Елизавета открыла дверь на звонок и замерла. На пороге стояла сестра Валерия с красными от слёз глазами и огромным чемоданом. Рядом жалась к матери десятилетняя племянница с испуганным лицом.
— Лиза, можно войти? — дрожащим голосом спросила Валерия.
Елизавета молча посторонилась, пропуская их в прихожую. Девочка сразу присела на диван, уткнувшись в телефон. Валерия осталась стоять, опустив взгляд в пол.
— Что случилось? — тихо спросила Елизавета, хотя по лицу сестры уже всё понимала.
— Он выгнал меня, — всхлипнула Валерия. — Узнал о… об измене. И о том, что дочь не его. Лиза, он просто выставил нас с вещами на улицу! Сказал, чтобы я больше не появлялась. Забрал у меня ключи, закрыл карты.
Елизавета обняла сестру за плечи, усадила на кухне. Заварила крепкий чай, достала печенье.
— Успокойся. Расскажи всё по порядку.
Валерия глотала чай, давясь слезами. Муж нанял частного детектива, нашёл доказательства измены. Провёл тест ДНК без её ведома. Результат оказался шокирующим — девочка не его. Разразился грандиозный скандал. Он потребовал немедленного развода. Выгнал их из собственной квартиры прямо в день узнавания правды.
— У меня нет денег, нет жилья, ничего, — шептала Валерия. — Лиза, пусти нас пожить немного. Я найду работу, съеду. Обещаю.
Елизавета посмотрела на племянницу, которая молча сидела в гостиной. Ребёнок явно находился в шоке от произошедшего. Как можно отказать?
— Живите, — просто сказала она. — Разберёмся как-нибудь.
Валерия бросилась обнимать сестру, благодаря сквозь слёзы. Олег, муж Елизаветы, вернулся с работы вечером и спокойно отнёсся к новым жильцам. Выделили племяннице диван в гостиной, Валерия устроилась на раскладушке там же.
Совместная жизнь четырёх человек в небольшой двухкомнатной квартире началась с первого же утра. Елизавета проснулась от звука работающего телевизора. Племянница уже бодрствовала, смотрела мультфильмы. Валерия спала на раскладушке, укрывшись пледом с головой.
— Доброе утро, — тихо поздоровалась Елизавета с девочкой. — Как спалось?
— Нормально, — односложно ответила та, не отрываясь от экрана.
В ванной столкнулись с Олегом. Очередь. Одна ванная комната на четверых — испытание. Елизавета привыкла спокойно собираться по утрам, теперь приходилось торопиться. На кухне тоже началась суматоха. Валерия готовила завтрак дочери, занимая всю плиту.
— Извини, Лиза, — виновато сказала она. — Сейчас освобожу.
— Ничего, успею, — отмахнулась Елизавета, хотя на работу опаздывала.
Олег молча пил кофе, уткнувшись в телефон. Стараясь не мешать новым жильцам. Вечером ситуация повторилась. Племянница делала уроки за обеденным столом, Валерия готовила ужин. Олег смотрел новости. Елизавета пыталась найти себе место.
— Может, прогуляемся? — предложила она мужу.
— Давай, — согласился он.
На улице наконец можно было перевести дух. Олег закурил, выдохнул дым.
— Надолго это? — спросил он без осуждения.
— Не знаю. Пока она не найдёт работу и жильё. Потерпим немного.
— Я не против. Просто непривычно.
Вернулись домой. Валерия извинялась за беспокойство, обещала поскорее съехать. Племянница сидела тихо, стараясь не попадаться на глаза. Девочка явно тяжело переживала развод родителей и переезд.
Елизавета старалась создать комфортную атмосферу для всех. Улыбалась, шутила, готовила вкусные ужины. Но напряжение в воздухе висело постоянно. Четыре человека в маленькой квартире — слишком тесно.
Через три недели Елизавета заметила первые странности. Валерия стала уделять повышенное внимание внешности. Каждое утро тщательно красилась, надевала красивые платья. Якобы на собеседования. Но возвращалась домой рано, без результатов.
— Как дела с работой? — спрашивала Елизавета.
— Ищу, — уклончиво отвечала сестра. — Пока не нашла подходящего варианта.
Олег стал чаще оставаться дома. Раньше постоянно задерживался на работе, теперь приходил вовремя. Иногда даже раньше обычного. Находил разные предлоги.
— Начальник отпустил пораньше, — говорил он. — Дела закончились быстрее.
Елизавета заметила, как сестра и муж оказываются в одной комнате слишком часто. Валерия заходила на кухню, где Олег пил чай. Олег проходил в гостиную, где Валерия смотрела телевизор. Случайности?
Однажды вечером Елизавета вернулась с работы раньше времени. Открыла дверь своим ключом. В квартире стояла подозрительная тишина. Племянница была у подруги. Елизавета прошла в гостиную.
Валерия и Олег сидели на диване. Близко. Слишком близко. Между ними не было ничего компрометирующего, но атмосфера была интимная. Они мгновенно отодвинулись друг от друга, когда увидели её.
— Ты рано, — натянуто улыбнулся Олег.
— Совещание отменили, — ответила Елизавета, пристально глядя на них.
— Олег рассказывал про работу, — быстро добавила Валерия. — Я спрашивала совета насчёт поиска.
Елизавета кивнула, прошла на кухню. Сердце колотилось. Воображение рисовало картины. Нет, не может быть. Они просто разговаривали. Ничего особенного.
Но с того дня она начала замечать взгляды. Долгие. Многозначительные. Валерия смотрела на Олега с особым выражением. Олег отвечал взглядом. Елизавета чувствовала себя лишней в собственной квартире.
Подозрения не отпускали. Елизавета начала обращать внимание на мелочи. Валерия и Олег прекращали разговор, когда она входила в комнату. Замолкали на полуслове, виновато улыбались.
— О чём говорили? — спрашивала Елизавета.
— Да так, по мелочам, — отмахивался Олег.
Атмосфера в доме стала напряжённой и тяжёлой. Елизавета ловила на себе сочувствующий взгляд племянницы. Девочка явно что-то понимала. Но молчала.
Однажды Елизавета специально вышла из квартиры, громко хлопнув дверью. Потом тихо вернулась. Прислушалась. Из гостиной доносился приглушённый смех Валерии. Голос Олега. Они о чём-то шептались.
Елизавета резко открыла дверь. Валерия и Олег сидели на противоположных концах дивана. Но выражения лиц выдавали замешательство.
— Забыла телефон, — соврала Елизавета, взяв лежащий на столе телефон.
Вечером она попыталась поговорить с мужем наедине.
— Олег, у нас всё в порядке? — осторожно начала она в спальне.
— Конечно. А что?
— Мне кажется… Ты как-то странно себя ведёшь последнее время.
— Просто устал. Работы много.
— Может, попросим Валерию поискать жильё активнее? Нам тесно вчетвером.
Олег нахмурился.
— Не торопи её. Она в тяжёлой ситуации. Где она сейчас найдёт деньги на аренду?
Елизавета удивилась такой защите. Раньше Олег был равнодушен к проблемам Валерии. Теперь защищает? Странно.
Она пыталась убедить себя, что всё это плод её воображения. Стресс от совместного проживания, усталость, нервы. Но тревога не отпускала. Что-то было не так. Определённо не так.
Среди ночи Елизавету разбудил крик. Она вскочила с кровати, выбежала в гостиную. Племянница корчилась на диване, держась за живот.
— Что случилось? — Елизавета присела рядом.
— Болит… Очень болит живот, — простонала девочка.
Валерии дома не было. Уехала к подруге ночевать. Не в первый раз. Елизавета потрогала лоб ребёнка — горел жар. Температура явно высокая.
— Олег, вызывай скорую! — крикнула она мужу.
Скорая приехала быстро. Врач осмотрел девочку, прощупал живот. Лицо доктора стало серьёзным.
— Похоже на острый аппендицит, — сказал он. — Нужна немедленная госпитализация. Готовьте документы, едем в больницу.
Елизавета судорожно собирала вещи. Олег помогал складывать одежду в сумку. Племянница плакала от боли. Позвонить Валерии? Телефон сестры был недоступен. Выключен.
— Поехали со мной, — попросила Елизавета мужа.
— Хорошо.
В приёмном отделении заполняли документы. Девочку увезли на каталке. Хирург объяснил ситуацию — требуется срочная операция. Аппендицит может дать осложнения. Медлить нельзя.
— Где мать ребёнка? — спросил врач.
— Сейчас нет на связи. Я тётя. Могу подписать согласие?
— Можете как законный представитель. Заполните форму.
Операцию назначили на раннее утро. Олег уехал домой, пообещав приехать утром. Елизавета осталась в больнице одна. Села в коридоре на жёсткую скамейку. Племянница лежала в палате, подключённая к капельнице.
Валерия по-прежнему не отвечала на звонки. Где она? С кем? Какая мать не берёт трубку ночью?
Бессонная ночь в больничном коридоре тянулась бесконечно. Елизавета пыталась дозвониться до сестры раз двадцать. Безрезультатно. Телефон молчал.
Утром племянницу повезли в операционную. Елизавета проводила каталку взглядом, сжимая кулаки. Операция заняла чуть больше часа. Хирург вышел, снимая перчатки.
— Всё прошло хорошо, — сообщил он. — Аппендикс удалили вовремя. Ещё немного, и было бы воспаление брюшной полости. Повезло.
Елизавета облегчённо выдохнула. Девочку привезли в палату. Она спала под наркозом. Бледное лицо, капельница в руке. Елизавета села рядом, взяла маленькую руку в свою.
Через несколько часов племянница открыла глаза.
— Тётя Лиза? — слабо прошептала она.
— Я здесь. Всё позади. Операция прошла отлично.
— Где мама?
Елизавета замялась.
— Пока не смогла приехать. Но скоро будет.
Врач зашёл на обход. Рекомендовал пребывание в стационаре минимум пять дней. Нужно наблюдение, контроль заживления швов. Елизавета кивнула.
К вечеру поняла, что нужны дополнительные вещи. Сменная одежда для девочки, туалетные принадлежности, книги для досуга. Племянница уснула после обезболивающего.
— Я быстро съезжу домой, — сказала Елизавета медсестре. — Привезу необходимое. Вы присмотрите?
— Конечно. Езжайте спокойно.
По дороге домой Елизавета снова пыталась дозвониться до Валерии. Номер по-прежнему был недоступен. Гнев начал закипать внутри. Где носит эту безответственную мать? Дочь в больнице после операции, а она пропала!
Елизавета открыла дверь своим ключом и сразу почувствовала — что-то не так. В квартире стояла мёртвая тишина. Пустота. Она прошла в гостиную. Раскладушка Валерии была аккуратно сложена. Вещей сестры нигде не было видно.
Сердце ёкнуло. Елизавета бросилась проверять шкаф в гостиной. Пусто. Чемодан Валерии исчез. Её одежда, косметика — всё исчезло. Как будто её никогда здесь не было.
На кухонном столе лежал сложенный вдвое лист бумаги. Белый конверт с именем Елизаветы на лицевой стороне. Руки задрожали, когда она взяла его. Распечатала медленно, боясь того, что увидит внутри.
Почерк Олега. Знакомые буквы.
"Лиза, прости нас. Мы не планировали, это получилось само. Мы полюбили друг друга. Понимаем, как это звучит, как неправильно. Но не можем жить друг без друга. Уезжаем вместе. Не ищи нас. Олег."
Ниже приписка от Валерии:
"Сестрёнка, прости меня. Я не хотела так. Просто влюбилась. Дочь оставляю тебе. Знаю, ты позаботишься лучше меня. Она любит тебя. Валерия."
Елизавета медленно опустилась на стул. Записка выпала из рук на пол. Перед глазами поплыло. Муж… и сестра. Сбежали вместе. Оставили ребёнка в больнице после операции. Как? Как можно?
Она сидела неподвижно, не зная, сколько прошло времени. Пять минут? Час? Мысли путались. Предательство. Со стороны самых близких людей. Мужа, с которым прожила десять лет. Сестры, которую приютила в трудную минуту.
Телефон зазвонил, вырвав из ступора. Больница. Медсестра спрашивала, когда она вернётся. Племянница проснулась, плачет, зовёт.
— Еду, — хрипло ответила Елизавета. — Уже выезжаю.
Она поднялась с трудом. Собрала вещи для девочки механически. Как объяснить ребёнку? Что сказать? Твоя мать бросила тебя и сбежала с моим мужем?
В больницу Елизавета вернулась с пустыми глазами. Вошла в палату, натянув улыбку на лицо. Племянница лежала, глядя в потолок.
— Тётя Лиза, ты вернулась, — обрадовалась девочка. — А где мама?
— У мамы… срочные дела, — соврала Елизавета. — Но я рядом. Всё будет хорошо.
Девочка посмотрела на неё внимательно. Умные глаза. Понимающие больше, чем говорят.
— Она не приедёт, правда?
Елизавета не нашлась что ответить. Села на край кровати, взяла племянницу за руку.
— Я здесь. И буду всегда. Обещаю.
Следующие дни в больнице прошли в тумане. Елизавета заботилась о девочке, меняла повязки, приносила еду. Врачи хвалили за ответственность. Не зная, что она теперь единственная, кто остался у ребёнка.
Мысли о Валерии и Олеге не давали покоя. Как они могли? Оставить больного ребёнка? Сбежать, не попрощавшись? Какие люди так поступают?
Елизавета пыталась дозвониться до них. Номера были отключены. Написала сообщения — не доставлены. Они исчезли. Растворились. Как будто их никогда не существовало.
Но существовала девочка. Десятилетняя племянница, которая осталась совсем одна. Без матери, без отца. Только тётя, которая тоже пережила предательство.
— Тётя Лиза, — тихо позвала девочка однажды вечером. — Я останусь жить с тобой?
— Конечно останешься, — твёрдо ответила Елизавета. — Мы теперь семья. Ты и я.
— И бабушка Надя?
— И бабушка Надя. Мы справимся. Обязательно справимся.
Девочка крепко обняла тётю. Елизавета гладила её по голове, сдерживая слёзы. Нужно быть сильной. Ради ребёнка.
На пятый день племянницу выписали из больницы. Елизавета забрала её домой на такси. По дороге девочка смотрела в окно молча. Не спрашивала про мать. Словно поняла всё без слов.
Дома было пусто и холодно. Вещей Олега не было. Он забрал всё своё. Оставил только мебель и технику. Елизавета помогла племяннице устроиться на диване.
— Отдыхай. Я приготовлю обед.
На кухне стол был пуст. Никаких записок больше не было. Только тишина предательства. Елизавета открыла холодильник, достала продукты. Руки двигались автоматически.
Звонок в дверь. На пороге стояла мать — Надежда Ивановна. С сумками продуктов и решительным выражением лица.
— Лиза, я всё знаю, — сказала она, входя. — Позвонила твоей подруге, она рассказала. Немедленно собирайся, едем ко мне.
— Мам, у нас тут квартира…
— Какая квартира? Олега квартира! Оформлена на него. Ты здесь больше не останешься. Собирайте вещи, живите у меня.
Елизавета хотела возразить, но мать была непреклонна. Надежда Ивановна права. Квартира действительно Олега. Он может вернуться и выгнать их. Нужно съехать.
Они собрали самое необходимое. Одежду, документы, личные вещи. Надежда Ивановна вызвала такси с большим багажником. Племянница молча помогала складывать сумки.
У матери была просторная трёшка. Она давно жила одна после смерти отца. Теперь выделила Елизавете и племяннице по комнате.
— Живите спокойно. Пока не разберётесь с ситуацией, — сказала Надежда Ивановна, наливая чай. — Я помогу со всем.
Вечером мать серьёзно поговорила с дочерью наедине.
— Подавай на развод немедленно. Оформляй опекунство над девочкой. Я помогу с документами. У меня есть знакомый юрист.
Надежда Ивановна взялась за дело энергично. На следующий день повела Елизавету к юристу. Объяснила ситуацию. Юрист внимательно выслушал.
— Развод оформим без проблем, — сказал он. — Вызовем мужа в суд. Опекунство сложнее. Нужно лишение родительских прав матери. Есть основания — она бросила больного ребёнка.
Елизавета кивнула. Надежда Ивановна задавала уточняющие вопросы, записывала. Взяла всё в свои руки. Дочери сейчас было не до юридических тонкостей.
Оформление документов заняло неделю. Справки, заявления, свидетельские показания. Врачи из больницы подтвердили, что мать не появлялась. Соседи рассказали о побеге Валерии и Олега.
Племянница тем временем адаптировалась к новой жизни. Ходила в школу, делала уроки, помогала бабушке по дому. Она стала тихой и замкнутой. Но не плакала. Держалась молодцом.
Елизавета старалась быть рядом. Готовила любимые блюда, помогала с уроками, обнимала перед сном. Девочка постепенно оттаивала. Начинала улыбаться снова.
Надежда Ивановна поддерживала обеих. Водила племянницу в парк, покупала книги, рассказывала истории. Она стала опорой для всей их маленькой семьи.
— Мам, спасибо тебе, — говорила Елизавета. — Без тебя я бы не справилась.
— Ерунда. Мы семья. Всегда поддерживаем друг друга.
Через месяц пришла повестка в суд на развод. Елизавета нервничала. Увидит ли Олега? Что он скажет? Но мать успокоила.
— Не бойся. Я буду рядом. Всё будет хорошо.
День суда. Елизавета пришла с матерью и юристом. Зал заседаний. Судья. Но Олега не было. Его место пустовало.
— Ответчик не явился, — констатировала судья. — Есть ли у истца дополнения?
Юрист выступил. Изложил обстоятельства. Предоставил доказательства. Записка, оставленная Олегом. Свидетельские показания. Судья внимательно слушала.
— Дело будет перенесено, — объявила она. — Необходимо повторное уведомление ответчика.
Елизавета почувствовала унижение. Олег даже не соизволил прийти. Не имел мужества посмотреть ей в глаза. Трус.
Следующее заседание назначили через месяц. Олег снова не явился. Его адрес был неизвестен. Уведомление вернулось обратно.
— Можно развести без присутствия ответчика, — объяснил юрист. — Но процедура затянется. Нужно несколько судебных заседаний.
Прошло ещё два месяца. Елизавета устала от походов в суд. От бумаг, от вопросов. Хотелось просто закрыть эту страницу жизни.
И тут произошло неожиданное. Юрист позвонил с новостью.
— Олег оставил доверенность, — сообщил он. — Нотариально заверенную. На имя вашей матери. Она может представлять его интересы в суде.
— Что? Как?
— Доверенность датирована днём его отъезда. Видимо, заранее оформил. Передал через нотариуса.
Надежда Ивановна подтвердила. Ей пришёл пакет с документами. Доверенность на ведение бракоразводного процесса. Согласие на развод без присутствия. Отказ от притязаний на совместное имущество.
— Значит, он хоть что-то сделал правильно, — сухо прокомментировала Надежда Ивановна.
С доверенностью дело пошло быстрее. Надежда Ивановна представляла интересы Олега в суде. Формально он соглашался на развод. Не возражал против условий.
Ещё через месяц развод был оформлен официально. Елизавета получила свидетельство о расторжении брака. Свободна. Юридически свободна от человека, который предал её.
Опекунство над племянницей оформили параллельно. Валерия не объявлялась. Её местонахождение было неизвестно. Суд лишил её родительских прав заочно. За оставление ребёнка в опасности.
Елизавета стала официальным опекуном. Теперь девочка законно находилась под её защитой. Надежда Ивановна вздохнула с облегчением.
— Наконец-то всё закончилось. Теперь живите спокойно.
Елизавета устроилась на новую работу. Старую пришлось сменить — слишком много сплетен. Коллеги обсуждали её ситуацию за спиной. Невыносимо.
Новая работа оказалась лучше. Коллектив дружелюбный. Никто не лез с вопросами. Зарплата достойная. Можно было обеспечивать племянницу всем необходимым.
Девочка училась хорошо. Старалась не расстраивать тётю. Помогала по дому, сама делала уроки. Выросла не по годам.
— Ты молодец, — хвалила её Елизавета. — Умница моя.
— Спасибо, тётя Лиза, — тихо отвечала девочка. — Ты для меня как мама.
Эти слова грели душу. Елизавета поняла, что не зря всё это пережила. Ради этого ребёнка стоило справиться. Ради их новой семьи.
Надежда Ивановна радовалась внучке. Баловала её, покупала подарки. Они втроём стали крепкой семьёй. Без предателей. Без боли.
Годы летели незаметно. Елизавета посвятила себя племяннице полностью. Девочка росла, взрослела, становилась красавицей. Учёба давалась легко. Окончила школу с золотой медалью.
Поступила в престижный университет на бюджет. Выбрала экономический факультет. Целеустремлённая, умная, ответственная. Елизавета гордилась ею безмерно.
Надежда Ивановна не уставала повторять:
— Какая же у нас умница выросла! Вся в нас.
Они давно не вспоминали о Валерии и Олеге. Прошлое осталось позади. Жили настоящим. Строили будущее. Племянница называла Елизавету мамой. Надежду Ивановну — бабушкой. Они были её единственной семьёй.
Елизавета так и не вышла замуж снова. Было несколько знакомств, но ничего серьёзного. Дочь занимала всё её время и внимание. И этого было достаточно.
Девушка училась на третьем курсе. Двадцать лет. Красивая, статная, с длинными тёмными волосами. Умела подать себя, одевалась со вкусом. Молодые люди крутились вокруг, но она была разборчива.
— Не торопись с серьёзными отношениями, — советовала Елизавета. — Учись, развивайся. Всему своё время.
— Я знаю, мам. Не переживай.
Они были близки. Делились всем. Секретов не было. Доверяли друг другу безоговорочно. Это была настоящая семья. Крепкая, любящая.
Надежда Ивановна в свои семьдесят была бодра и активна. Помогала по хозяйству, занималась внучкой. Радовалась каждому дню, проведённому с семьёй.
Десять лет прошло с того ужасного дня. Раны зажили. Боль ушла. Осталась только благодарность судьбе за то, что подарила им друг друга.
Солнечный выходной. Май. Тепло. Елизавета предложила дочери прогуляться в парк. Девушка с радостью согласилась.
— Пойдём к пруду, там красиво сейчас, — предложила она.
Они шли по аллеям, наслаждаясь погодой. Дочь рассказывала о университете. Об экзаменах, о новом проекте, над которым работала. О планах на лето.
— Хочу устроиться на стажировку в крупную компанию, — делилась она. — Уже откликнулась на несколько вакансий. Жду ответа.
— Молодец, — одобрила Елизавета. — Опыт важен. Тебя обязательно возьмут, ты умница.
— Мам, спасибо за всё, — вдруг серьёзно сказала девушка. — За то, что вырастила меня. За любовь. За поддержку. Я знаю, тебе было нелегко.
Елизавета обняла дочь за плечи.
— Ты моя радость. Моё счастье. Мне всё было в радость.
Они дошли до пруда. Присели на скамейку. Кормили уток хлебными крошками. Разговаривали о планах. О будущем. Атмосфера была тёплой, доверительной.
— Знаешь, мам, — задумчиво произнесла девушка, — я даже рада, что всё сложилось так, как сложилось. Ты для меня настоящая мать. Лучше, чем… та женщина.
Елизавета сжала её руку.
— Не думай о прошлом. Мы счастливы сейчас. Это главное.
Они встали, пошли дальше по аллее. Солнце светило ярко. Птицы пели. Жизнь была прекрасна.
Внезапно на повороте аллеи им навстречу шли мужчина и женщина. Елизавета подняла взгляд и замерла. Олег. Валерия.
Они тоже увидели их. Остановились как вкопанные. Лица побледнели от шока.
Десять лет изменили их. Олег постарел, осунулся. Волосы поредели, появились седые виски. Валерия выглядела измученной. Одета дёшево. Никакой былой красоты.
Олег открыл рот, пытаясь что-то сказать. Голос застрял в горле. Вышло только хриплое:
— Лиза…
Валерия покраснела до корней волос. Опустила взгляд в землю. Руки нервно теребили ремешок сумки.
— Лиза, прости… — начала она дрожащим голосом.
Елизавета молча смотрела на них. Без злости. Без боли. С абсолютным равнодушием. Эти люди были для неё чужими. Незнакомцами.
Дочь стояла рядом, крепко держа мать за руку. Она тоже смотрела на Валерию. Холодно. Отстранённо. Без тени узнавания. Словно видела совершенно постороннего человека.
Валерия сделала шаг вперёд, протянула руку к дочери.
— Милая, это я… Мама…
Девушка отстранилась. Её лицо оставалось каменным. Никаких эмоций. Никакого интереса.
Дочь решительно взяла Елизавету за руку крепче. Развернулась в противоположную сторону. Потянула мать за собой.
— Пойдём, мам. Нам пора.
Они прошли мимо Валерии и Олега, не удостоив их больше взглядом. Валерия попыталась окликнуть:
— Подожди! Дочка! Постой!
Девушка даже не обернулась. Шла прямо, глядя вперёд. Спина прямая, голова высоко поднята. Елизавета шла рядом, чувствуя гордость за дочь.
Они отошли на приличное расстояние. Свернули в другую аллею. Валерия и Олег остались позади. Потерянные, растерянные.
— Ты не хочешь поговорить с ними? — тихо спросила Елизавета.
— Нет, — твёрдо ответила девушка. — Мне не о чем с ними разговаривать.
— Это твоя мать...
— Нет, — перебила дочь. — Моя мать — это ты. Валерия для меня никто. Чужой человек.
Они присели на другую скамейку. Дочь повернулась к Елизавете.
— Мам, слушай меня внимательно. Ты и бабушка Надя — моя единственная настоящая семья. Вы вырастили меня. Любили. Заботились. Всё остальные люди для меня просто чужие.
— Но она родила тебя...
— И бросила в больнице после операции. Оставила умирать. Ради мужчины. Какая это мать?
Елизавета обняла дочь. Та продолжала говорить твёрдым голосом:
— Я никогда не прощу ей этого. Никогда. И видеть её больше не желаю. Ни её, ни этого Олега. Они для меня мертвы.
Дочь взяла Елизавету за руки. Посмотрела прямо в глаза.
— Мам, пойми. Семья — это не кровь. Семья — это те, кто рядом в трудную минуту. Кто любит несмотря ни на что. Кто не предаёт.
Елизавета слушала, не в силах сдержать слёзы.
— Ты забрала меня из больницы, когда мать сбежала. Ты оформила опекунство. Воспитала меня. Дала образование. Любовь. Заботу. Ты моя настоящая мама.
— Доченька…
— Бабушка Надя всегда была рядом. Поддерживала нас. Помогала. Она моя настоящая бабушка. Вы мои люди. Моя семья.
Девушка говорила уверенно, без тени сомнения.
— А Валерия и Олег — чужие. Предатели. Они выбрали друг друга вместо нас. Бросили нас. Теперь пусть живут со своим выбором.
— Но если она захочет увидеться…
— Я не хочу, — жёстко отрезала дочь. — Никогда больше не хочу их видеть. Не хочу слышать их голоса. Не хочу знать, как они живут. Они мертвы для меня.
Елизавета крепко обняла дочь. Погладила по волосам.
— Хорошо. Как скажешь. Мы никогда больше не вспомним о них.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Они сидели обнявшись. Вокруг шумел парк. Жизнь продолжалась. Без тех, кто когда-то предал.
Елизавета не могла сдержать слёз. Они лились ручьём. Слёзы радости, облегчения, любви. Дочь тоже плакала, прижавшись к её плечу.
— Я так люблю тебя, мам, — шептала девушка. — Ты самый дорогой человек в моей жизни.
— И ты для меня, — отвечала Елизавета сквозь слёзы. — Моя девочка. Моё счастье.
Они сидели так долго. Обнявшись посреди парковой аллеи. Прохожие обходили их стороной, видя эмоции.
Наконец они встали. Вытерли слёзы. Улыбнулись друг другу.
— Пойдём домой, — предложила Елизавета. — Бабушка ждёт нас к обеду.
— Пойдём.
Они шли по аллеям, крепко держась за руки. Прошлое осталось где-то позади. На той скамейке, где сидели Валерия и Олег. Больше оно не имело власти над ними.
Впереди было будущее. Светлое, чистое. Семья. Настоящая семья. Без предательства, без боли. Только любовь и поддержка.
Дочь окончит университет. Найдёт хорошую работу. Может, выйдет замуж за достойного человека. Родит детей. Елизавета станет бабушкой.
Надежда Ивановна будет радоваться правнукам. Они будут собираться за большим столом. Праздновать дни рождения, Новый год.
Жизнь продолжится. Счастливая жизнь. Без тех, кто когда-то ранил. Прощение не обязательно. Иногда достаточно просто отпустить.
Елизавета сжала руку дочери. Та ответила тем же. Они улыбнулись друг другу. Впереди был дом. Тёплый, уютный. Где ждала бабушка Надя с обедом.
Их дом. Их семья. Их счастье.