Токио, офис крупной корпорации. У входа стоит чёрный седан без единого намёка на хром или агрессию. Длинный, приземистый, строгий. Никаких эмблем, никаких шильдиков. Только небольшой значок феникса на решётке радиатора.
Toyota Century - это автомобиль, который не меняли радикально с 1997 по 2018 год. Двадцать один год одного поколения. В то время как остальные модели обновлялись каждые 5-7 лет, Century оставался неизменным. Намеренно.
Под капотом - V12. Единственный серийный двенадцатицилиндровый мотор Toyota. В эпоху, когда все переходили на турбочетвёрки и гибриды, Century хранил верность традиции.
Философия, которую не трогали
Century создавался не для продаж, а для символизма. Это не просто автомобиль. Это мобильный офис для тех, кто управляет Японией. Места, где принимаются решения.
Первое поколение вышло в 1967-м. Название - отсылка к столетию императора Мэйдзи, который модернизировал Японию. Century должен был стать символом японского качества, скромности, долговечности.
Второе поколение, 1997 года (кодовое обозначение G50), получило V12 мотор 1GZ-FE. Объём 5,0 литра, 280 лошадиных сил (позже - 276 л.с. по японскому "джентльменскому соглашению"). Плавность, тишина, надёжность - главные критерии.
Дизайн консервативный. Прямые линии, вертикальная решётка, классические пропорции. Никаких модных трендов, никаких агрессивных элементов. Century должен был выглядеть вне времени.
И Toyota не трогала его двадцать лет. Потому что клиенты этого не требовали. Им нужна была стабильность, а не новизна.
V12, которого больше ни у кого не было
1GZ-FE - единственный V12 в истории серийных Toyota. Алюминиевый блок, четыре распредвала, сорок восемь клапанов. Угол развала 60 градусов - классическая схема для V12.
Мощность - 280 л.с. (276 л.с. после 2005-го). Для пятилитрового V12 это скромно. Современные турбочетвёрки выдают столько же из двух литров.
Но Century не про мощность. Он про плавность.
V12 - это двенадцать цилиндров, которые гасят вибрации друг друга. Коленвал вращается без рывков. На холостых мотор работает так тихо, что его не слышно. Только лёгкая вибрация сиденья намекает, что мотор жив.
Разгон до сотни - 9 секунд. Медленно для современного седана. Но Century не разгоняется резко. Он плавно набирает скорость, без рывков, без надрыва. Пассажиры на заднем сиденье не чувствуют ускорения.
Расход 12-14 литров по городу. Много. Но для тех, кто покупает Century, расход не имеет значения.
Я ехал пассажиром на заднем сиденье Century. Водитель разгонялся до ста пятидесяти - я не заметил. Нет толчков, нет звука мотора. Только плавное движение вперёд. Как в поезде.
Задний диван - главное место
Century проектировался для пассажиров, а не для водителя. Водитель - это наёмный человек. Владелец сидит сзади.
Задний диван - как в бизнес-классе самолёта. Два кресла с массажем, подогревом, электрорегулировками. Подлокотник между креслами с откидным столиком. Холодильник для напитков. Шторки на окнах.
Пространство для ног - огромное. Можно вытянуть ноги полностью. Потолок высокий, не давит. Шумоизоляция толстая - снаружи не слышно ничего.
Обивка - шерсть. Не кожа, как в европейских лимузинах. Шерсть дышит, не нагревается, приятна на ощупь. Это традиция японских автомобилей высшего класса.
Задние сиденья откидываются почти горизонтально. Можно спать во время длинной поездки. Пассажир не сидит - он отдыхает.
Почему не меняли двадцать лет
Toyota могла обновить Century в 2007-м. Или в 2012-м. Но не стала. Почему?
Первое - их клиентам это было не нужно. Люди, выбирающие Century, покупают не автомобиль, а стабильность. Им не интересны новомодные технологии, тренды или острые углы кузова. Напротив, они хотят, чтобы машина была точной копией той, что выпускалась десять лет назад. В этом её суть.
Century - это не просто модель. Это воплощение постоянства в мире, который меняется каждый день. Если начать менять его каждые пять лет, как все остальные, он перестанет быть символом. А станет просто ещё одной машиной. И это будет поражение.
Второе - экономика производства. Century выпускался малыми сериями 50-100 машин в месяц. Разрабатывать новое поколение ради нескольких тысяч машин экономически невыгодно.
Проще поддерживать старое поколение, обновляя детали по мере необходимости. Электроника, подвеска, безопасность - всё обновлялось постепенно. Но дизайн и мотор оставались теми же.
Третье - философия Toyota. Century создавался как вечный автомобиль. Такой, который не устареет через десять лет. Если дизайн вне времени, зачем его менять?
Конец эпохи
В 2018-м вышло новое поколение Century (кодовое обозначение UWG60). V12 заменили гибридной силовой установкой: V8 5,0 литра плюс электромотор. Суммарная мощность 381 л.с.
Это был конец эпохи V12. Экологические нормы, экономия топлива, современные требования - всё вынудило Toyota отказаться от двенадцатицилиндрового мотора.
Новый Century технологичнее, экономичнее, быстрее. Но он потерял душу. V12 был не просто мотором. Это был символ старой школы Toyota, когда инженеры делали машины не для массового рынка, а для престижа.
Встречаю иногда старые Century G50 на дорогах. Чёрные, строгие, с фениксом на решётке. Их узнаёшь сразу. Они не кричат о статусе. Они есть статус.
Владельцы держатся за них. Потому что знают: такого больше не будет. V12, который служит вечно. Дизайн, который не устаревает. Философия, которую не повторить.
Урок, который забыли
Century учил: иногда лучше не меняться. Если продукт идеален для своей задачи, зачем его улучшать?
Современные производители обновляют модели каждые пять лет. Новый дизайн, новые технологии, новый маркетинг. Старая модель устаревает, покупатели переходят на новую.
Toyota держала Century неизменным двадцать лет. И клиенты не жаловались. Потому что Century не устаревал. Он был вне времени.
Сегодня так не делают. Рынок требует новизны. Акционеры требуют продаж. Инженеры подчиняются маркетологам.
Century G50 с V12 был последним автомобилем, где инженеры игнорировали рынок. Делали не то, что продаётся. Делали то, что правильно.
И это была машина, которую не нужно было менять. Потому что совершенство не стареет.
Друзья, буду рад услышать ваше мнение в комментариях! С уважением - Герман Гладков.