Сентябрь пришёл дождливый, серый. Листья на деревьях ещё зелёные были, но уже начали желтеть по краям. Анна стояла у окна маминой квартиры и смотрела на мокрый двор. Дождь барабанил по подоконнику, стекал по стеклу кривыми дорожками.
За спиной Валерий Степанович, её отчим, копался в шкафу. Вытаскивал мамины вещи, складывал в коробки. Шуршал пакетами, бормотал что-то себе под нос.
— Анна, ты поможешь или так и будешь стоять?
Анна обернулась. Валерий Степанович держал в руках мамин халат, тот самый, синий в цветочек. Мама в нём всегда по утрам ходила.
— Я не могу, — тихо сказала Анна. — Не могу это делать.
Валерий Степанович вздохнул, бросил халат в коробку.
— Ну и не надо. Сам справлюсь.
Анна вернулась к окну. За стеклом всё так же шёл дождь. Прошла неделя с похорон. Всего неделя. А он уже вещи разбирает.
Вечером Валерий Степанович позвал её на кухню. Сел за стол, налил себе чай из заварника. Анне не предложил.
— Садись. Поговорить надо.
Анна села напротив, сложила руки на коленях.
— О чём?
— О квартире. Её надо оформлять.
Анна кивнула. Квартира была маминой. Двухкомнатная, в центре города. Мама её ещё от своих родителей получила, давно, когда Анна маленькой была.
— Ну и что с ней делать будем? — спросила Анна.
Валерий Степанович отпил чай, поставил кружку на стол.
— Я её на Егора переоформлю.
Анна не сразу поняла.
— На Егора? На твоего сына?
— Ну да. Ему жильё нужно. Он ведь скоро женится. А тут как раз двушка. В самый раз для молодых.
Анна сжала пальцы под столом.
— Валерий Степанович, а я? Мама же хотела, чтобы квартира мне досталась.
— Хотела? — он прищурился. — А где это написано? Завещания нет. Значит, квартира мне, как мужу. А я решил отдать её Егору.
— Но это несправедливо! Я же её дочь!
Валерий Степанович откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди.
— Слушай, Анна. Ты мне не родная дочь. Я женился на твоей матери, когда тебе уже пятнадцать было. Воспитывал ли я тебя? Нет. Тратил ли на тебя деньги? Тоже нет. Ты была уже взрослая. А Егор — мой сын. Родной. Я ему обязан больше, чем тебе.
— Мама хотела...
— Мама хотела, — передразнил он. — Если хотела, завещание бы написала. Не написала — значит, не хотела так сильно.
Анна встала, отодвинув стул. Тот скрипнул по полу.
— Это подло.
— Это справедливо, — спокойно ответил Валерий Степанович. — Квартиру получит Егор. А ты обойдёшься. У тебя своя жизнь, свой муж. Вот и живи.
Анна вышла из кухни, схватила куртку в прихожей. Руки дрожали, еле застегнула молнию. Хлопнула дверью и побежала вниз по лестнице.
Дома Анна рассказала всё мужу. Дмитрий слушал, хмурился.
— Ань, ну это же беспредел. Нельзя так.
— Можно, оказывается. Завещания нет. Квартира оформлена на маму, но она была замужем за ним. Значит, он наследник.
— А ты? Ты же дочь!
— Ну и что? Он говорит, что я ему не родная.
Дмитрий встал, прошёлся по комнате.
— Слушай, а может, к юристу? Оспорить это всё?
Анна покачала головой.
— Не знаю. Устала я. От всего этого устала.
Дмитрий обнял её, прижал к себе. Анна уткнулась лицом ему в плечо. Не плакала. Слёзы кончились ещё на похоронах.
На следующий день Анна поехала к юристу. Женщина лет пятидесяти, в строгом костюме, выслушала её, покачала головой.
— Понимаете, если завещания нет, то имущество переходит к супругу. Вы, конечно, тоже наследник первой очереди как дочь, но... Если он уже заявил свои права, то вам придётся с ним делить. Пятьдесят на пятьдесят.
— А если он откажется делить?
— Тогда через суд. Но это долго, дорого и нервно. Готовы?
Анна сжала ручку сумки.
— Не знаю.
Юрист вздохнула, подвинула ей визитку.
— Подумайте. Если решите — звоните. Я помогу.
Вечером Анна снова поехала к маминой квартире. Валерий Степанович открыл, удивился.
— А ты чего?
— Поговорить.
Он пропустил её внутрь. Анна прошла на кухню, села за стол. Валерий Степанович сел напротив.
— Ну, говори.
— Валерий Степанович, давайте так. Вы мне отдадите половину. По закону я имею право. Мы продадим квартиру, разделим деньги. Вы своему Егору поможете, я себе что-то куплю.
Он помолчал, потёр подбородок.
— Нет.
— Как это нет?
— А вот так. Я не хочу продавать. Квартира хорошая, Егору пригодится. Зачем мне её продавать?
— Потому что у меня есть права!
— Права, права, — он махнул рукой. — Слушай, Анна. Твоя мать прожила со мной двенадцать лет. Двенадцать! Я за ней ухаживал, когда она болела. Я деньги на лекарства тратил. Я похороны организовывал. А ты где была? Раз в месяц заглядывала, чай попить.
Анна сжала кулаки.
— Я работала! У меня своя семья!
— Ну вот и живи со своей семьёй. А квартира останется Егору.
— Я в суд подам.
Валерий Степанович усмехнулся.
— Подавай. Только учти: суд — это время, нервы, деньги. Ты готова? А я готов. У меня адвокат есть, хороший. Он докажет, что я законный наследник. И ты в итоге ничего не получишь. Так что думай.
Анна встала, пошла к двери. Обернулась на пороге.
— Знаете, Валерий Степанович, мама вас любила. Она всегда говорила, что вы хороший человек. А вы...
Он поднял глаза.
— Что я?
— Ничего, — тихо сказала Анна. — Ничего.
Неделю Анна думала. Ходила на работу, варила ужины, разговаривала с Дмитрием. Но мысли всё время были об одном. О маме, о квартире, о Валерии Степановиче.
Дмитрий уговаривал подать в суд.
— Ань, ну нельзя так. Это же несправедливо. Ты дочь. У тебя больше прав, чем у его Егора.
— Дима, я устала. Я не хочу судиться. Не хочу с ним воевать.
— Но квартира...
— Квартира — это просто квартира. Мама всё равно не вернётся.
Дмитрий обнял её, погладил по голове.
— Ладно. Как скажешь.
Через две недели Анна снова поехала к Валерию Степановичу. Он открыл дверь, кивнул.
— Заходи.
Они сели на кухне. Валерий Степанович налил чай, придвинул ей кружку.
— Ну что? Передумала судиться?
— Не буду я судиться, — Анна отпила чай. Горький, несладкий. — Оставьте квартиру себе. Или Егору. Мне всё равно.
Валерий Степанович кивнул.
— Правильно решила. Умная девочка.
— Только я хочу забрать мамины вещи. Личные. Фотографии, украшения, книги.
— Бери. Мне это не надо.
Анна встала, прошла в комнату. Открыла шкаф. Там ещё висели мамины платья, пахли её духами. Анна достала коробку с фотографиями, шкатулку с украшениями. Мамины книги сложила в пакет.
Валерий Степанович стоял в дверях, смотрел.
— Всё?
— Всё.
Анна взяла вещи, пошла к выходу. Остановилась у двери.
— Валерий Степанович, можно вопрос?
— Задавай.
— Вы хоть немного любили маму?
Он помолчал. Посмотрел в сторону.
— Любил. По-своему.
Анна кивнула.
— Понятно.
Дома Анна разложила мамины вещи на столе. Фотографии, украшения, книги. Дмитрий сидел рядом, молчал.
— Ань, ты уверена? Может, всё-таки попробуем через суд?
— Не надо, Дим. Пусть забирает. Мне эта квартира не нужна. Там теперь только его память. А мама... Мама со мной. Вот тут. — Анна показала на фотографии. — И тут. — Положила руку на грудь.
Дмитрий обнял её. Они сидели молча, смотрели на мамины фотографии. Молодая, красивая, счастливая. Такой Анна её и запомнит.
Прошёл месяц. Валерий Степанович переоформил квартиру на Егора. Позвонил Анне, сообщил.
— Всё, квартира теперь на сына. Спасибо, что не стала скандалить.
Анна положила трубку, не ответив.
Вечером она сидела на кухне, пила чай. За окном шёл дождь, как тогда, в сентябре. Листья уже все облетели, деревья стояли голые.
Дмитрий подсел к ней, взял за руку.
— Как ты?
— Нормально.
— Не жалеешь?
Анна посмотрела в окно. Дождь стекал по стеклу, как слёзы.
— Жалею. Но не о квартире. О том, что мама с таким человеком прожила столько лет. О том, что не успела ей сказать... многое.
Дмитрий сжал её пальцы.
— Она знала. Наверняка знала.
Анна кивнула. Хотелось верить.
Но внутри всё равно было пусто. И холодно. И одиноко. Как в той квартире, которая больше ей не принадлежит.
❤️❤️❤️
Благодарю, что дочитали❤️
Если история тронула — не проходите мимо, поддержите канал лайком, подпиской и комментариями❤️
Рекомендую прочесть: