В следующий раз я снова «отличилась».
Дочка в тот год много болела: пошла в ясли и без конца цепляла очередные простуды. На меня уже косо смотрели из-за частых больничных. Поэтому иногда удавалось уговорить мужа взять больничный на него.
Вот и в этот раз так было. Но все равно – ребенку заболевшему в первую очередь нужна мать. Поэтому ночь я почти не спала. Только под утро, когда дочка, наконец, заснула, и я смогла поспать.
Конечно, наутро еле встала. Да и то чуть не проспала. Будильник зазвонил, подумала: «Еще минуточку», а когда подскочила – времени было только умыться да одеться, а чаю хотя бы выпить – уже нет. До метро – бегом, хорошо, что оно совсем близко. По эскалатору вниз – бегом. Не успеешь на электричку – следующая только через двадцать минут, а это уже опоздание.
Влетела в переполненный вагон. И почувствовала, что как-то странно темнеет. Все вокруг будто туманом заволакивает…
Открываю глаза – так же стою. Стиснутая людьми со всех сторон. Да еще и поддерживает меня кто-то. Люди вокруг в глаза заглядывают с тревогой.
Что это? Похоже, потеряла сознание? Стала немного приходить в себя. Но все равно все вокруг еще в тумане.
Знаете, что я спросила первым делом?
– А где моя шляпа?
На мне была модная тогда мужская серая шляпа, а тут чувствую – нет ее на голове. Видимо, голову наклонила, она и упала.
Кто-то молча подал мне шляпу.
И понимаю – сумочки на плече нет.
Снова спрашиваю:
– А где сумочка?
И так же молча подают сумочку.
Мне и плохо, и смешно. Фактически в обморок же упала, хорошо, люди поддержали, а беспокоюсь о сумочке и о шляпе.
И ведь люди какие хорошие! Удержали, не дали упасть и удариться, вещи сохранили.
– Спасибо! Спасибо вам огромное! – забормотала я тем, кто стоял вокруг и тревожно всматривался в мое лицо. А губы еле шевелятся…
Женщина, одна из тех, что рядом были, сказала:
– Давайте-ка, девушка, выйдем с вами.
Мы как раз к станции подъехали. Вышла она со мной, усадила на скамейку. И говорит, что сейчас подойдет к дежурной и вызовет скорую.
А я так испугалась! Если скорую – то вдруг в больницу заберут! А как же дочка?! Да и на работу мне надо. Специально ведь больничный не взяла, чтобы работать. Нет-нет, никаких врачей!
Женщину заверила, что мне уже намного лучше. Что сейчас посижу чуть-чуть и пойду домой, рядом живу. А уже из дома вызову врача.
Ушла она, а я снова в поезд. На электричку успела.
Сижу – и понять ничего не могу. В сознании, все нормально. Ничего не болит, даже голова. Только почему-то спать смертельно хочется. И очень холодно. Странно – снег уже весь растаял, откуда он взялся в сапожках, в рукавах, под пальто на спине? И зачем я надела шляпу и весеннее пальто? Надо было теплую шапку и шубу, холодина такая, что аж трясет!
Потом была дорога в горку… Странно скользкая. Если это лед, почему он не белый? А если песок – почему так скользит?
Я брела и брела в эту нескончаемую горку. Она сегодня вдруг превратилась в такую длинную и такую крутую и скользкую, словно Эверест какой-то, и хочется ползти на коленях и цепляться за каждую выемку, каждый маленький уступчик руками.
Потом оказалось, что эту горку, по которой обычно шла минут пять, почти не замечая ее, я в тот день преодолевала без малого час.
Когда наконец поднялась и оставалось перейти только полянку (внезапно обернувшуюся бескрайним полем), хотелось просто лечь где-нибудь тут и больше не вставать. Но вот же уже и калитку нашу видно…
Дошла. С трудом открыла ставшей вдруг тяжеленной калитку. Добрела по дорожке до крыльца.
В вестибюле встретила заведующая. Видимо, из окна увидела, как я на работу опаздываю. С ехидной улыбочкой показала на большие часы на стене, прямо напротив входа:
– Ну? И как это понимать? Одиннадцатый час!
И тут же выражение ее лица сменилось сначала на удивленное, а потом встревоженное:
– Лена, что с тобой? Тебе плохо?
– Да я в метро сознание потеряла, а потом еле дошла, – непослушными деревянными губами едва пробормотала я.
Тут такая суета поднялась! Позвали врача, та померяла давление. Ахнула от низких цифр. С меня сняли пальто и шляпу, уложили тут же, в вестибюле, на диванчик, укрыли одеялом, поили горячим сладким чаем с каким-то лекарством…
Когда я наконец-то согрелась и стала соображать, заведующая укоризненно сказала:
– Надо было сразу возвращаться домой и врача вызывать. Зачем на работу поехала? А если тебе еще хуже стало бы? К чему это геройство?
Я пожала плечами:
– Да я не соображала ничего. Был вектор – на работу. Вот и выполняла…
***
Условия в интернате – шикарные. Что во многом заслуга заведующей. Умела она, когда нужно и где нужно попросить, а то и потребовать. Да и сберечь то, что уже есть.
У каждой группы – отдельная игровая, она же столовая, учебный класс для занятий (да-да, хоть и у дошкольников, но именно так назывался), своя спальня. Отличная детская мебель, самые лучшие игрушки и пособия. И очень тщательно следили – чтобы никакой «интернатчины», казенщины, чтобы было уютно, по-домашнему. Никогда детей не одевали в одинаковую одежду. А если вдруг получалось что два платьица на группе одинаковые, то давали их в разные дни. В групповых на столах – обязательные скатерти. Кстати, К.Н. своими руками сделала совершенно изумительные скатерти, с ручной вышивкой каймой по краю: ветки рябины с кистями ягод, как настоящие!
На каждом столе – вазочки. В них весной-летом-осенью – живые полевые цветы, веточки деревьев. Зимой – самодельные пушистые веточки из салфеток, или другие какие-то. Еловые или сосновые – нельзя, а вдруг дети уколются!
Был у нас в группе мальчик Вадик. Шалун несусветный. Любимым занятием его было устроить какую-то провокацию, шалость, возню. Где ссора, плач, а то, глядишь, и драка – это уж точно без Вадика не обошлось. Сломанные игрушки – Вадик, можно не гадать. Тщательно раздетые – все! – куклы, уложенные голыми попами кверху – Вадик. Перепутанная детская обувь кучей в спальне поутру… Ну, понятно. И при этом абсолютно ангельская внешность: белые, чуть волнистые волосы, огромные голубые глаза с лучистыми ресницами. И такой же ангельский взгляд: «Кто шалил?».
Утром перед занятием подготавливаю наглядные пособия. На столы их раскладывают дежурные. Дежурства дети обожают – ведь можно положить себе и своим друзьям именно тот самый красивый стаканчик для карандашей, именно ту розовенькую коробочку с буквами, да мало ли что еще. График дежурств на стене. Сегодня дежурит Элечка – хорошенькая полненькая веселушка.
Просматриваю план. Слышу – начинается ссора. Элечка что-то доказывает Вадику. Уже в голосе слезы слышатся, уже и ножкой топает. Вадик с невинным и совершенно уверенным видом доказывает ей, что сегодня его дежурство. Показывает на графике, мол, вторник, значит, я дежурный. А вчера был понедельник, так что она, Эля, уже дежурила вчера! А Эля пытается доказать, что вчера у них занятий не было, был выходной. Значит, сегодня понедельник и ее дежурство.
«Было-было», – настаивает коварный Вадик, «Цифры учили! Думали». И так далее.
Элечка руками всплескивает, ножкой топает, пальчиком в график тычет. А этот со спокойной улыбкой свое продолжает.
Пришлось вмешиваться. Правда восторжествовала, Элечка Вадику язык показала, а тот в группу пошел как ни в чем не бывало. Не удалось дежурство отжать, да и ладно.
В мае были очень теплые дни, почти жаркие. Зелень вовсю буйствовала. На участках траву уже скосили. Но в одном месте, под кустами возле забора осталась крапива. И понятно, кто в эту крапиву влез. Вадик, кто еще в такое место полезет. Чем-то его врач помазала, чтобы не расчесывал.
В тот же вечер веточка крапивы красовалась в одной из вазочек. И К.Н. сказала во время ужина что-то типа того, что крапива – растение жгучее, чтобы дети были осторожны и не лазали там, где она растет. А вот что когда она была маленькой, то непослушных детей крапивой даже наказывали.
Конечно, дети тут же обернулись на Вадика, получив в ответ длинный высунутый Вадиков язык.
Нет-нет, никаких намеков со стороны К.Н., что вы!
Утром, во время ежедневного обхода, заведующая заметила вазочку с крапивой.
– К.Н., а что это у вас, крапива?
– Да. – К.Н. сделала такой же невинный вид, как у Вадика.
– Зачем?
– Ну как зачем! Дети должны знать растения родного края. И должны знать, что крапиву трогать нельзя.
– Хорошо, К.Н. Только пожалуйста, изучайте растения на картинках или на участке. А в вазочке не надо.
Заведующая пошла в следующую группу. К.Н. понесла вазочку с крапивой к мусорному ведру. Вадик скорчил ей в спину рожицу. Но у К.Н. же «глаза на затылке»! Поэтому, выбросив крапиву, она детям сказала:
– Хорошо. Будем изучать на прогулке.
Теперь рожица Вадика вытянулась от разочарования.
Конечно же, крапиву применять никто и не собирался. Это было совершенно немыслимо! Даже и не упоминали больше ни разу. А вот дети еще некоторое время, когда Вадик очень уж «доставал», дразнили его крапивой, мол, там она растет, – и это, знаете ли, помогало.
***
На одном из ежемесячных родительских дней мама Вадика (могучая дородная дама, работавшая дояркой) наблюдала за расшалившимися по случаю приезда родителей ребятами и спросила у К.Н.:
– И сколько вы получаете?
– Ну, понимаете… – смешалась та. – У нас ведь хорошие зарплаты. Нам доплачивают «за особенность» (детки наши неслышащие, понятно, «с особенностями развития»), да двадцать процентов за интернат, да еще за переработку, да доплата за работу в выходные…
– Ну, сколько? – мать сложила свои дюжие руки на необъятном бюсте.
К.Н. назвала примерную сумму.
Та распахнула глаза, такие же голубые, как у сына, выставила мощную ногу вперед, одну руку уперла в бок, а палец другой наставила на своего сынулю:
– Чтобы я! Вот с этими! Да за такие деньги! Ни! За! Что! Да я со своими коровами вдвое имею!
© Елена Тершукова. Канал на Дзен: Елена-Уютные истории за чаем
✅ Это глава из моей книги "Интернат". Предыдущая часть здесь:
✅ Я пишу не только о своей жизни. На моем канале, много разных историй из жизни: веселых, романтичных, задумчивых. Всегда рада пообщаться и узнать ваше мнение! Вам сюда:
Елена-Уютные истории за чаем ☕🍰🍬
А можно сразу в подборки (нажимайте на эти синие буковки) 😊
✅ Так как я отключила монетизацию, теперь единственное мне вознаграждение в Д. - ваши лайки и комментарии 🤝😄