе?
- Да.