— Слышь, Макс, ты только посмотри! — Андрюха пихнул друга локтем, пялясь в экран своего старенького смартфона. — Это ж он! Сам Аркадий Громов!
Они сидели в обшарпанной «однушке» Андрюхи на окраине их сонного городка. На столе дымилась пицца из доставки, рядом стояла початая полторашка пива.
— Кто? — лениво переспросил Макс, запихивая в рот кусок пепперони.
— Ну, продюсер этот, из Москвы! Который «Фабрику талантов» продвигал. Он мне в личку написал! Говорит, послушал мои демки на ютубе, голос, мол, «самородок».
— Да ладно? — Макс чуть не подавился. — Гонишь!
— Да вот те крест! — Андрюха аж подскочил, глаза горели как у кота в марте. — Пишет, приезжай, парень, в столицу, контракт подпишем. Шанс, говорит, один на миллион!
В этот момент дверь скрипнула, и вошла Маша. Маленькая, в выцветшей джинсовке, с пакетом продуктов в руках. Она сразу почуяла неладное — Андрюха светился как лампочка Ильича.
— Чего шумим? — спросила она, ставя пакет на пол.
— Машка, собирай чемоданы! — заорал Андрюха и сгреб ее в охапку. — В Москву едем! Точнее… я еду. А потом тебя заберу! Громов меня зовет!
— Какой Громов? — Маша непонимающе хлопала ресницами. — Андрюш, ты чего? У тебя ж смена завтра на заводе.
— Да пошел он, этот завод! — отмахнулся Андрей. — Я певец, Маша! Артист! Мое место на сцене, а не у станка!
Маша опустилась на табуретку, глядя на него с тихим ужасом.
— А как же мы? Ты меня тут одну бросишь?
— Ну, зая, ну не начинай, а? — Андрей поморщился. — Я ж для нас стараюсь! Стану звездой, бабок заработаю, куплю нам хату в центре, тачку крутую. Ты будешь в золоте купаться! Я ж ненадолго, только контракт подпишу, обоснуюсь, и сразу тебя вызову. Зуб даю!
***
Прошло два месяца. Маша каждое утро начинала с проверки телефона.
Андрея она видела только в сторис: вот он на тусовке, вот в студии, вот с какой-то блондинкой в клубе. На звонки он отвечал редко и коротко: «Занят, зая, потом, все потом».
А потом грянул гром.
— Маш, ты это видела? — Ленка, лучшая подруга, ворвалась к ней, размахивая планшетом.
— Что там? — сердце у Маши ёкнуло.
— Смотри! «Светская хроника». Заголовок: «Восходящая звезда Эндрю Стар (это ж твой Андрюха, да?) женится на наследнице нефтяной империи Виолетте Корж».
Маша смотрела на фото. Андрей в дорогом костюме обнимал какую-то расфуфыренную девицу с губами на пол-лица.
— Женится? — прошептала она. — Но он же… он же обещал…
— Обещал он, ага, — фыркнула Ленка. — Кобель он, Машка! Продал тебя за бабки этой мымры. Ну ничего, мы тоже не лыком шиты!
— В смысле? — Маша вытерла слезу.
— В прямом! Хватит тут слезы лить. Есть тема. Агентство «Империал». Они таких, как мы, с миллионерами сводят. Реальные мужики, не то что твой певун недоделанный. Поехали в Москву, утрём ему нос!
Москва встретила дождём и холодом. На вокзале их встречали.
— Девочки, вы просто находка! — щебетала менеджерша, похожая на лису. — У нас как раз есть заказ на таких натуральных, искренних провинциалок. Взнос всего пятьдесят тысяч, и уже завтра у вас свидание с владельцем сети отелей! Давайте ваши паспорта! Сейчас всё оформим.
Маша отдала всё, что копила на чёрный день. Ленка тоже выгребла всё подчистую.
— Ждите здесь, сейчас лимузин подадут, отвезут вас в апартаменты, — улыбнулась «лиса» и пошла куда-то.
***
Они прождали час. Два. Три. Лиса не возвращалась, да и лимузин не спешил за ними...
— Кинули… — Ленка села прямо на асфальт, размазывая тушь. — Как лохушек последних кинули…
Маша брела по ночной Москве, не разбирая дороги. Денег нет, документов нет, телефона и того нет. Ленка в истерике побежала в полицию, а Маша просто шла, куда глаза глядят. Есть хотелось жутко.
Она свернула в какой-то двор, села на скамейку и разревелась.
— Эй, малая, ты чего сырость развела? — раздался хриплый голос.
Маша вздрогнула. Перед ней стоял мужчина неопределенного возраста, в странном балахоне и с разноцветными фенечками на руках.
— Я… меня обокрали… — всхлипнула она.
— Бывает, — философски кивнул мужик. — Москва слезам не верит, зато любит тех, кто не сдается. Я Дэн. Ну, или Дионис, как друзья зовут. Будешь бутерброд? С колбасой, докторской.
Дионис оказался местным художником-неформалом. Жил он в полуподвале, который гордо называл «арт-пространством». Там пахло краской, пылью и жареной картошкой.
— Живи пока тут, — сказал он, кидая ей старый спальник на диван. — Места много, я не кусаюсь. Только чур, посуду мыть и прибирать будешь ты.
Через неделю Маша нашла работу в кафешке «У Палыча».
Работа адская: бегать с подносами по двенадцать часов, улыбаться хамам и терпеть капризы шеф-повара.
— Новенькая? — подмигнул ей парень за барной стойкой, протирая бокалы. Высокий, лохматый, со смешной родинкой на щеке. — Я Лёха. Или Алекс, если для клиентов. Держись, тут главное — не тормозить и Палычу на глаза не попадаться, когда он злой.
— Я Маша, — улыбнулась она. — Спасибо.
Лёха оказался классным. Простой такой, свой в доску. Помогал ей таскать тяжелые ящики, прикрывал перед начальством, смешил дурацкими анекдотами, когда сил уже не было.
Однажды вечером, когда они закрывали смену, он вдруг спросил:
— Маш, а чего ты такая грустная всегда? Вроде улыбаешься, а глаза тоскливые.
И Маша, сама от себя не ожидая, всё ему выложила. И про Андрея-предателя, и про «Империал», и про то, как сама оказалась дурой.
Лёшка слушал внимательно, не перебивал. А потом сказал:
— Знаешь, Маш… Тот певун твой — дурак. Такую девчонку потерял. А деньги… деньги — это пыль. Главное, чтоб человек был настоящий.
***
Как-то раз в кафе завалилась шумная компания мажоров. Среди них Маша с ужасом узнала Андрея. Он был уже не тем простым парнем: золотая цепь, надменный взгляд, рука на коленке у той самой «нефтяной» Виолетты.
— Эй, официантка! — крикнул он, не глядя на неё. — Виски мне, живо!
Маша подошла, руки тряслись. Андрей поднял глаза и замер.
— Машка? Ты?! — он оглядел её униформу и заржал. — Ну ты даешь! Я думал, ты в своем Зажопинске сидишь, а ты тут тарелки носишь? Ну-ну. Карьеру делаешь?
Виолетта брезгливо сморщила носик:
— Эндрю, ты знаешь эту обслугу?
— Да, так, — отмахнулся он. — Бывшая. Землячка.
Маша готова была сквозь землю провалиться. Щёки горят, руки трясутся, поднос этот дурацкий сейчас из рук вывалится. Андрей ржёт, Виолетта эта нос воротит… Стыдоба такая, хоть плачь.
И тут Лёха нарисовался. Спокойно так подходит, забирает у неё поднос и ставит на стол. Прямо перед носом у Андрея.
— Слышь, звездун, — говорит он тихо, — тон сбавь. Тут люди работают.
— Ты кто такой вообще? — Андрей вскочил, глаза вытаращил. — Ты знаешь, кто мой тесть?!
— Знаю, — Лёшка даже бровью не повёл. — Он у моего отца вчера кредит клянчил на свой новый проект.
Андрей аж поперхнулся.
— Чего? — прохрипел он. — Какого отца? Ты ж официант!
Лёха усмехнулся, достал мобильник и набрал номер. Прямо при них.
— Пап, привет. Слушай, тут партнер твой потенциальный, Корж который… Ага, он самый. Так вот, его зятёк будущий у нас в кафе беспределит, персоналу хамит. Ты подумай, пап, стоит ли с такой семейкой дела иметь. Ага, давай.
Нажал отбой и смотрит на Андрюху. А тот стоит, рот открыл, бледный как моль. Виолетта тоже притихла, глазищами хлопает.
— Ты… ты сын Самсонова? Того самого? — Андрей чуть не шепотом спросил.
— Ну да, — пожал плечами Лёшка. — Просто не люблю, когда деньгами козыряют. Я сам зарабатываю, мне так по кайфу. А вы, ребятки, валите отсюда. У нас тут приличные люди сидят.
Андрей схватил свою кралю под руку и пулей вылетел из кафе. Даже сдачу не забрал.
Маша стояла и смотрела на Лёху как на инопланетянина.
— Ты… ты миллионер, что ли? — выдохнула она.
Лёшка засмеялся, взлохматил волосы свои:
— Я? Не, Маш. Батя миллионер. А я так, жизни учусь. Ты не думай, я не врал тебе. Просто… ну, хотел, чтоб меня любили не за отцовскую платиновую карту. Понимаешь?
Маша смотрела на него — лохматого, в мятом фартуке, с этой его смешной родинкой — и вдруг почувствовала, как внутри что-то отпускает. Тепло так стало, спокойно.
— Понимаю, — улыбнулась она. — Лёш, а давай… давай чаю попьём? Моя смена закончилась.
— А давай! — обрадовался он. — И булок возьмем, тех, с маком. Ты ж их обожаешь?
***
После того случая с Андреем у Маши как камень с души свалился. Правда, с Лёшкой первое время неловко было. Она все думала: вдруг он решит, что она теперь за ним бегать начнёт из-за денег?
Как-то раз подошёл к ней в подсобке:
— Маш, ты чего кислая такая? Из-за бати моего?
— Да нет… — Маша вздохнула. — Просто думаю… Чего ты тут забыл-то? Мог бы в офисе сидеть, в костюмчике, на «Мерседесе» гонять. А ты тут с подносами носишься.
— А ты знаешь, как это бесит? — Лёшка серьезным стал. — Когда все вокруг видят не тебя, а кошелек отца? В универе девчонки вешались пачками, а как узнавали, что я просто Лёха, без фамилии, — сразу интерес пропадал. Я так не хочу. Я хочу по-настоящему. Чтоб если полюбила — то меня, а не папины бабки. Вот и пошел к Палычу. Он, кстати, не в курсе, чей я сын. Думает, студент-нищеброд.
Маша посмотрела на него. Уставший, футболка в пятнах, но глаза такие… родные.
— А я дура была, — тихо сказала она. — Думала, за певца выскочу, жизнь красивая будет. Ага, щас.
— Не дура ты, — Лёха взял её за руку. Ладонь у него теплая, шершавая. — Просто молодая. Ошиблась, с кем не бывает.
***
И как-то само у них закрутилось. Стали гулять после работы, болтать обо всём.
Лёшка оказался таким… своим. Рассказывал, как мечтает своё маленькое кафе открыть, чтоб уютно было, по-домашнему. Маша про маму рассказывала, про свой городок.
Однажды сидели они на набережной, ветер холодный. Лёшка куртку свою на неё накинул.
— Маш, — говорит и стаканчик с кофе мнет нервно. — Мне с тобой хорошо. Реально хорошо. Ты… ты настоящая. Без понтов этих, без фальши.
— Лёш, я… — Маша растерялась.
— Подожди, дай скажу, — он посмотрел ей прямо в глаза. — Я хочу быть с тобой. И плевать мне на всех. Я не Андрей твой, я не предам. Буду рядом, что бы ни случилось.
У Маши слезы на глазах. Впервые за всё это время она почувствовала, что она не одна.
— Я тоже хочу быть с тобой, — прошептала она. — Только боюсь. Вдруг опять всё пойдет кувырком?
— Значит, вместе пройдём это, — улыбнулся Лёха и поцеловал её. И так сладко стало, что голова закружилась.
Ещё можно почитать:
Ставьте 👍, если дочитали.
✅ Подписывайтесь на канал, чтобы читать еще больше историй!