Сегодня наша рубрика «Не только Camellia sinensis» будет посвящена мяте – популярной составляющей тизанов и чайных купажей.
Мята – род растений, включающий много дикорастущих и культурных видов. Объединяет же все виды содержание эфирного масла с ментолом, которое придает насыщенный вкус и аромат. «Запах трава имеет ароматической, сильной», – указано в первом, конца XVIII века, издании «Словаря Академии Российской».
Древнерусское слово «мята» появилось со славянскими переводами Евангелия от Матфея, где это растение было упомянуто. Лингвисты видят в «мяте» интерпретацию древнегреческого слова, от которого в свою очередь пошло и латинское mentha, служащее сейчас научным ботаническим названием рода.
О мяте «водяной» (водная; Mentha aquatica) писал в 1534 году придворный врач великого князя московского Василия III Ивановича (отца царя Ивана IV Грозного) Николай Булев. «О мяте огородной. Оную мяту кто ежедневно приемлет в брашне или в питье или же так просто: благолепно от того лице бывает», – говорилось в лечебнике XVII века. Так что в допетровские времена мяту в лекарственных целях выращивали во всех царских садах и аптекарских огородах. Например, в роскошных садах и огородах Измайловской вотчины (современного московского района Измайлово) времен царя Алексея Михайловича. В переписи измайловских запасов сушеных трав за 1677 год значились «2250 пучков мяты», «мяты немецкой 50 пучков» (так называли тогда мяту колосистую; Mentha spicata).
В первые же годы строительства Санкт-Петербурга и окрестных царских резиденций Петр I начал обустраивать сады. Первым делом деревья, цветы, семена поставлялись из московских садов. Вот выдержка из письма от 16 июня 1704 года, которое государь отправил из «Санкт-Питербурха» боярину Тихону Никитичу Стрешневу в Москву. «Цветы, шесть кустов пионы, привезли в целости, чему зело удивляемся, как не разтрясло, а цветы немалые. Зело жалеем, что калуферу, мяты и прочих душистых не прислано; а когда пиони довезли, а эти гораздо легче; прикажи их прислать».
Освежающий вкус мяты издавна же применяли при изготовлении кваса. «Положи в сусло три ложки хороших свежих дрожжей и свежей мяты», – говорилось в одном из рецептов XVIII века. Тверь и Тверская губерния славились мятными пряниками.
Когда же хотелось и взбодриться, и согреться, мяту добавляли в горячие напитки. Мята входит в состав многих национальных горячих напитков, например, в томленый башкирский чай или же в татарский чай. Коми называли мяту «исань турун – «пахучая трава», и также употребляли ее в отварах.
Бытописатель 1840-х годов Иван Тимофеевич Кокорев писал, что с наступление эпохи чая жители некоторых городов, «строго преданных дедовским обычаям», продолжали пить отвары из «скромных доморощенных трав с медом», например, из мяты. Семья героя одного из очерков Кокорева китайский чай пила по праздникам, а в будни пили «домашние травы» – ту же мяту. Выдающийся хирург Николай Иванович Пирогов в 1828-1833 годах учился в Дерптском университете. «Получив в начале месяца жалованье, я никогда не мог свести концы с концами, и нередко случалось в Дерпте, что к концу месяца я сидел без чая или без сахара; в таком случае чай заменялся ромашкою, мятою, шалфеем», – писал он. Один из героев повести Николая Семеновича Лескова «Заячий ремиз» (1894 год) говорит: «Можем чай пить, когда у других и сахару к мяте нет». В Оптиной пустыни по воспоминаниям ее последнего духовника Никона (Беляева) в великопостные дни «вместо чая пили или кипяток или заваривали мяту с медом».
В наши дни мята – частая спутница уютных домашних чаепитий.
