Часть 1. Тени фамильного гнезда
Вечерний сумрак заползал в просторную гостиную, словно густое чернильное пятно, поглощая антикварную мебель и тяжелые бархатные шторы. В воздухе витал едва уловимый аромат лаванды и старой бумаги — запах благородства, который Кира впитывала с детства. Эта квартира в историческом центре города была не просто недвижимостью. Это была крепость, возведенная её прадедом, убежище, где каждый скрип паркета хранил историю её рода. Для Киры, которая всего добивалась сама, шаг за шагом поднимаясь по карьерной лестнице в международной корпорации, эти стены были единственным местом, где она могла снять маску железной леди.
Юра сидел напротив, нервно перебирая пальцами бахрому скатерти. Его красивое, но какое-то рыхлое лицо выражало скорбь, столь наигранную, что Кире на мгновение захотелось аплодировать. Он был музыкантом — скрипачом в дорогом ресторане «Элегия». Артистом он был средним, но мужчиной умел казаться обаятельным. До сегодняшнего вечера.
Часом ранее ушла его мать, Тамара Игоревна. Она ворвалась вихрем, причитая и заламывая руки, театрально шепча о «страшных людях», которые вот-вот придут за её сыночком. О долгах, которые, как раковая опухоль, разъедают их жизнь. О том, что нужно действовать на опережение.
— Кирочка, деточка, только ты можешь спасти! — причитала свекровь, не снимая лисьей шубы. — Продай эту квартиру, она же огромная, купите что-то поскромнее, в спальном районе, зато Юрочка будет жить!
Когда дверь за свекровью закрылась, наступила тишина. Кира смотрела на мужа. В её глазах, обычно теплых, цвета крепкого чая, начал разгораться холодный, злой огонь.
— Юра, — тихо начала она. — Твоя мать сказала, что у тебя долг. Пять миллионов. Это правда?
Музыкант тяжело вздохнул, драматично опустил голову в ладони.
— Да, Кира. Я хотел сам... Я пытался отыграться на бирже, вложился в акции, но все рухнуло. Я не хотел тебя тревожить. Но теперь... Сроки вышли. Если не отдать деньги до среды, меня просто закопают.
Он поднял на неё глаза, полные влажного блеска, в которых читалась надежда не на спасение, а на триумф. Он знал, как она любит его. Он был уверен, что она растает.
— Квартира стоит двадцать, — продолжил он вкрадчиво. — Мы отдадим пять, а на пятнадцать возьмем шикарную трешку в новостройке. Ты же сама говорила, что здесь трубы старые.
Кира встала. Она прошла к окну, глядя на огни проспекта. Она знала три языка, она вела переговоры с акулами бизнеса, она видела людей насквозь. Но любовь делала её слепой последние три года. Сейчас пелена спала. Она увидела не мужа, попавшего в беду, а завистливого неудачника, которому невыносимо, что его жена — заместитель генерального директора, а он — всего лишь развлечение для жующих толстосумов. Ему нужно было не спасение. Ему нужно было лишить её корней, её силы, опустить её до своего уровня — панельной многоэтажки на окраине.
Она резко обернулась.
— Ты хочешь, чтобы я продала квартиру и погасила твой долг? — спросила жена мужа.
Юра подался вперед, уже чувствуя победу.
— Мы должны это сделать, любимая. Ради нас.
— НЕТ! — это слово прозвучало как выстрел. Короткий, сухой и смертельный.
Юра застыл.
— Что? — переспросил он, не веря ушам. — Кира, ты не поняла. Меня убьют.
— Пусть убивают, — ледяным тоном ответила она.
В этот момент любовь умерла. На её месте, как феникс из пепла, поднималась ярость. Холодная, расчетливая, жгучая ярость женщины, которую предали и держат за дуру.
Часть 2. Закулисье фальшивых нот
Ресторан «Элегия» тонул в полумраке и позолоте. Публика здесь собиралась солидная: мужчины в костюмах, стоимость которых превышала годовой бюджет небольшого города, и их спутницы, сверкающие бриллиантами.
Кира сидела за дальним столиком, скрытая тенью пальмы в кадке. Юра её не видел. Он стоял на сцене, прижимая к плечу скрипку. Он играл Вивальди, но играл без души, механически, то и дело бросая сальные взгляды на столик у окна, где сидела компания подвыпивших девиц.
Кира пришла сюда не ужинать. Она пришла наблюдать.
Вчерашний отказ привел Юру в бешенство, которое он неумело маскировал под отчаяние. Он давил на жалость, он угрожал самоубийством, он обвинял её в черствости. Но Кира молчала. Она уже начала своё расследование.
К столику подошла официантка.
— Чего желаете?
— Воды. И позовите администратора, — коротко бросила Кира.
Когда администратор, скользкий тип с бегающими глазками, подошел, Кира положила на стол визитку. На ней золотом было выбито её имя и должность в одной из крупнейших консалтинговых фирм.
— Добрый вечер. Я по поводу музыканта Юрия. Хочу заказать его выступление на корпоративе. Сколько стоит его час и... насколько он финансово надежен? Не хотелось бы связываться с человеком, у которого проблемы с кредиторами.
Администратор расплылся в улыбке.
— О, что вы! Юрий — наш лучший сотрудник. Никаких проблем. Он прекрасно зарабатывает, к тому же, насколько я знаю, он недавно хвастался покупкой новой машины. Ну, не то чтобы покупкой, но деньги откладывал серьезные. Он у нас на хорошем счету.
Кира кивнула. Пазл складывался. Никаких «страшных людей». Никакого долга. Новая машина. Тайник.
В перерыве Юра спустился в зал. Он шел походкой павлина, улыбаясь посетителям. Вдруг он заметил Киру. Его лицо на мгновение перекосилось от страха, который тут же сменился маской мученика. Он подбежал к ней.
— Кира? Ты передумала? Ты принесла документы на продажу?
Она смотрела на него с презрением, которое ощущалось физически.
— Нет, Юра. Я пришла послушать музыку. Но ты фальшивишь. И не только на скрипке.
— Ты бессердечная стерва! — прошипел он, наклоняясь к ее уху. — Я думал, мы семья. А ты... трясешься над своими квадратными метрами, пока твой муж на краю пропасти!
— Пропасть ты вырыл сам, милый. И дно там гораздо ближе, чем ты думаешь.
В его глазах промелькнула злоба — чистая, незамутненная.
— Ты продашь её, Кира. Или я устрою тебе такую жизнь, что ты сама умолять будешь. Ты слишком высоко взлетела, забыла, что жена должна слушаться мужа.
— Попробуй, — улыбнулась она одними губами. — Только не надорвись.
Часть 3. Стеклянная цитадель
Офис Киры находился на сорок пятом этаже небоскреба «Федерация». За панорамными окнами расстилалась Москва, крошечная и суетливая. Здесь, на высоте птичьего полета, воздух был стерильным и прохладным.
Кира сидела за массивным столом из белого дуба, просматривая банковские выписки. У неё были свои методы проверки. Нет, она не использовала детективов или связи в органах. Она использовала логику и ошибки самого Юры. Пару раз он просил перевести деньги на «безопасный счет» его друга, чтобы коллекторы не списали. Этот друг, как выяснилось через общих знакомых, три дня назад купил путевку на Мальдивы на двоих.
В кабинет вошла помощница.
— Кира Александровна, к вам ваш супруг. Говорит, срочно. Он очень... взволнован.
— Пусть войдет, Лена. И оставь нас.
Юра влетел в кабинет, не снимая пальто. Он выглядел помятым, но взгляд был наглым. Он решил сменить тактику. Если жалость не сработала, сработает страх и унижение.
— Ну что, королева, сидишь на троне? — он плюхнулся в кресло напротив, закинув ногу на ногу. — А я вот узнал интересную вещь. Квартирка-то твоя, конечно, добрачная. Но ремонт мы делали в браке. И мебель покупали. Я имею право на долю. Если не продашь добровольно, я подам на раздел имущества. Я отсужу у тебя каждый стул, каждую вилку! Я буду водить туда бомжей, я сдам свою долю табору цыган!
Он упивался своей наглостью. Ему казалось, что он загнал её в угол. Женщины боятся скандалов, боятся грязи. Она откупится.
Кира медленно сняла очки. Гнев трансформировался в холодную решимость уничтожить. Не просто победить, а раздавить.
— Ты угрожаешь мне цыганами, Юра? — голос её звучал мягко, почти ласково. — Ты забываешь, кто я. Я не просто секретарь со знанием языков. Я человек, который решает проблемы корпорации стоимостью в миллиарды. Ты думаешь, я не справлюсь с мелким, жадным скрипачом?
— Да кто ты без своих боссов? — рассмеялся он. — Просто баба. А я мужик. Я тебя сломаю. Завтра же я приеду с грузчиками и вывезу половину мебели. Это будет аванс.
— Приезжай, — кивнула Кира. — Завтра. В семь вечера. Обсудим твой... раздел.
Юра вышел. Он был уверен в победе. Он не заметил, как Кира взяла телефон и набрала номер не юриста, и не полиции, а управляющего компанией, которой принадлежало здание ресторана «Элегия».
В её глазах больше не было боли. Только азарт охотника.
Часть 4. Территория лжи
Квартира свекрови, куда Юра временно «сбежал от жестокой жены», напоминала склад дешевых декораций. Позолоченные ангелочки, искусственные цветы, ковры на стенах. Юра и его мать, Тамара Игоревна, пили чай с баранками, празднуя, как им казалось, скорую победу.
— Она сломалась, мама! — Юра возбужденно жестикулировал. — Согласилась на встречу. Сказала «приезжай за мебелью». Это значит, она сдается. Сейчас я вывезу технику, потом дожму на продажу. Скажу, что долг вырос. Эта дура верит всему.
— Ой, молодец, сынок! — поддакивала мать. — Давно пора её приструнить. Ишь, фифа! Квартира у неё в центре! Ничего, купим две в Бутово, одну сдавать будем, во второй жить. А Кирку эту, если будет вякать, выгонишь. Зачем она тебе, старая уже, тридцать лет. Найдем молоденькую.
Они делили шкуру не убитого медведя, упиваясь своей хитростью и безнаказанностью. Юра чувствовал себя королем жизни. Он уже мысленно тратил деньги от продажи Кириной квартиры. Он не просто хотел денег — он хотел наказать её за успех. За то, что она зарабатывала в пять раз больше. За то, что она была умнее. Его эго требовало жертвы.
— Главное, держись уверенно, — наставляла мать. — Бей на жалость, а если не выйдет — ори. Бабы крика боятся.
Но Юра не просто собирался орать. Он чувствовал, что Кира его презирает, и это бесило его больше всего. Он хотел увидеть страх в её глазах. Реальный, животный страх.
— Я ей устрою, — ухмыльнулся он, сжимая кулак. — Завтра она узнает, кто в доме хозяин.
Он не знал, что эта встреча станет последней главой его спокойной жизни. Он шел на бой с открытым забралом, не подозревая, что противник уже заминировал поле.
Часть 5. Сокрушительный финал
Стрелки старинных часов в прихожей показывали семь вечера. Юра вошел в квартиру своим ключом, не звоня. С ним были два дюжих приятеля — «грузчики», которых он взял для устрашения.
Кира ждала его в гостиной. Она была одета не в домашнее, а в строгий деловой костюм. Туфли на шпильке, идеальная укладка. Она стояла посреди комнаты.
— А вот и мы! — с порога крикнул Юра. — Ну что, дорогая, показывай, что тут моё? Телевизор? Диван? Или, может, сразу документы подпишем?
Он развязно подошел к ней. От него разило коньяком "для храбрости".
— Пусть твои друзья подождут за дверью, — спокойно сказала Кира.
— Щас! Они свидетели! Чтобы ты потом не наврала, что я тебя бил. Хотя... — он мерзко ухмыльнулся и протянул руку, чтобы потрепать её по щеке. — Может, и стоило бы. Для профилактики.
Это стало спусковым крючком.
Кира перехватила его руку. Движение было молниеносным. Она не занималась единоборствами, но ярость придала ей сил. Она выкрутила ему запястье с такой силой, что Юра взвыл и рухнул на колени.
— Ты... ты что творишь?! — заорал он.
Кира не ответила. Следующим движением она влепила ему пощёчину. Звонкую, тяжелую, всей ладонью. Голова Юры мотнулась, на губе выступила кровь.
— Это тебе за ложь, — тихо сказала она.
Он попытался вскочить, замахнувшись на неё, но Кира, движимая адреналином, ушла в сторону и с силой толкнула его. Он полетел на журнальный столик, сбивая вазы.
— Ты больная! — визжал он, пытаясь отползти. — Я тебя засужу!
Кира подошла к нему, схватила за лацканы пиджака и рывком подняла. Второй удар кулаком пришелся прямо в нос. Хруст хряща прозвучал музыкой для её ушей. Из носа Юры хлынула кровь, заливая его белоснежную рубашку.
Дружки-грузчики в дверях замерли, открыв рты. Они ожидали семейной свары, а не избиения младенца валькирией.
— Вон! — рявкнула Кира, глядя на них. Те испарились быстрее, чем дым.
Она снова повернулась к мужу. Он жался к стене, держась за разбитый нос, размазывая кровь по лицу. Глаз уже начинал заплывать фингалом.
— Ты хотел меня унизить? — Её голос звенел. — Ты хотел, чтобы я стала такой же ничтожной, как ты?
Она схватила его за ухо и потянула вверх, заставляя смотреть ей в глаза.
— Ты придумал долг. Ты хотел украсть мою квартиру. Ты хотел жить за мой счет, презирая меня.
Со всей силы она пнула его коленом в бедро. Юра взвыл и рухнул на пол, сжимаясь в комок. Его одежда была разорвана, лицо превратилось в кровавую маску, зуб шатался.
— А теперь слушай итог, крыса, — Кира отошла и взяла со стола папку. — Никакой квартиры ты не получишь. Раздел имущества? Пожалуйста. Только делить нечего. Все, что здесь есть — подарок моих родителей. А вот твои вещи... они уже на помойке. В прямом смысле. Я выбросила их час назад.
Она швырнула папку ему в лицо. Бумаги разлетелись.
— Но это мелочи, Юра. Самое интересное здесь.
Юра, всхлипывая, посмотрел на валяющийся лист. Это был приказ о смене собственника.
— Сегодня днем я выкупила помещение ресторана «Элегия», — произнесла Кира с ледяной улыбкой. — Да, это стоило мне всех моих сбережений и бонусов, но это того стоило. Я — новый владелец. И моим первым распоряжением было твое увольнение. С «черным билетом».
Глаза Юры расширились от ужаса. Это было страшнее удара в лицо.
— Ты... ты не могла...
— Могла. Я позвонила владельцам всех приличных заведений города. У меня отличная репутация, Юра, в отличие от тебя. Я рассказала им, что ты вор и мошенник. Тебя больше нигде не возьмут. Ни играть, ни даже мыть посуду. Твоя карьера окончена.
Юра сидел на полу, раздавленный, униженный, с разбитым лицом и вывихнутым плечом. Он смотрел на жену и не узнавал её. Перед ним стоял не «удобный секретарь», а монстр, которого он сам разбудил своей жадностью.
— Вон отсюда, — тихо сказала Кира. — Если через минуту ты будешь здесь, я добавлю.
Он выполз из квартиры как побитая собака. Без вещей, без работы, без чести и без будущего.
Кира закрыла за ним тяжелую дверь. Повернула замок на два оборота. Тишина снова наполнила квартиру, но теперь это была не тишина склепа, а тишина победы. Она подошла к зеркалу, поправила прическу и, глядя на свое отражение, впервые за последние дни искренне улыбнулась.
Автор: Анна Сойка ©