Моржовые кружева Верещагина и «живые» стаканы Вершинина. Многоголосые часы Кулибина и деревянные (!) часы Бронниковых. Шали мануфактуры Мерлиной, каслинский чугунный павильон, лазуритовые колонны Исаакия. На изготовление этих вещей уходили годы труда, но восхищаться ими будут в течение веков.
Ажурные вазы Верещагина
Николай Степанович Верещагин (1770-1813) всю жизнь был мелким чиновником на таможне в Архангельском порту. А по вечерам он творил кружева из моржовой и мамонтовой кости.
Вот, скажем, «Времена года» — «шедевр русского декоративно-прикладного искусства», как определяет эту вазу Эрмитаж: «Все хрупкое тулово вазы представляет собой тончайшую сквозную резьбу, в которой использовано более десяти видов разных орнаментов... Среди изящных узоров помещена ажурная надпись, опоясывающая вазу по центру: «Сии четыре времена да произрастят плоды на все текущи веки».
Талант унтер-цолнера с архангельской таможни был широко известен. Верещагин, например, изготовил резное пасхальное яйцо для Александра I, за что получил от императора драгоценный именной перстень.
А вот эту монументальную вазу высотой 84 см (фото ниже) посланник Николай Резанов в 1803 году вез в подарок императору Японии. Миссия Резанова провалилась, микадо не принял посольство. Посол с вазой отправился по делам дальше: сначала на Аляску, а потом в Калифорнию — на бригантине «Юнона» в сопровождении тендера «Авось».
Понимаете, к чему я клоню? Когда Резанов в знаменитой советской рок-опере поет юной Консепсьон Аргуэльо «Я тебя никогда не увижу» — где-то рядом стоит ящик с этой вазой.
Объемные стаканы Вершинина
«Долгое время технология изготовления этих стаканов оставалась полнейшей загадкой, но и сейчас есть только теоретические предположения на этот счет», — сообщает музей.
Двустенный стакан, а в полых стенках — объемный мир: пейзажи, люди, растения. Александр Петрович Вершинин строил эти картины из соломки, мха, травинок, песка, а также бумаги, раскрашенной акварелью и золотом. Как все это держится без клея — не установлено.
Вершинин (?—1822 г.) был крепостным мастером на Никольско-Бахметевском хрустальном заводе в Пензенской губернии. Сейчас его работы демонстрируют в музеях Москвы, Егорьевска, Сергиева Посада, Нью-Йорка. В 2000-м году один из стаканов Вершинина был продан на аукционе Christie’s в частную коллекцию за 32,9 тысяч фунтов стерлингов (3,36 млн рублей по текущему курсу).
Но за минувшие годы цены, наверное, выросли — ведь в мире осталось не больше двух десятков работ крепостного мастера из села Никольско-Пестровка.
Часы-оркестр и часы из дерева
«В конце часа звучат пасхальные мелодии и отворяются дверцы в середине яйца: взору предстает чертог, в глубине которого «подобие гроба Господня» и дверь, заваленная камнем, а по сторонам два стража с копьями, — рассказывает Эрмитаж о знаменитых часах нижегородского мастера Ивана Кулибина. — Через полминуты в чертоге появляется фигурка ангела, камень отваливается, и стражи падают ниц. Спустя еще полминуты появляются две жены-мироносицы и раздается мелодия «Христос Воскресе из мертвых».
Один раз в сутки, в полдень, часы проигрывают четырехминутный гимн, сочиненный Кулибиным в честь приезда Екатерины II в Нижний Новгород весной 1767 года. Любопытная деталь: Кулибин задумал сделать часы в подарок императрице еще в 1764-м, нашел инвестора и приступил к работе. Но — не успел.
Екатерине, посетившей его мастерскую, Кулибин показал лишь проект подарка. Императрица согласилась подождать, а в марте 1769-го, получив обещанное, предложила талантливому изобретателю возглавить механические мастерские Академии наук.
Удивить самодержца — таков тогда был верный способ выбиться в люди. В мае 1837 года на «Выставке естественных и искусственных произведений Вятской губернии» наследник Александр Николаевич загляделся на представленные мещанином Семёном Бронниковым деревянные карманные часы.
Корпус был сделан из берёзового капа, стрелки — из жимолости, а шестерёнки — из плотного «пальмового дерева», то есть, самшита. Только пружина и волосок баланса были металлические, потому что самшит не пружинит.
Александр тогда выложил за диковину 25 рублей ассигнациями, не торгуясь. Те самые чудесные часы Бронникова не сохранились, но вот этот экземпляр в элегантном футляре (на фото ниже) тоже бывал в руках венценосных особ — его Семен Бронников преподнес цесаревичу Александру Александровичу (будущему Александру III) в 1866 году.
Токарь и его сын Михаил делали такие часы еще четыре десятилетия: высочайший интерес обеспечил продукции токаря из Вятки всероссийский спрос.
Шерсть, чугун, камень
В музеях страны и мира выставлены многие чудеса русских мастеров и мастериц прошлого — часто без фамилий.
Вот шали производства мануфактуры нижегородской помещицы Надежды Мерлиной — красота и чудо долготерпения. Ткали их особыми челночками, почти иголочками, и в двусторонней технике — изнанки у такой шали не было.
«Каждую шаль, имевшую десятки оттенков, две мастерицы ткали от полутора до двух лет, и стоила она целого состояния, до нескольких тысяч рублей, — сообщает музей. — Трудовой век молодых ткачих оканчивался задолго до 30 лет из-за потери зрения».
А вот ажурный павильон из чугуна, изготовленный на Каслинском металлургическом заводе (сейчас — Челябинская область) для Всемирной художественно-технической выставки 1900 года в Париже.
«Вершина литейного искусства уральских мастеров поражает своей торжественностью и тонкостью деталей. Мотивы искусства Древней Руси, Византии и Скандинавии прихотливо переплелись в орнаментальном оформлении стен сооружения», — это из официальной аннотации к экспонату.
4,5 тонны чугуна, 1500 деталей, Золотая медаль выставки по разделу «приготовление металлических изделий».
Вот, наконец, колонны, украшающие алтарь Исаакиевского собора в Петербурге. Они изготовлены в знаменитой технике «русской мозаики»: мастер расслаивает отдельные куски поделочного камня на чешуйки толщиной 2-4 мм, а потом выкладывает из них «как бы» природный рисунок.
Десять колонн из малахита, каждая высотой в девять метров. И две лазуритовые, по пять метров каждая. Это колоссальная работа.
Усердие — это от слова «сердце». От любви к своему делу и горячего желания делать его лучше всех.