Наташа готовила ужин, когда Полинка вбежала на кухню с папиным телефоном в руках. Дочке недавно исполнилось восемь, она училась во втором классе и обожала разглядывать фотографии в родительских телефонах. Игорь оставил свой мобильный на диване, когда ушёл в душ, и Полина тут же им завладела.
— Мам, смотри, какая красивая тётя!
Наташа машинально вытерла руки о полотенце и взглянула на экран. С фотографии улыбалась молодая женщина лет тридцати, рыжеволосая, с ямочками на щеках. На ушах у неё поблёскивали серьги — золотые капельки с небольшими сапфирами.
Сердце пропустило удар.
— Мам, а почему папа подарил той тёте такие же серёжки, как тебе?
Наташа медленно взяла телефон из рук дочери. Точно такие же серьги. Игорь подарил их ей на пятнадцатую годовщину свадьбы, полгода назад. Сказал, что долго выбирал, что это эксклюзивная работа знакомого ювелира, что второй такой пары не существует.
— Полина, иди в комнату. Делай уроки.
— Но мам...
— Иди, я сказала.
Дочка надула губы и ушла. Наташа листала фотографии в телефоне мужа. Рыжая женщина встречалась на снимках снова и снова. Вот она в кафе, вот на набережной, вот в чьей-то квартире на фоне незнакомых штор. На нескольких фото они вдвоём с Игорем — он обнимает её за плечи, она прижимается к нему щекой.
Руки дрожали так, что Наташа едва не уронила телефон. В ванной всё ещё шумела вода. Она быстро отправила себе на почту несколько фотографий, положила телефон обратно на диван и вернулась на кухню.
Ужин подгорел. Наташа выключила плиту и села на табуретку. В голове было пусто, звонко, как в колоколе.
Пятнадцать лет брака. Дочь. Квартира, которую они вместе обставляли. Планы на совместную старость. И эта рыжая женщина с серьгами, которых «не существует второй пары».
Игорь вышел из ванной свежий, благоухающий своим любимым гелем для душа.
— Что-то горелым пахнет? Наташ, ты в порядке?
— Да. Задумалась, курицу передержала.
Он прошёл мимо неё, чмокнул в макушку.
— Ничего, закажем пиццу. Полинка обрадуется.
Наташа смотрела, как он берёт телефон с дивана, проверяет сообщения, улыбается чему-то. Интересно, кому он сейчас пишет? Может, ей, рыжей?
Вечер прошёл как в тумане. Наташа механически ела пиццу, механически укладывала дочку спать, механически смотрела телевизор рядом с мужем. А ночью, когда Игорь уснул, она тихо вышла на кухню и проплакала до рассвета.
Утром Наташа позвонила подруге Лене. Они дружили ещё со школы, знали друг о друге всё.
— Приезжай. Срочно, — голос дрожал.
Лена примчалась через час. Выслушала, посмотрела фотографии, которые Наташа сохранила на своём телефоне.
— Вот же козёл, — процедила она. — И давно это у него?
— Не знаю. Судя по фоткам — несколько месяцев минимум. Там разные времена года на снимках.
— Что будешь делать?
Наташа молчала. Она сама не знала. Развод? Скандал? Сделать вид, что ничего не заметила?
— Мне нужно подумать. Не могу сейчас решать.
Следующие дни превратились в пытку. Наташа присматривалась к каждому жесту мужа, прислушивалась к каждому слову. Игорь вёл себя как обычно — ласковый, внимательный, заботливый. Приносил ей кофе в постель по выходным, играл с Полиной в настольные игры, строил планы на летний отпуск.
Как он мог быть таким двуличным? Или она просто не хотела замечать очевидного?
Наташа стала вспоминать последний год их жизни. Командировки, которые участились. Задержки на работе. Новый парфюм, который он якобы купил себе сам. Звонки, на которые он выходил в другую комнату. Тогда она списывала всё на рабочие вопросы. Теперь картинка складывалась иначе.
Однажды вечером, когда Полина уснула, Наташа решилась.
— Игорь, нам нужно поговорить.
— Что-то случилось?
Она достала телефон и показала ему фотографию рыжей женщины.
— Кто это?
Лицо Игоря изменилось. Сначала удивление, потом страх, потом — пустота.
— Где ты это взяла?
— Полина нашла. В твоём телефоне. Спросила, почему у этой тёти такие же серьги, как у меня.
Игорь молчал. Наташа смотрела на него и пыталась понять, что чувствует. Злость? Да. Боль? Огромную. Но ещё почему-то — облегчение. Как будто она наконец сняла с себя тяжёлый груз, который несла, сама того не осознавая.
— Её зовут Алина. Мы познакомились на конференции год назад.
— Год. Целый год.
— Наташ, я не хотел, чтобы ты узнала. Это... это сложно объяснить.
— Попробуй.
Игорь потёр лицо руками.
— Мне сорок два года. Я почувствовал, что жизнь проходит мимо. Алина... Она молодая, весёлая, с ней я чувствовал себя снова живым.
— А со мной ты чувствуешь себя мёртвым?
— Не в этом смысле. Просто... рутина. Быт. Каждый день одно и то же.
Наташа встала и подошла к окну. За стеклом моросил октябрьский дождь, фонари расплывались жёлтыми пятнами.
— Пятнадцать лет я строила эту рутину. Эту рутину, в которой тебе были чистые рубашки, горячий ужин и любящая жена. Я отказалась от карьеры, когда родилась Полина. Я сидела с твоей мамой, когда она болела. Я тянула наш дом, пока ты строил свой бизнес. И вот награда — ты нашёл кого-то помоложе и повеселее.
— Наташ, я виноват. Знаю. Но я люблю тебя.
— Любишь? — она обернулась. — Тогда зачем серьги? Те самые, которые ты якобы заказал специально для меня. Единственные в своём роде. А они, оказывается, есть и у неё.
Игорь опустил голову.
— Это была глупость. Она увидела их на фотографии, сказала, что красивые. Я заказал такие же.
— Вот именно. Глупость. Всё, что ты делал — глупость. А расплачиваться за твою глупость буду я и наша дочь.
Наташа прошла мимо него в спальню и достала из шкафа чемодан.
— Что ты делаешь?
— Собираю твои вещи. Уедешь к маме или к своей Алине — мне всё равно. Но здесь тебе больше не место.
— Наташа, подожди! Давай поговорим спокойно! Я готов всё исправить, я брошу её!
— А если бы Полина не нашла эти фотографии? Ты бы бросил её сам?
Игорь молчал.
— Вот и ответ. Уходи, Игорь. Мне нужно время.
Он ушёл в ту же ночь. С одним чемоданом, с виноватым взглядом. Наташа закрыла за ним дверь и прислонилась к ней спиной.
Утром пришлось объяснять Полине, почему папы нет дома. Наташа не стала врать.
— Мы с папой поссорились, солнышко. Ему нужно пожить отдельно, пока мы разберёмся.
— Вы разведётесь?
— Не знаю ещё. Но что бы ни случилось — папа тебя любит. И я тебя люблю. Это не изменится никогда.
Полина обняла её крепко-крепко, и Наташа почувствовала, как по щекам текут слёзы.
Следующие недели были тяжёлыми. Игорь звонил каждый день, писал сообщения, просил о встрече. Наташа отвечала коротко и сухо. Ей нужно было разобраться в себе, понять, чего она хочет.
Лена приезжала почти каждый вечер. Привозила вино, пирожные, смешные видео с котиками. Не давала раскисать.
— Знаешь, что меня больше всего бесит? — сказала Наташа однажды. — Не сама измена. А то, что он врал. Каждый день, целый год. Смотрел мне в глаза и врал.
— Мужики умеют врать. Это у них в генах.
— Мой отец никогда не врал маме.
— Или твоя мама никогда не узнавала.
Наташа задумалась. Может, Лена права. Может, все семьи держатся на каких-то умолчаниях, недоговорённостях. Но она так не хотела. Она хотела честности. Пусть больной, неудобной — но честности.
Через месяц они встретились с Игорем в кафе. Нейтральная территория, людное место. Он выглядел осунувшимся, похудевшим. Под глазами залегли тени.
— Я расстался с Алиной. Окончательно.
— И что это меняет?
— Наташ, я понял, какую ошибку совершил. Я потерял тебя из-за собственной глупости. Из-за какого-то идиотского кризиса среднего возраста.
— Ты не меня потерял, Игорь. Ты потерял моё доверие. А это гораздо хуже.
— Я готов его заслужить заново. Сколько бы времени это ни заняло.
Наташа отпила кофе. Он был слишком горький, она забыла положить сахар.
— Ты помнишь, как мы познакомились?
— Конечно. На дне рождения у Лёшки. Ты была в синем платье, смеялась так громко, что я услышал тебя через весь зал.
— А помнишь, что ты мне сказал?
— Сказал, что у тебя самый красивый смех на свете.
— И что хочешь слышать его каждый день.
— И хотел. До сих пор хочу.
Наташа смотрела на мужа — на этого чужого знакомого человека, с которым прожила пятнадцать лет. Любила ли она его ещё? Наверное, да. Но любовь была отравлена обидой, и Наташа не знала, можно ли её очистить.
— Я не готова тебя простить. Пока не готова.
— Я подожду.
— И я не знаю, прощу ли когда-нибудь.
— Я всё равно подожду.
Она встала из-за стола.
— Полина скучает по тебе. Можешь забирать её на выходные. Но в дом пока не возвращайся.
— Хорошо. Спасибо, Наташа.
Прошло полгода. Игорь исправно приезжал за дочкой каждую субботу, привозил её вечером в воскресенье. С Наташей общался вежливо, не давил, не торопил. Иногда присылал ей фотографии с Полиной — вот они в парке, вот в кино, вот в музее. Дочка на снимках улыбалась.
Наташа за это время многое переосмыслила. Она вернулась на работу, с которой ушла после рождения дочери. Устроилась в бухгалтерию крупной фирмы, благо образование позволяло. Стала встречаться с подругами не только чтобы плакаться в жилетку, но и чтобы просто весело проводить время. Записалась на танцы — давняя мечта, на которую вечно не хватало времени.
Она почувствовала себя снова живой. Той самой девушкой в синем платье, которая громко смеялась на дне рождения у Лёшки.
Однажды Игорь привёз Полину раньше обычного. Дочка убежала в комнату разбирать подарки, а он задержался в прихожей.
— Ты хорошо выглядишь.
— Спасибо.
— Наташ, я хотел спросить... Может, пообедаем вместе как-нибудь? Без всяких разговоров о прошлом. Просто как два человека, которые давно знают друг друга.
Наташа помолчала.
— Знаешь, а давай. В следующую субботу.
Она закрыла за ним дверь и поймала себя на том, что улыбается. Не всепрощающей улыбкой жены, готовой закрыть глаза на что угодно. А спокойной улыбкой женщины, которая знает себе цену.
Может быть, они начнут сначала. А может быть — нет. Наташа ещё не решила. Но теперь это будет её решение, осознанное и взвешенное. Она больше не та наивная жена, которая верила в единственные серьги и вечную любовь.
А серьги она продала. Выручила приличную сумму, хватило на путёвку в Сочи для них с Полиной. Они вместе гуляли по набережной, ели мороженое, смеялись громко, на весь пляж.
И это было правильно.
🔔 Чтобы не пропустить новые рассказы, просто подпишитесь на канал 💖
Самые обсуждаемые рассказы: