Веревочное ограждение. Казалось бы, что проще? Натянутый барьер между человеком и вещью, которой почти триста лет. Но нет — кому-то обязательно нужно переступить. Сесть. Поставить ноги на позолоту. Щелкнуть камерой.
А потом удивляться: за что платить?
Музей становится фотостудией
Март этого года. Зал номер 172 Эрмитажа. Обычный посетитель, обычный день. Александр Дробышев заходит за ограждение и устраивается на троне магистра Мальтийского ордена как на кухонном табурете.
Смотрительница пытается остановить. Реакция? Удивление и ноги на золоченую скамеечку с орлиными лапами.
«Мне вообще непонятно, зачем эти веревки, если нельзя трогать. Висит же для красоты, наверное», — такие фразы приходится слышать работникам музеев постоянно.
Только вот красота эта датируется XVIII веком. И входит в список лучших европейских тронов. И теперь требует реставрации на сумму 825 тысяч рублей с копейками.
Цена одного кадра
Что там повреждено? Специалисты составили целый список: деформированное сиденье, разорванный бархат, трещины на обивке подножной скамьи. Ткань-то не из масс-маркета.
И да, не просто ткань — это бархат трехсотлетней давности, который пережил многих. Но не пережил желание одного человека сделать эффектное фото.
Кто-то скажет: подумаешь, сел. А вы бы попробовали восстановить текстиль того времени. Найти мастеров. Подобрать материалы. Провести исследования, чтобы не ухудшить состояние экспоната еще больше.
«Люди вообще не понимают, что музейные вещи — это не реквизит. Им кажется, все как в кино: снял, поставил обратно, и порядок», — говорит одна из музейных сотрудниц, пожелавшая остаться неизвестной.
Что вообще происходит с посетителями?
Забавно, но случай не единичный. Тенденция последних лет — музеи превращаются в локации для контента. Залезть на статую, обнять бюст, развалиться на старинной мебели. Главное — получить лайки.
Откуда это?
Может, из уверенности, что «я же заплатил за билет, значит, имею право». Или из того самого «а что такого, я же аккуратно». Или просто из нежелания думать о последствиях дальше своей ленты в соцсетях.
«Мне стыдно за таких. Приходишь в музей — там кругом запреты, охрана, все напряжены. И понимаешь почему», — комментирует другая посетительница, случайно ставшая свидетельницей подобной сцены в другом музее.
А теперь вопрос: вы сами хоть раз нарушали музейные правила? Пусть по мелочи, но все же?
Ответ музея
Эрмитаж направил претензию Дробышеву еще до суда. Ответа не последовало. Молчание.
То ли человек считает, что его это не касается. То ли надеялся, что забудут. То ли просто не знает, что делать с суммой в 825 тысяч плюс госпошлина.
Теперь дело попало в Калининский районный суд. Предварительное заседание назначено на конец января следующего года.
Что там решат — покажет время. Но факт остается: один кадр для памяти может стоить годового дохода.
Трон и его история
Кстати, о самом троне. Это не просто красивое кресло. Это трон магистра Мальтийского ордена, переданный когда-то Павлу Первому. Резная позолота, бархатная обивка, орлиные лапы на подножии. Ручная работа мастеров того времени, когда каждая деталь делалась месяцами.
Такие вещи не производятся серийно. Их не купишь в антикварной лавке. Если повреждение окажется невосстановимым — это потеря навсегда.
«Каждый раз, когда кто-то залезает на экспонат, у меня внутри все сжимается. Понимаю, что могут сломать то, что никогда уже не вернешь», — признается еще один сотрудник музея.
Но посетителю в момент съемки это не приходит в голову. Перспектива ограничивается экраном телефона.
А охрана где была?
Справедливый вопрос. Почему смотрители не среагировали быстрее? Почему человек успел не только сесть, но и положить ноги?
Музейные залы огромные. Один смотритель физически не может уследить за всеми углами одновременно. А посетителей бывает по несколько сотен в час.
Плюс многие действуют быстро: шагнул, сел, кадр — и готово. Пока охрана подойдет, снимок уже в телефоне.
Можно, конечно, поставить сигнализацию на каждый экспонат. Или стеклянные боксы везде. Но это убьет само ощущение музея, превратит его в витрину. А ведь важно же, чтобы люди чувствовали близость к истории, а не просто смотрели через стекло?
Сколько стоит уважение
В итоге получается замкнутый круг. Музеи хотят быть доступными. Посетители хотят ярких впечатлений. Но где грань между впечатлением и вандализмом?
Дробышев ее точно не нашел. Теперь ему предстоит объяснять суду, почему селфи на троне магистра показалось хорошей идеей.
825 тысяч рублей — это не просто цифра. Это работа реставраторов, материалы, исследования, время. Это попытка вернуть вещи тот вид, который она имела до контакта с современным человеком.
А еще это сигнал другим: музей — не бесплатная фотостудия. За последствия придется ответить.
Что дальше?
Суд решит, заплатит Дробышев или нет. Возможно, сумму уменьшат. Возможно, он объявит себя несостоятельным. Возможно, вообще не явится на заседание.
Но прецедент уже создан. Музеи начинают действовать жестче. Случаи вандализма, пусть и неосознанного, фиксируются, передаются в суд, публикуются везде.
«Хорошо, что хоть так начали реагировать. А то раньше просто выставляли вон — и все», — считает один из постоянных посетителей музеев.
Может, это и правда единственный способ? Когда уважение к культуре не воспитано изнутри, его приходится обеспечивать извне. Штрафами, исками, публичностью.
Грустно, если честно.
Эпилог без морали
Эрмитаж будет ждать решения суда. Трон магистра отправится на реставрацию. Дробышев — разбираться с последствиями своего селфи.
А мы?
Мы продолжим ходить в музеи. Фотографировать. Восхищаться. И иногда — очень иногда — задумываться о том, где кончается желание запечатлеть момент и начинается разрушение того, что хотелось запечатлеть.
А вы бы смогли удержаться от соблазна сесть на трон, если бы охраны рядом не было?
Пожалуйста, поставьте ваш великолепный лайк ❤
А если нажмёте "Подписаться" - будет супер 🙌
Здесь каждый день очень много интересного!