Рожденная весной
Раннее весеннее утро встретило мир тихим шепотом дождя, уступив место ослепительному солнцу. На отступающем сером полотне небес, словно вышитая нитью волшебства, пролегла радуга-арка. В зеркальных лужах заплясали озорные солнечные зайчики, отражая ликующее небо. И в этот чудесный весенний день, словно первый росток жизни на утренней заре, раздался звонкий плач младенца, возвестивший о рождении дочери Степании и Макара.
Макар, завороженный, не мог отвести взгляда от нежного личика дочери. Имя пришло на ум мгновенно – Морена. Жена улыбнулась: в нем звучала таинственная красота и она согласилась.
Так словно нежный весенний цветок на свет явилась Морена.
Брат Богдан и его младшие братья танцевали вокруг новорожденной сестрички, сияя от счастья. Единственное что они не могли понять, почему родители выглядят такими грустными, а мама, склонившись над Мореной, постоянно плачет. На вопросы сыновей отец отвечал односложно, мол, мама от радости плачет.
Морена: дитя моря и морских тайн
Недели шелестели страницами календаря, складываясь в месяцы, а месяцы, как песок сквозь пальцы, утекали в годы. Незаметно пронеслись пять лет, окрашенных тревогой и томительным ожиданием, пронизанных леденящим душу страхом потерять Моренушку. Морена была для Степании и Макара целым миром, вселенной, заключенной в маленьком сердечке. Они, словно два сокола, парящие над птенцом, бдительно оберегали ее, не сводя глаз с этого маленького чуда.
Легкая, неугомонная, с серебристым смехом, рассыпающимся по дому, словно солнечные зайчики, она наполняла мир Макара и Степании. На щеках Морены играл нежный румянец, а в глазах, словно в бездонном омуте, мерцали изумрудные звезды. Во взгляде, полном мудрости, несвойственной детскому возрасту, читалась внимательность, обращенная к родителям. Серебристые кудряшки с голубыми прядями, словно морской бриз играл на её головке. Макар не мог налюбоваться этим маленьким светлячком, жемчужинкой, которая впитала в себя все черты матери Макара, Эрзули.
Помня о клятве, данной Макаром своим родителям, Степания и её супруг строго-настрого запретили сыновьям брать сестру на море во избежание непредвиденного. Сыновья не понимали, отчего нельзя Морене бывать на море, но лишних вопросов не задавали, а послушно выполняли наказ.
Морена, в свою очередь, тоже не могла понять, почему ее братья целыми днями пропадают на море, купаясь в его теплых водах, тогда как ей запрещают это делать. Ведь ей тоже невыносимо хотелось окунуться в ласковую морскую колыбель.
Не в силах больше выносить тоску в глазах дочери, родители решились на отчаянный шаг – отправиться вместе с Мореной в их заветное место на берегу моря, где когда-то судьба свела Макара и Степанию. Этот уголок был для них настоящим раем, удаленном от посторонних глаз.
Морена, впервые увидев эту бескрайнюю синь, подбежала к самой кромке воды. Море шумело, манило, завораживало древней и непостижимой мощью. Ни тени страха не дрогнуло в ее душе, и она шагнула навстречу волнам. Море приняло ее в свои ласковые, нежные объятия, словно узнав в ней родственную душу.
Родители, стоя в воде возле ликующей дочери, наблюдали, как она, словно морская волна, плещется в теплых объятиях прибоя. Морена, будто бы сотканная из пены и брызг, беззаботно ныряла под набегающую волну, и каждая клеточка тела жадно впитывала ее нежное прикосновение.
– Морена, дочка, не заходи далеко в море, – забеспокоилась Степания и подбежала ближе к дочери.
Морена, счастливая до безумия, будто бы не расслышала предупреждение матери и вновь нырнула в соленые объятия волн, заливаясь звонким смехом и обнимая водную гладь руками.
Море играло с нею, то подхватывая на гребень, то нежно опуская на искрящийся песок.
Ликующая радость трепетала в ее маленьком сердечке, и звонкий смех, словно серебряный колокольчик, сливался с шумом прибоя.
Макар, не отрываясь, вглядывался в танцующую с волнами дочь, и в душе его росло тихое изумление. Откуда в ней столько бесстрашия? И откуда это неведомое умение держаться на воде?
– Макар! – воскликнула Степания, – Моренушка же не умеет плавать! Что, если волна унесет ее в море?
– Не переживай, любовь моя. Посмотри, как она резвится, словно дитя моря, вернувшееся домой. Она у нас особенная…
– Особенная? В чем же? – Степания выдохнула вопрос, не в силах справиться с терзающим ее беспокойством.
– Ну, как же, разве ты не видишь, как радостно она лепечет с волнами, будто слышит их древнюю песнь. Чувствуешь? В ней пробуждается зов предков, морское наследие. Она под их покровительством, Степания. Морские духи теперь ее слуги, и они всегда будут оберегать её.
– Что ты такое говоришь, Макар, мне страшно! Вдруг эти духи утащат ее в твой подводный мир? Я не переживу этого!
– Не тревожься, сердце мое. Они и не подумают тронуть ее без воли моего отца. А уж он-то предупредит, если Морене придет пора покинуть нас.
– Не напоминай мне об этом, прошу тебя, – жалобно прошептала Степания, впиваясь взглядом в глаза супруга.
Вдруг из морской пены возникли два дельфина. Звонкий смех девочки привлек их внимание, и они решили присоединиться к ее играм. Подплыв совсем близко, они защебетали что-то на своем непонятном, но таком знакомом языке, и Морена вдруг отчетливо поняла их.
Они шептали ей на ушко диковинные истории, манили в свой волшебный мир, полный тайн и невиданных чудес. Предлагали взобраться на их гладкие, словно отполированные лунным светом, спины и умчаться в лазурную даль. Морена смеялась и бесстрашно гладила дельфинов по мокрым атласным носам.
Макара, словно ледяной волной, окатило ужасом. Сердце бешено заколотилось. Он-то знал коварный нрав этих морских созданий, понимал их хитрый дельфиний язык. Страх, что игривые дельфины увлекут Морену в пучину, заставил его подхватить дочь на руки. Макар издал гортанный звук, что-то среднее между свистом и рыком, на понятном только им, дельфиньем языке. Дельфины, покружившись еще немного, словно прощаясь, растворились в морской синеве.
– Не бойся, жемчужинка моя, они не посмеют тебя обидеть, – с тревогой прошептал Макар, прижимая дочь к себе.
— Папочка, ну что ты! Они же такие забавные! Мне ни капельки не было страшно, — прощебетала Морена, провожая взглядом играющие на горизонте спины дельфинов. — Папа, а где ты научился говорить с дельфинами? И зачем ты велел им уплыть? — в глазах девочки плескалось неподдельное любопытство.
— Ты поняла, что я им сказал? — Макар не скрывал удивления.
— Да, папа, я понимаю их язык так же, как и ваш с мамой, — простодушно ответила Морена. — Вот только говорить, как ты, не умею. Научишь меня?
— Сейчас не время, жемчужинка моя. Обязательно научу, но позже, хорошо? — Макар тепло улыбнулся.
— Хорошо, папа. А можно я еще чуточку поиграю с морем? Оно сегодня такое ласковое, — с надеждой спросила дочь.
— Нет, Морена, довольно! — в голосе Степании прозвучали тревожные нотки. — Посмотри, солнышко уже собирается спать.
— Да ладно, пусть еще побарахтается, — смилостивился Макар.
— Спасибо, папочка, ты всегда меня понимаешь! — радостно взвизгнула Морена и снова бросилась в пенную объятия набегающей волны. И вновь ее звонкий смех, рассыпался над безбрежной синевой моря.
День действительно пронесся стрелой, и солнце уже обливало горизонт багряными красками заката. Морена, словно дитя разлученное с грудью матери, зарыдала, отказываясь покидать море, где, казалось, расцветала ее юная душа.
Макару пришлось приложить не мало усилий, чтобы выманил дочь из лазурной обители, пообещав научить ее таинственному языку дельфинов и скорое возвращение на этот золотой, манящий берег, овеянный морскими легендами.
Однако Степания, движимая материнским инстинктом, решила перестраховаться. Морские прогулки, несмотря на протесты Морены, становились все реже, пока и вовсе не сошли на нет, оставив лишь воспоминания о ласковом море, веселых дельфинах и беззаботном счастье.
Морена томилась в объятиях печали. Едва сдерживая слезы, она умоляла родителей разрешить ей с братьями пойти к морю, но те оставались непреклонны.
Макар, с щемящей болью в сердце, наблюдал за дочерью. И тогда он придумал соорудить из дерева большое овальное корыто или как в старину называли Лохань с невысокими бортами и установить ее во дворе, чтобы его маленькая русалочка могла плескаться и вдоволь наслаждаться прохладной водой, пусть и не морской.
Какая же буря радости захлестнула Морену, когда она впервые увидела творение отца! Посреди двора, словно драгоценная чаша, искрился деревянный мини-бассейн, наполненный согретой солнцем водой. И вот, она уже плещется в этой теплой водной обители. Её маленькие ножки и ручки хаотично рассекают гладь, превращая каждый час в звонкий каскад смеха и удивительных чудес.
Чудеса Морены.
Игры с водой доставляли девочке великое удовольствие. Она набирала в ладошки воду и подбрасывала ее вверх. Вода разлеталась на мелкие капельки, которые вмиг превращались в хрустальные шарики. Они как звездочки переливались в лучах солнца, кружась в воздухе и звеня как колокольчики, создавая радужное чудо. А ещё их дочурка умела создавать маленькие водовороты в своих ладонях.
– Смотрите! – восторженно воскликнула Морена, протягивая братьям ладони, полные мерцающей воды. Она слегка дунула в ладошки и в миг, в крошечном озерце ее рук, заплясали, закружились миниатюрные, сверкающие водяные смерчи. – Я могу управлять морем!
Братья, хоть и не понимали до конца, что происходит, но с восторгом наблюдали за сестрой.
Затем она, зачерпнув в ведерко воду, с грацией фокусника выплеснула ее ввысь. Вода, рассыпаясь мириадами брызг, преобразовалась в призрачное, мерцающее полотно. И на нём начали рождаться дивные картины: очертания сказочной страны, где цвели радужные цветы, хрустальные листья шелестели на деревьях, а над всем этим великолепием парили замки небывалой красоты, искрящиеся, словно сотканные из звёздной пыли.
– Ух ты! – с восторгом восклицали братья, хлопая в ладоши. – Да наша Моренушка – настоящая волшебница!
– Ещё! Ещё! – просили очарованные братья.
И Морена, словно дирижер, взмахом ладони превращала водное полотно в россыпь морских капель, в которых оживали диковинные обитатели глубин: дельфины, невиданные рыбы, морские звезды и коралловые леса. Они кружили в воздухе и переливались всеми цветами радуги.
И звонкий смех, разносился по двору, наполняя его безмятежным детским счастьем.
Макар и Степания завороженно наблюдали, как Морена преображается, играя с водой. Каждый всплеск, каждая брызга словно вдыхали в нее жизнь. Ее зеленые глаза вспыхивали изумрудным огнем, затмевая собой даже небесную синь, а серебро ее волос, казалось, сами ловили солнечные лучи, сплетая из них сияющий нимб. В такие мгновения родительский страх отступал, растворялся без следа, подобно дымке над рекой на рассвете.
Пять с половиной лет канули в Лету, но из подводной бездны так и не явился посланник, дабы потребовать уплаты долга – возвращения Морены в объятия морской пучины.
– Может, твой отец передумал и решил не забирать внучку в подводное царство? – спросила Степания у мужа.
– Не знаю, душа моя… Сам много раз об этом думал, – задумчиво ответил Макар, любуясь чудесами дочери. – Завтра нужно в море сходить, сети проверить, – тихо напомнил он жене. – Я возьму Богдана с собой, а вы оставайтесь дома.
Продолжение здесь👇
Спасибо за внимание.😊🌹🌹🌹