В это время, вечером, в стильной квартире-студии Ольга мерила шагами комнату. Максим сидел на диване, безучастно переключая каналы.
- Ты меня вообще слышишь? - Ольга выключила телевизор, заставив его вздрогнуть. - Твоя жена крутит роман с шеф-поваром.
- Какой роман, Оль? - лениво отмахнулся Максим. - Лизка... Да кому она нужна, кроме меня?
- Ты дурак, - мягко сказала Ольга, но в глазах её мелькнула сталь. Она села рядом, взяла его за руку, включив режим заботливой подруги. - Я сегодня видела их. Заезжала в кафе. Этот повар смотрел на неё так, будто хотел съесть вместо десерта. А она... Цветёт и пахнет.
Максим нахмурился. Ущемлённое самолюбие кольнуло сильнее, чем он ожидал.
- И что? Пусть развлекается.
- Пусть? - Ольга наигранно возмутилась. - Максим, у нас сделка горит. Если она подаст на развод и потребует раздела имущества или если этот повар начнёт копать под твои доходы, мы потеряем всё. Нам нужно, чтобы она сидела тихо и верила, что ты вернёшься. А если у неё появится мужчина, да ещё при деньгах, она тебя пошлёт.
Максим сжал кулаки. Мысль о том, что покорная, удобная жена может принадлежать другому, неожиданно взбесила его. Как собака на сене: сам не нужен, но другим не отдаст.
- И кто он, этот повар? - процедил он.
- Кирилл. Выскочка. - Ольга улыбнулась. - Ты должен показать ей, кто хозяин. Верни её в семью. Напугай, приласкай, сделай что угодно. Она не должна думать о другом.
На следующий день, в самый разгар обеда, двери служебного входа Эпикура распахнулись. Максим ворвался на кухню, расталкивая официантов.
- Лиза! - его голос перекрыл шум вытяжки. - Ты где?!
Она как раз обсуждала с Кириллом график смен на мойке.
- Максим? Что случилось? Соня? - сердце Лизы сжалось.
- Соня... - он ухмыльнулся. - Тебе ж плевать на неё. Ты тут шашни крутишь, пока ребёнок одна.
Он подлетел к Лизе и грубо схватил её за локоть.
- Отпусти! - она попыталась вырваться, но Максим держал крепко. - Ты мне руку оторвёшь!
- Ты моя жена. Носишь мою фамилию, а сама трёшься с этим поварёшкой.
Кирилл, до этого стоявший спиной и пробующий соус, медленно повернулся. Аккуратно положил ложку, вытер руки полотенцем. Его движения были пугающе спокойны.
- Руки убрал, - негромко сказал он. На кухне моментально стихло.
Максим раздувал ноздри, как бык.
- А то что? Ты кто такой вообще, любовник? Думаешь, надел колпак и крутой? Я с женой разговариваю!
- Ты ей делаешь больно, - голос Кирилла оставался ровным.
Он сделал шаг вперёд, вторгаясь в личное пространство Максима. Был выше и шире в плечах.
- Я сказал, убери руки.
- Не лезь не в своё дело! - взвизгнул Максим и замахнулся свободной рукой.
Лиза вскрикнула.
Кирилл перехватил его руку в воздухе, легко вывернул болевым приёмом и толкнул на стеллаж с кастрюлями. Раздался грохот.
- Ещё раз, - прорычал он, нависая над соперником. - Придёшь сюда и устроишь цирк, я тебя не просто вышвырну. По стенке размажу.
Максим, потирая ушибленное плечо, поднялся, зло сверкнув глазами.
- Вы оба ещё пожалеете. Лизка, ну ты дрянь...
В этот момент на кухню влетел Аркадий Петрович, привлечённый шумом.
- Вы что, с ума сошли?! Драка на кухне, у нас полная посадка!
- Этот псих напал на сотрудницу, - спокойно ответил Кирилл, поправляя китель.
- Кирилл, я сколько раз просил: никаких личных разборок на работе! - Аркадий был на грани нервного срыва. - Сомова, выведите своего мужа немедленно. И чтобы духу его здесь не было! Кирилл, марш к плите!
Максим, фыркнув, вылетел через заднюю дверь.
Лиза стояла, прижав ладони к пылающим щекам. Все смотрели на неё, а ей хотелось провалиться сквозь землю. Она подошла к Кириллу, который уже резал овощи с удвоенной скоростью.
- Спасибо... Простите. Я не знала, что он придёт.
Кирилл не поднял головы. Нож стучал по доске как пулемёт.
- Лиза, - его голос был ледяным. - У меня здесь ресторан. У меня инвесторы. Мне не нужны мексиканские страсти.
- Но он же...
- Разберись со своей семейной жизнью за пределами этих стен, - резко оборвал он её, бросив короткий жёсткий взгляд. - Нет времени на твои драмы. Работай или уходи.
Лиза отшатнулась, словно её ударили. Ещё вчера он был таким добрым, а сегодня...
Она не знала, что делал он это сознательно. Хотел защитить её от гнева Аркадия и сплетен, да и сам боялся потерять голову. Она видела только холод в его глазах.
- Я поняла, - прошептала Лиса и пошла к мойке, чувствуя, как внутри всё каменеет.
Вечером, когда она, выжатая как лимон, пришла домой, у двери её ждала женщина с папкой. Строгое лицо, очки в дешёвой оправе, запах сигарет.
- Сомова Елизавета Павловна? - сухо спросила она.
- Да.
- Социальная служба. Инспектор Тамара Семёна. Поступил сигнал о ненадлежащих условиях содержания несовершеннолетней Софьи Максимовны Сомовой. Разрешите войти.
- Какой сигнал? Кто?! - Лиза похолодела.
- Анонимный.
Тамара прошла в квартиру, брезгливо морщась. Провела пальцем по полке, заглянула в холодильник.
- Продуктов мало. Фруктов не вижу.
- Мы всё доели, а завтра я собиралась в магазин, - Лиза чувствовала, как дрожат колени. - Зарплата...
- Крыша течёт, - перебила инспектор, указывая на жёлтое пятно на потолке. - Сырость. Грибок. Это опасно для ребёнка со слабым иммунитетом. Обои отклеиваются. У ребёнка нет отдельного письменного стола, уроки делает на кухне. Нарушение.
Тамара что-то быстро записала в блокнот.
- Значит так. Я составляю акт. Ставим вас на учёт как неблагополучную семью. Две недели на устранение недостатков. Ремонт, продукты. Если при повторной проверке будет то же самое, будем ставить вопрос об изъятии ребёнка.
- Вы не имеете права! - Лиза схватила её за рукав. - Я работаю, я не пью. Это какая-то ошибка!
- Руки, - рявкнула инспектор. - Ошибка или нет, разберёмся. Всего доброго.
Дверь захлопнулась. Соня испуганно выглянула из комнаты.
- Злая тётя ушла?
- Ушла, - Лиза закусила губу до крови, чтобы не разрыдаться при дочери. - Всё хорошо.
Ночью, когда Соня уснула, Лиза пыталась дозвониться брату. Автоответчик упрямо повторял: абонент временно недоступен.
Старший брат Витя. Три года назад они страшно поссорились. Он занял у неё деньги, отложенные на первый взнос по ипотеке, и исчез, сказав, что вложился в бизнес. Тогда Лиза наговорила ему много лишнего. А теперь так нуждалась хоть в каком-то родном человеке.
Она вспомнила, как в детстве Витька дрался за неё с мальчишками.
"Не трогайте Лизку, убью!"
Где же ты сейчас, Витя...
На следующий день Кирилл заметил, что Лиса словно подменена. Двигалась, как робот, глаза красные, опухшие. Он старался держать дистанцию, но сердце предательски ныло.
Во время короткого перерыва он подловил её в пустом коридоре.
- Сомова, стой.
Она остановилась, не поднимая головы.
- Что ещё не так? Тарелки грязные? Слишком громко дышу? - в голосе её прозвучала глухая усталость.
- Прекрати, - он огляделся, понизил голос. - Что случилось? Опять Максим?
- Если бы, - горько усмехнулась она. - Опека собирается забрать Соню. Говорят, условия плохие. Крыша течёт. Кто-то нажаловался.
Кирилл сжал челюсти.
- И откуда поступил сигнал?
- Не знаю. Сказали, анонимно. Кирилл Андреевич, мне нужно работать. Мне нужны деньги на ремонт. Иначе...
Она не договорила, голос сорвался. Лиза резко отвернулась.
Он смотрел ей вслед и чувствовал, как внутри вскипает холодная решимость. Достал телефон.
- Игорёк, привет. Это Кирилл из Эпикура. Ты ведь по семейному праву тоже работаешь? Слушай, тут дело. Наезд опеки, похоже, беспредел. Нужна помощь одной женщине. Плачу я. Только ей не говори, скажи, что бесплатно или от Аркадия. Сможешь подъехать?
Адвокат с цепким взглядом и манерами аристократа встретился с Лизой в маленьком кафе напротив ресторана уже на следующий день. Лиза нервничала, теребя салфетку.
- Успокойтесь, Елизавета Павловна, - мягко сказал Игорь, просматривая акт, составленный Тамарой. - Этот документ это смесь формализма и безграмотности. Протекающая крыша это проблема управляющей компании, а не основание для изъятия. Продукты в холодильнике были?
- Были.
- Вот и всё.
Он достал распечатку.
- Анонимка... Я пробил номер, с которого был звонок. Узнаёте?
Лиза вгляделась в цифры.
- Нет... Хотя, подождите... Последние цифры... Это же Ольга. Любовница мужа.
- Верно, - кивнул Игорь. - Значит, есть мотив. Личная неприязнь. Но есть кое-что ещё. Пока я искал информацию по Ольге Красновой, всплыло старое уголовное дело. Мошенничество с недвижимостью, три года назад.
- Недвижимость... - Лиза нахмурилась. - Максим говорил, она риэлтор.
- Дело закрыли за недостаточностью улик, - продолжил адвокат. - Но был там ещё один фигурант. Виктор Павлович Сомов.
Лиза выронила чашку, кофе пролился по столу.
- Витя...
- Ваш брат, верно? - Игорь посмотрел серьёзно. - Он проходит как соучастник, скрывшийся от следствия. Но судя по материалам, что я поднял, его подставили. Подпись на документах поддельная, деньги ушли на счета фирмы-однодневки, зарегистрированной на... угадайте на кого.
- На Ольгу, - прошептала Лиза.
- На подставное лицо, связанное с ней. Ваш брат не вор, а жертва. Ольга и её компания использовали его, а когда запахло жареным, свалили всё на него. Он сбежал, потому что боялся тюрьмы.
Лиза закрыла рот рукой. Три года она считала брата предателем, а он всё это время был в беде.
- Ольга боится, что Виктор вернётся или вы начнёте копать, - продолжал Игорь. - Поэтому пытается уничтожить вас. Выгнать из города, отобрать ребёнка, чтобы у вас не осталось сил искать правду.
- Я её уничтожу, - тихо сказала Елизавета.
- Не стоит. Мы накажем её по закону. Я берусь за ваше дело. С опекой решу вопрос завтра же. И Виктора найдём.
Пока Лиза заново училась дышать, в Эпикуре сгущались новые тучи.
Станислав сидел в подсобке с Дмитрием, бывшим су-шефом, слизким типом с бегающими глазами, которого Кирилл однажды выгнал за воровство.
- Завтра банкет Васильева, - шептал Станислав. - Это наш шанс. Если Кирилл облажается, Аркадий его вышвырнет. А я верну тебя на кухню.
- И что делать надо? - Дмитрий жевал жвачку.
- У Васильева аллергия на кунжут. Отёк Квинке за пять минут, - усмехнулся Стас. - Ты что, убить его хочешь?
- Не идиотничай. Мы не будем сыпать кунжут ложками. Я купил масло. Обычное оливковое, но в него добавлен кунжутный экстракт. На этикетке этого нет. Если добавить его в заправку для салата, Васильев начнёт задыхаться. Скорая, скандал. И кто готовил? Кирилл. Он ведь отвечает за продукты.
- А если Васильев умрёт? - Дмитрий побледнел.
- Будет микродоза. Просто распухнет и испугается. Сделка сорвётся, Кирилла уволят, Аркадий приползёт ко мне.
Станислав достал две пластиковые канистры масла без этикеток.
- Я подменю это сегодня вечером на складе. А ты стой на стрёме.
Ночью кухня уже была закрыта, но Лиса задержалась. Мыла пол в коридоре, думая о словах Игоря. Затем нужно было вынести мусорные мешки к контейнерам на заднем дворе.
Она взяла тяжёлые мешки, толкнула дверь. На улице было темно и морозно. Проходя мимо склада сухих продуктов, дверь которого была приоткрыта, она услышала шорох.
Лиса замерла. В щёлку было видно Станислава. Он стоял у стеллажа с маслами. Рядом лежали две канистры. Стас быстро переливал содержимое из одной в другую через воронку. Лицо его было напряжённым, на лбу выступил пот.
Зачем переливать масло ночью? И почему он так оглядывается? В голове Лизы всплыл суп для Иволгина и белый порошок.
Станислав закончил, закрутил крышку на фирменной бутылке дорогого оливкового масла, а пустую канистру без маркировки швырнул в угол. Быстро вышел, заперев склад своим ключом.
Лиза подождала, пока его шаги стихнут. Сердце колотилось, как бешеное. Она знала, что завтра банкет для Васильева, и Кирилл лично отбирал продукты.
Она бросила мусорные мешки и почти бегом рванула к чёрному входу. Ей нужен был Кирилл. Обычно он уходил последним, проверяя заготовки.
Ворвавшись в горячий цех, она увидела, что он уже снял китель, был в футболке и что-то записывал в блокнот.
- Кирилл!
Он вздрогнул, обернулся. Увидев её испуганное лицо, мгновенно собрался.
- Максим вернулся? - нахмурился он.
- Нет. Масло. Станислав... он на складе что-то подмешал. В оливковое масло для завтрашнего банкета. Я видела, он переливал из какой-то левой канистры в нашу бутылку. Прятался. Кирилл, вспомни Иволгина. Он хочет подставить тебя.
Повар на секунду замер, анализируя сказанное. Другой бы отмахнулся, но он помнил пакетик с порошком и глаза Лисы. В них был страх, а не ложь.
- Пошли, - коротко бросил он.
Они спустились на склад. Кирилл своим ключом открыл дверь, нашёл нужную бутылку, открутил крышку и принюхался.
- Пахнет как оливковое... - пробормотал он. - Но будто ореховый оттенок.
Он слегка макнул палец в масло и лизнул.
- Вкус странный. Слишком насыщенный.
- Не ешь это! - вскрикнула Лиса. - У Васильева в райдере строжайший запрет на кунжут. Если тут хоть капля...
- И что делать? - спросил он, но в глазах уже горел азарт. - Утро начнётся с этого масла. Мы не можем рисковать. Ни капли на стол.
- Но салаты, карпаччо... Везде нужно масло.
- Значит, меняем меню, - усмехнулся Кирилл. - Прямо сейчас. Есть сливки, сливочное масло, лимоны, трюфель. Будет французская классика, старая школа. Соусы на основе сливочного масла и вина. Никакого оливкового.
Он крепко взял Лизу за плечи.
- Лиса, ты нас сейчас спасла. Если бы я подал это масло, Васильев мог бы умереть, а я сел бы в тюрьму.
- Я просто выносила мусор... - смутилась она, чувствуя жар его ладоней.
В их взглядах на секунду промелькнуло что-то сильнее слов. Понимание. Доверие.
- Всё. Спать. Завтра будет жарко, - Кирилл отпустил её и хлопнул в ладони. - Мне ещё технологические карты переписывать до утра.
В час банкета ресторан сиял огнями. Герман Васильев сидел во главе стола, рядом его партнёры, чопорные иностранцы. Стас стоял у стены, нервно потирая руки, ожидая, когда подадут салат с рукколой и креветками, заправленный "тем самым" маслом.
Двери кухни распахнулись, официанты выплыли с подносами. Станислав вытянул шею.
- Это что? - прошептал он.
Вместо лёгкого салата на тарелках лежали морские гребешки в густом кремовом соусе бер блан, украшенные красной икрой.
- Аркадий, - Васильев удивлённо приподнял бровь. - Мы же утверждали меню с итальянским акцентом.
Аркадий Петрович, сам в лёгком шоке, перевёл взгляд на Кирилла, который вышел в зал.
Тот был спокоен и собран.
- Герман Олегович, - он слегка поклонился. - Сегодня утром я проверил качество оливкового масла из последней поставки. Оно показалось мне недостаточно совершенным для вашего вкуса. Я принял решение изменить концепцию ужина. Северное море и французская классика. Гребешки Сен-Жак в соусе на белом вине и фермерском сливочном масле. Никаких растительных жиров, только чистый вкус.
Васильев, гурман и эстэт, отрезал кусочек, попробовал. Зал замер. Стас перестал дышать.
Лицо Германа расплылось в блаженной улыбке.
- Божественно, - выдохнул он. - Аркадий, твой шеф гений. Смелое решение. Я обожаю сливочные соусы, пусть врачи и ругают. Но сегодня сделаю исключение.
Иностранные гости одобрительно зашумели.
Ужин прошёл на ура.
Когда подали десерт, Аркадий отвёл Кирилла в сторону.
- Ты с ума сошёл? Какое качество масла? Что случилось?
- Есть мнение, что Станислав подмешал в него аллерген, - тихо ответил Кирилл и кивнул в сторону побледневшего управляющего, который пытался незаметно выскользнуть.
- Лиза видела, как он ночью переливал масло. Мы сдали образец на экспертизу утром. Там кунжут.
Аркадий побагровел. Медленно повернул голову к Стасу.
- Охрана, - негромко, но жёстко сказал он. - Задержать управляющего и вызвать полицию. На этот раз никакие папки с налогами тебя не спасут, Станислав. Покушение на жизнь гостя это совсем другая статья.
Стас рванулся к выходу, но крепкие руки уже легли ему на плечи.