Артем тогда только-только вздохнул с облегчением. Ему тридцать два. Ипотека за двушку в приличном районе, которую он брал для своей Кати, была закрыта. Досрочно, понимаете?! Три года АДСКОЙ работы, но он сделал это. Подарок. Свобода.
Они в субботу сидели в этой самой, уже СВОЕЙ двушке. Завтрак. Катя сияла, а он… он впервые за долгое время почувствовал себя не просто работягой, а Мужиком. Настоящим.
И тут звонок. Леонид Петрович. Отец.
— Алло. Артем?
— Да, пап, привет.
— Ты что, квартиру купил, заср.нец?
— Не купил. Я ипотеку закрыл. Свою. И Катину. А что? — Артем уже нахмурился, он знал этот тон. Этот тональный ЗВОН старой, ржавой трубы, которая вот-вот начнет шипеть ядом.
— Вот как… Закрыл, значит. Наверное, забыл, ЧЬИМИ деньгами ты это сделал, да?
Артем чуть не выронил кружку с кофе.
— Что ты несешь, пап? Какими деньгами? Я сам все заработал! Всю жизнь сам!
— Да-да-да! — Отец рявкнул так, что динамик затрещал. — Ты ВСЕ заработал! А знаешь, почему? Потому что твой дед, мой отец, Царство ему небесное, когда ты родился, оставил мне немного. На «детский вклад», сказал. «Чтобы Артемка на ноги встал». Я, конечно, на ноги вставал сам, но это не важно. Важно, что те деньги… ОНИ пошли на твою жизнь! На твой первый компьютер, на твою учебу! На твои, мать их, «первые шаги в бизнесе»!
— Подожди-подожди, — Артем сжал кулак. — Ты сейчас говоришь про то, что ты меня СОДЕРЖАЛ? Ты бросил нас, когда мне было двенадцать! Ты алименты платил ЧЕРЕЗ РАЗ! Какая учеба?! Какая, к черту, первая помощь в бизнесе?!
— Не кричи на отца! — голос Леонида Петровича стал ледяным. — Я говорю о НАСЛЕДСТВЕ. О наследстве, которое я должен был тебе дать, но временно использовал. Как ты думаешь, почему тебе в двадцать лет так легко дали этот первый кредит на бизнес? Потому что я, сын мой, поручился за тебя! А залог, который я туда вложил… Это и были те самые дедовские деньги! А теперь! — Он перешел на крик. — Ты купил жене квартиру, а про отца ЗАБЫЛ?!
Артем почувствовал, как кровь стучит в висках. Он отошел от Кати, вышел на балкон. Ему нужен был воздух. ТОННЫ воздуха, чтобы не задохнуться от такой циничной лжи.
— Ты несешь чушь, пап. На тот первый кредит ты дал мне… тысячу долларов, которые я тебе тут же вернул! А твои долги, — тут Артем понизил голос, чтобы вложить в него всю свою сталь, — твои долги, о которых звонят мне коллекторы, — это твоя новая, уже ПЯТАЯ по счету бизнес-авантюра с этими… с криптовалютой?!
— Это не авантюра! Это ШАНС! Но ты, ты его у меня ВЫРЫВАЕШЬ! — Отец задыхался. — Я должен три миллиона! А ты, ТЫ ЖИРУЕШЬ В СВОЕЙ КВАРТИРЕ! Ты обязан, слышишь?! Обязан мне вернуть то, что принадлежит нашей семье! Я же тебя родил, я тебе жизнь дал! И вот это твое — «Пап, я не обязан платить твои долги!» — ты это мне? ОТЦУ?!
Артем посмотрел на свои руки. Они дрожали. Дрожали не от страха, а от праведной ЯРОСТИ.
— Я НЕ ОБЯЗАН. — Артем проговорил это четко, по слогам. — Твои долги — это твои ошибки. А моя квартира — это мой труд. И не смей, слышишь, не смей больше даже намекать на то, что ты мне что-то оставил или дал! Мы тут вдвоем с Катей корячились, чтобы стать свободными! И ты не сломаешь это!
На другом конце провода повисла тяжелая, ЗВЕНЯЩАЯ пауза.
— Ну, тогда… — голос отца внезапно стал вкрадчивым, даже угрожающим. — Тогда я просто приеду. И расскажу твоей жене. Вот прям все. Про наследство. Про то, ЧТО ты мне обещал, когда брал кредит. И посмотрим, как она, твоя Катя, отреагирует на то, что ее квартира — это МОЙ ДОЛГ.
Артем рванул дверь балкона. Влетел в комнату. Катя смотрела на него, не понимая, что случилось. Улыбка слетела с ее лица.
— ПОПРОБУЙ! — прошипел Артем в трубку. — ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ!
Леонид Петрович не шутил. Он приехал.
С утра в воскресенье. Не позвонил, не предупредил. Просто ВОРВАЛСЯ, как стихийное бедствие, в их чистую, светлую, только-только-выкупленную квартиру.
Артем открыл дверь, сразу поняв, что за ней — ГРОЗА.
— Где моя невестка? — Отец даже не поздоровался. — Катенька! Выходи, не бойся! Твой муж тебе не все рассказывает!
Катя вышла из кухни, ошарашенная. В одной руке полотенце, в другой — вилка.
— Леонид Петрович? Вы почему не предупредили?
— Я? Предупреждать? — Отец театрально взмахнул руками. Он был одет с иголочки, старался выглядеть солидно. Как жертва, а не хищник. — Я приехал спасать семью, Катя! Спасать от БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТИ!
Артем встрял между ними.
— Пап, или ты уходишь прямо сейчас, или я вызываю полицию.
— Не смей! — Отец вытащил из кармана мятую, старую бумагу. — Катя! Посмотри на это! Это СЕРТИФИКАТ! От моего покойного отца! Тут написано, что эти деньги — ДЕТСКИЙ ВКЛАД. Они были предназначены Артему! Я их, конечно, использовал, чтобы поддержать его «первые шаги»... А теперь он, видите ли, НЕ ОБЯЗАН!
Катя взяла бумагу. В ее глазах Артем увидел не гнев, а — СОМНЕНИЕ. И это было ХУЖЕ гнева. Это был яд, который отец начал впрыскивать в их брак.
— Артем? — Катя посмотрела на мужа. — Что это? Объясни. Ты говорил, он просто тебе звонит из-за своих кредитов.
Вот он. Кризис Доверия. Самый страшный кризис.
— Кать, это бред! Он подделал эту бумагу! Или нашел какую-то старую, не имеющую отношения к делу, — Артем пытался быть спокойным, но его голос дрожал. — Все деньги, что у нас есть, мы заработали ВДВОЕМ с тобой! Он бросил нас, когда мне было двенадцать! — Артем переключил гнев на отца. — спроси у него, где он был! А если не веришь мне, спроси у моей матери, как она одна нас вытягивала!
На этом моменте Артема осенило. Его мать, Тамара Сергеевна. Она всегда молчала, как рыба об лед, о разводе. Но она-то ТОЧНО знала, что за наследство было и куда оно делось.
Леонид Петрович усмехнулся.
— О, да! Спроси у мамочки! Она тебе, конечно, расскажет, что я УБИЙЦА, не меньше!
Все. Артем не стал дожидаться, пока Катя начнет рыться в его памяти и искать, где же он ее обманул. Он развернулся и, схватив ключи, вылетел из квартиры.
— Я сейчас вернусь, Катя! — крикнул он, уже закрывая за собой дверь. Ему нужен был глоток чистой ПРАВДЫ.
Через час он уже сидел на кухне у матери. В старой, обшарпанной кухне, где его ждал, как всегда, крепкий чай и МОЛЧАНИЕ.
— Мам. — Артем положил руки на стол. — Он пришел к Кате. С бумагами. Сказал про дедовское наследство. Сказал, что это его деньги, и я должен отдать ему три миллиона на его долги, потому что он мне «жизнь дал» за эти деньги.
— Ах, негодяй! — Тамара Сергеевна впервые за много лет произнесла о бывшем муже что-то громче шепота. Она подошла к старинному шкафу, достала пожелтевшую от времени шкатулку. — Сынок. Ты прав. Там действительно были деньги. От твоего деда. Но это было не «наследство» для тебя. Это были деньги, которые Дед откладывал, чтобы выкупить наш дом у госпредприятия. А твой отец... Леонид Петрович... Он тогда занимался какой-то мутной перепродажей.
— И что? — Артем уже не дышал.
— И... Он взял эти деньги. ВСЕ. — Она открыла шкатулку, а там — пустота. — Он взял их, сказал «заработаю в три раза больше» и исчез на три месяца. А когда вернулся, он вернул мне ТОЛЬКО АЛИМЕНТЫ и заявил, что «прогорел». А главное...
Тамара Сергеевна подошла к нему, обняла его голову.
— А главное, он не прогорел. Он просто КУПИЛ СЕБЕ ТОГДА МАШИНУ. Дорогую. Такую, чтобы «бизнес вести». Твой дед тогда ему не простил. Не простил ВОРОВСТВА. Он умер через полгода после этого. От сердца. Не от старости, Артем! ОН УМЕР ОТ ГОРЯ И ОБИДЫ.
Артем почувствовал ледяной ком в желудке. ВОТ ОНО. Не долг. Не наследство. А ВОРОВСТВО И СМЕРТЬ. Его отец — не просто безответственный игрок. Он — ПРЕСТУПНИК.
— Артем. — Мать положила перед ним листок бумаги. — Это копия отказной от твоего деда. Тут написано, что он ОТКАЗЫВАЕТСЯ от всяких денежных претензий к Леониду Петровичу, чтобы тот не сел в тюрьму.
— То есть... — Артем сжал бумагу. — Он шантажирует меня тем, что я должен оплатить его ТЕКУЩИЙ долг, прикрываясь деньгами, которые он уже один раз украл у деда, а потом еще и погубил человека?!
Тамара Сергеевна кивнула.
***
Артем вернулся домой, держа в руке сложенную вчетверо отказную. Это был не просто документ — это был ПАТРОН для его последнего выстрела.
Леонид Петрович все еще сидел на диване. Катя стояла у окна, хмурая, не смотрела ни на мужа, ни на свекра. Воздух в квартире стал густым, как старый мед, — им можно было задохнуться.
— Ну что, сын? — Отец усмехнулся. — Мамочка наплакала тебе правды? Наверное, рассказала, какой я негодяй.
— Рассказала, пап. — Артем говорил тихо. Смертельно тихо. — Рассказала про ДЕНЬГИ ДЕДА. Про то, что они были на дом, а ты их… украл. И про МАШИНУ. И про то, что дед... дед после этого недолго прожил. От сердца умер.
Леонид Петрович поперхнулся. Его уверенность дала трещину. Он ждал обвинений в финансовой безответственности, но не ОБВИНЕНИЙ В СМЕРТИ.
— Это все ложь! Клевета! — заорал он. — Твоя мать... она всегда меня ненавидела!
— Тихо. — Артем подошел вплотную, заставив отца съежиться. Он положил на стол, прямо поверх Сертификата, отказную. — Вот это, пап, — это ОТКАЗНАЯ. Твой отец, мой дед, подписал ее, чтобы ты НЕ СЕЛ В ТЮРЬМУ. Чтобы сохранить твою репутацию. Он тогда сказал: «Пусть живет, но я его не знаю». Понимаешь? Он спас тебя, а ты теперь шантажируешь его внука.
Катя подошла. Медленно взяла обе бумаги. Сначала прочитала сертификат, который должен был ее убедить. Потом — отказную. Ее лицо менялось, как небо перед грозой.
— Артем... — Катя повернулась к мужу. Глаза мокрые, но в них СВЕТ. — Ты... ты почему раньше не говорил?
— Я? — Артем посмотрел на Катю, потом на отца. — Я считал, что это грязь нашей семьи, которую не нужно выносить. Я тебя берегу, Катя. А он... он это использует.
Леонид Петрович вскочил. Он понял, что проиграл.
— Не смей показывать это кому-либо! — Его голос сорвался на визг. — Я же... я же тебе отец!
— Отец? — Артем поднял брови. — А знаешь, что я сейчас сделаю, отец? Ты мне угрожаешь, что ОТНИМЕШЬ У НАС ЭТУ КВАРТИРУ и РАЗРУШИШЬ СЕМЬЮ своей ложью. А я сделаю по-другому.
Артем достал телефон. Катя наблюдала, не дыша.
— Я сейчас позвоню твоему соседу по даче, с которым ты дружишь. А потом — твоему другу Петровичу из клуба «Золотой Век». И твоей новоиспеченной пассии, Марине. И я расскажу им всем, — Артем наклонился к отцу, чтобы это слышал только он, — ЧТО ТЫ ВОР. Расскажу, как ты украл деньги у своего отца и погубил его. И что теперь ты, такой «солидный» Леонид Петрович, прячешься от коллекторов, пытаясь обманом заставить сына оплатить твою пятую аферу.
Лицо Леонида Петровича стало пепельно-серым. Репутация — ВОТ ЧТО БЫЛО ДЛЯ НЕГО ВСЕМ. Деньги приходили и уходили, но уважение «товарищей» было его кислородом.
— Не... нет! — Он схватился за Артема. — Не делай этого! Ты НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА!
— Имею. — Артем стряхнул его руку. — Ты хотел драмы? Ты ее получишь. Прямо сейчас, пап. Ты выбираешь. Или ты сейчас же извиняешься перед Катей за эту ложь, НАВСЕГДА исчезаешь из нашей жизни и больше никогда мне не звонишь, или... — Артем поднес телефон к уху. — Или я нажимаю «вызов» и ты становишься НИКЕМ.
Леонид Петрович стоял, трясясь, как осиновый лист. Его мир, построенный на лжи и фальшивом уважении, рушился. Он взглянул на сына, на Катю, которая теперь стояла рядом с мужем — СТЕНА.
— Катя, — выдавил он, опустив голову. — Прости меня. Я... я соврал. Это все мои долги. Он... он не должен. Он — хороший муж.
Это было не извинение. Это было ПОРАЖЕНИЕ.
— Все, — сказал Артем. — А теперь уходи. И чтобы я тебя больше не видел. Никогда.
Леонид Петрович, сгорбленный, раздавленный, тихо подобрал свой мятый сертификат. Он вышел из ЧУЖОЙ квартиры, из ЧУЖОЙ жизни, оставив за собой только тяжелый запах лжи и старой бумаги.
Катя повернулась к Артему. Она положила обе руки ему на грудь.
— Я тебе верю. ВСЕГДА.
Артем впервые за эти дни по-настоящему вдохнул воздух. Победа. Не финансовая. МОРАЛЬНАЯ. Ипотека была закрыта. Брак спасен. А токсичный след прошлого, наконец, ВЫЖЖЕН.