Пока мы ехали до места, подпрыгивая иногда на кочках, я дремал, да и Васька тоже, лишь эта непоседа Дашка трещала не замолкая, но я спал, так мне сладко спалось, что даже сны видел.
- Тпрууу, приехали, Петровна, забирай гостей.
-Бегу, бегу...- послышался хрипловатый голос, - бегу, родненькие.
Туман уже почти рассеялся, зацепился кое- где серыми клоками, за поленницу дров или собачью будку из которой выползает потягиваясь ленивый, серый пёс.
Пёс открывает рот, чтобы гавкнуть на нас, но на него кто-то прикрикивает.
Калитка открывается со скрипом и оттуда вылетает ураган.
Мы уже стояли на земле, со своими чемоданами сумками, сумочками.
Васька с Веней, я с рюкзаком из которого вылезла голова Сократа.
Вот он чихнул и начал выскребаться из рюкзака, я попытался затрамбовать кота обратно.
- Выпусти его, он любит к бабке ездить, - сказал весело Васька, - сейчас рванёт с соседскими котами драться.
Сократ полностью освободился, нырнул под ворота, я опасливо посмотрел на банку с Веней, а вдруг Васька...предложит отпустить его в лужу, но я не успел ничего сказать, как был расцелован в обе щёки и меня потащили в дом, чудесным образом наши чемоданы тоже оказались дома.
-Васссськааа...
-Бааабкаааа.
Они обнимались, отталкивались друг от друга и опять принимались обниматься и целовать друг друга в щёки.
Я немного даже позавидовал.
Бабка, а именно так представилась мне женщина, мне неудобно было называть так фамильярно чужого человека, но раз так велели...
Всё же впоследствии, обращаясь к бабке, я начал звать её Баб или Ба, вскоре и Васька её так начал называть, бабке это понравилось, кажется, ей всё нравилось, что было связано с нами.
Она суетилась, носилась бестолково из комнату в комнату, таскала наши чемоданы туда сюда.
-Бабка, да успокойся ты,- весело сказал Васька, - вон, с Володькой познакомься, он мой брат.
-Здравствуй, Вовушка, здравствуй, родненький, - бабка снова облобызала меня всего, от неё пахло...от неё пахло чем-то...тогда я ещё не знал что это за запах.
-Бабка, ты кормить -то нас будешь?
-Ой, ооой, родненькие, конечно буду, Вася, Вова, картошечки...нажарила.
-Бабка обалденно жарит картошку, - успел шепнуть мне брат.
На столе, чистом, застеленным белоснежной скатертью, быстро образовалась железная, круглая подставка, на неё взгромоздилась сковородка с прекрасно пахнущей, ароматнейшей картошкой, куски ноздреватого, свежего хлеба источали аромат, на тарелке лежали солёные огурцы, ровненько порезанные и краснобокие, лопнувшие с одного бока помидорки, пучки зелёного лука, редис.
Из холодильника бабка достала банку трёхлитрового молока.
-Бабка, а мы руками будем есть?- спросил Васька.
-Ой, вот я...хавронья, на те, на те миленькаи.
Бабка вытащила ложки из поллитровой банки, которая стояла в буфете, на всякий случай, протёрла их зачем-то фартуком, я даже не обратил на это внимание, а схватив ложку, не вилку, а обычную, алюминиевую ложку, я принялся есть прямо из сковороди, поспевая за Васькой.
Никогда, ни до, ни после, я не ел такой вкусной, жареной картошки, никогда и нигде.
Поев и переодевшись, Васька повёл меня знакомить с окрестностями, мы целый день что-то делали.
Мы пилили дрова двуручной пилой, которую Васька с бабкой называли весело "Дружба 2", складывали те дрова, аккуратными чурочками прислонив к забору.
Все чурочки были ровными, а потому что бабка отмеряла их металлическим сантиметром, ровно сорок пять сантиметров.
Отмеряла и размечала химическим карандашом, послюнив его, отчего губы у бабки были синими.
Она бегала, руководила нами, сама ни минуты не сидела без дела.
К вечеру я так устал...
На ужин у нас была опять жареная картошка, вкуснейшая, я никогда не ел такой, правда.
Бабка была всё так же весела.
-Бабка, - набив полный рот горячей, обжигающей картошкой, говорит Васька, - мне кажется или ты ужаленная с утра уже была?а сейчас вон, у тебя глаза в разные стороны, один глаз на Кавказ, а второй на Север.
-Я?- искренне удивилась бабка, - да ни в жизнь, чего ты, Васька? Откудова...
-От верблюдова, тебе что врач сказал, а? Не смей бухать.
-Васька, ну не ругайся, я чуток...брагульки, ну...с Семёновной, с утра выпила, ну, пробу сняла, она на прошлогоднем малиновЫм варенье, слышь, с добавлением мёда...Вась...
-Угу, с утра попробовала и до вечера телепаешься, а то я не вижу.
-Ну так, Васька, она же мне с собой налила чуток, да там уже нет ничего, вкусная зараза, вот знаешь, жажду утоляет...я за день и того, утолилась...
-Ага, то есть мы квас с Вовкой дули, а ты бражку потягивала, ну молодца , бабка.
- Васька, ты чего, чего ты...нечто я вам бражки дам, ну? А квас сам знаешь какой у меня, вкусный.
-Вкусный, - согласился Васька, - но пить прекращай.
-Да, Васька всё...Я ж так, побаловать.
Нельзя ей пить, - уже обращаясь ко мне говорит брат, - запойная она, как запьёт, а у неё сосуды...
-Ой, сосуды, мальчики, - качает головой бабка, подперев щёку рукой.
-И сердце, врач сказала, как тряпочка, а она пьёт.
-Ой, пьююю. Тьфу, ты Васька, Вова, не слушай ты его, не пью я больше...Не пью, а это так...для веселья и поднятия духа.
Она, Семёновна та, дурья голова, ведро малины и пять литров мёда испортила тем годом, сказали ей, мол малину свежую, свежим же мёдом залить надо, в банки закупорить и в подпол поставить, ну, поставила...
Всё, всё, шапкой вздулось, хорошо, хоть я ей с городу три пачки килограммовых дрожжей привезла...Как на что? А пироги печь? вот, брагульку когда -никогда, а то...Я, Васька, в очереди, три часа стояла.
Сначала не знала, за чем очередь-то, а потом баттюшки- светы, да то ж дрожжи люди тянут, а там знакомая, Настя работает.
Я ей, так, мол, и так, Настя, ну не может Семёновна приехать, дай, мол пачку на неё. Дала, сверху ещё одну сунула...А я корову у неё лечила, ну...Ещё не раз обратится к бабке -то, хе-хе. Скажет, Петровна, выручай...как такому человеку не дать дрожжей...
Бабка постелила нам кровати, это нечто...хрустящие простыни, пододеяльники и наволочки, мягкая, как пух постель, я только головой коснулся до подушки и сразу же провалился в сон...
Во сне я продолжал пилить ровные чурочки, куда -то бежал, гонялся за котом, ловил аксолотля и пил с бабкой брагу...
Утром встал, едва проснулось солнышко.
В комнату доносился запах чего-то вкусного. Васька тоже открыл глаза.
-Ооо, бабка блинчики печёт.
-Мальчики, проснулись? Идите, умывайтесь и завтракать. Я в лес хочу сбегать.
-Зачем, баб...- насмелился заговорить с бабкой на прямую я. Она сначала замерла, а потом расцвела, подошла и запросто чмокнула меня в макушку, я покраснел.
-За кислинкой, Вова...супа с кислинкой сварю, пирогов сделаем и вареников.
-А что это?
-Это они здесь так щавель называют, - говорит Васька уплетая блины, - только, я бы не стал на пироги сильно рассчитывать.
-Чего бы это?- насупилась бабка.
-Да так, - засмеялся Васька, - может Семёновну попросим?
-Да иди ты...Ну я пошла.
- Бабка, да стой ты, ну не обижайся...Мы с тобой, можно? Вовка, пойдём за кислинкой?
Я был готов на всё...
В березняке, в густой траве, мы рвали эти кисленькие, с ладошку размером листики.
-Смотри, Вова, - говорила бабка, - у кислинки, у ей вот тут красненько, видишь, а у конского щавеля нет такого красного, да Васька?
-Ой, бабка...да один раз всего было.
-Два, дурья башка, а тогда когда с ребятами ходил, целый ворох приволок...
-Ааа, да...точно, - хохочет Васька, - а я ещё думаю, вот же дурни, по листику таскают, да мелкий такой, я вон какие нашёл. И надрал целый мешок конского щавеля, ха-ха-ха.
Бабка с Васькой хохочут и я понимаю, у них какая -то своя связь, своя история, как же мне захотелось быть частью этой истории.
К вечеру я понял, почему Васька говорил, что лучше отнести щавель к Семёновне и попросить её постряпать нам пирогов.
Насколько бабка вкусно жарила картошку и блинчики, настолько невкусными были её пироги, бабка расстроилась, а когда увидела дрожжи на столе, расстроилась вдвойне.
А мы с Васькой, ели деревянные пироги и нахваливали их.
-Врёте же, черти полосатые, - вытирала слёзы бабка.
-Неее, ба, очень вкусные...
И глотая слёзы, бабка откусила пирог, но глядя на наши счастливые морды, она начала смеяться...
Это ж надо, дрожжи забыть положить в тесто, тьфу ты, язви тебя...- причитала бабка вечером, когда мы сидели на крыльце и смотрели на звёзды. Я опять учуял знакомый запах от бабки, но Ваське не сказал.
Мне было так хорошо, так по-доброму мягко и хорошо...Я думаю Ваське с бабкой тоже...
Мы сидели втроём на крыльце, Сократ умывался на перилах крыльца, Веня дремал в банке.
Веня — достопримечательность. Бабка всем говорила, что в городе, вместо кошек держат вот этих жабунят.
-Ба, расскажи что - нибудь, - просим мы.
- Так, а что рассказать?
-Да хоть что...
И она рассказывает, разные истории, случаи из жизни, а мы слушаем, разинув рты.
Да и плевать, что не получились эти пироги, зато она вкусно делает блинчики и лучше всех жарит картошку, а ещё варит суп из кислинки.
Всё остальное бабка готовила отвратительно, да и пусть...
-Окрасился месяц багрянцем
Где волны шумели у скал,
Поедем, красотка, кататься,
Давно я тебя поджидал.-
Затягивает тихонько бабка, а мы ей подпеваем, не в такт, не зная слов, подхватываем окончания.
-Поедем, красотка, кататься,
Давно я тебя поджидал...- Поём мы, особо стараясь вывести эти слова...
Из будки вылезает Валет и задрав голову начинает нам подпевать...
Продолжение
Доброе утро, мои хорошие, ну не вмещается у меня никак в один рассказ про бабку и её пацанов...
Обнимаю вас,
Шлю лучики своего добра и позитива.
Всегда ваша,
Мавридика д.