— Ты где? — голос Антона прозвучал в трубке тревожно, почти с надрывом. — Уже двадцать минут, как ты должна была выйти.
Катя торопливо натянула куртку и выскочила из офиса, чувствуя, как сердце неприятно сжимается. Снова опоздала на две минуты. Снова забыла предупредить.
— Извини, задержали с отчётом. Я уже выхожу, вижу тебя.
Его чёрный «Форд» стоял, как всегда, у самого входа. Антон выскочил из машины, обнял её крепко, слишком крепко, и Катя почувствовала знакомое облегчение — вот, он здесь, он пришёл, он беспокоился. Значит, любит.
— Я так волнуюсь, когда ты задерживаешься, — прошептал он в её волосы. — Мало ли что может случиться.
Раньше это казалось трогательным. Полгода назад, когда они только начали встречаться, Катя думала, что нашла то самое — настоящую заботу. Мужчину, которому она не безразлична. Который звонит просто так, чтобы услышать голос, который провожает и встречает, который хочет знать, как прошёл её день.
А потом вопросы стали интересным образом меняться. И настораживать…
— С кем ты так долго разговаривала? — спросил он однажды вечером, когда Катя вернулась с корпоратива. Голос был ровным, но глаза — холодными.
— С Олей, ну ты же знаешь, моя коллега.
— Я видел, ты смеялась с каким-то мужиком у окна. Кто это?
— Да это Серёга из соседнего отдела, он всегда всех смешит, а в чём дело?
Антон молчал, но его молчание было тяжёлым, давящим. Катя чувствовала себя виноватой, хотя не понимала, в чём именно. Она начала объяснять, оправдываться, показывать фотографии из социальных сетей, доказывая, что Серёга женат и у него трое детей. Антон обнял её, поцеловал в макушку.
— Прости, я просто боюсь тебя потерять. Моя бывшая изменила, и с тех пор я будто на взводе. Можно я посмотрю твой телефон? Просто чтобы успокоиться.
Она показала. Он полистал переписки, кивнул, вернул. Катя облегчённо выдохнула — он просто травмирован, ему нужно время, чтобы научиться доверять. Она поможет ему. Она докажет, что она не такая, как та женщина, которая его предала.
Незаметно для себя Катя стала подстраиваться. Перестала задерживаться после работы. Сократила переписку с подругами, зачем лишний раз давать повод для беспокойства?
Удалила «ВКонтакте» и почти перестала заходить в телеграмм. Друзья обижались, писали, спрашивали, что случилось. Она отвечала коротко: «Занята, потом созвонимся». Но не созванивалась.
Антон, казалось, успокоился. Он больше не устраивал допросов, не требовал телефон каждый вечер. Зато теперь он всегда знал, где она, с кем и во сколько вернётся. Он называл это «нашей связью», «заботой друг о друге». Катя называла это любовью.
Её собака, маленький рыжий шпиц по кличке Персик, встречала её теперь не так радостно. Раньше пёс носился по квартире, прыгал, требовал внимания.
Теперь он сидел у двери, настороженно косясь на Антона, который въехал к ней месяц назад. «Для удобства», — сказал он. «Чтобы быть ближе». Катя согласилась, хотя что-то внутри неприятно кольнуло.
Всё изменилось в один вечер. Катя пришла домой и обнаружила, что интернет не работает. Роутер мигал красным, как светофор на аварийном перекрёстке. Она перезагружала его, отключала, снова включала — бесполезно.
— Слушай, может, Славу попросишь? — предложил Антон, листая что-то в телефоне. — Он же у тебя по соседству живёт, айтишник.
Катя удивилась. Обычно Антон встречал в штыки любое упоминание о других мужчинах, даже соседях. Но тут сам предложил. Видимо, без интернета ему тоже было неудобно.
Слава пришёл через десять минут, с ноутбуком и отвёрткой. Пожилой мужчина лет пятидесяти, немногословный, работал админом в крупной компании. Он снял крышку роутера, подключил ноутбук, покопался в настройках. Катя стояла рядом, заваривая чай, а Антон ушёл в спальню — якобы по работе созвониться.
— Катерина, — тихо позвал Слава. Голос у него был странный, напряжённый. — Подойди, пожалуйста.
Она подошла. Слава молча развернул ноутбук. На экране была таблица с IP-адресами, датами, временем.
— Это что? — не поняла Катя.
— Это логи. Записи того, какие устройства подключены к вашему роутеру и куда они обращаются. Видишь? Вот твой телефон. Вот планшет. А вот это… — он ткнул пальцем в строчку.
— Это скрипт, который перехватывает весь твой трафик и отправляет его в облачное хранилище. Каждую посещённую страницу, каждое сообщение, каждый запрос в поисковике. Кто-то следит за тобой. Постоянно.
Катя почувствовала, как холод разливается по телу. Она тупо смотрела на экран, не понимая, что делать с этой информацией.
— Погоди, может, это вирус какой-то?
— Нет. — Слава покачал головой. — Это настроено вручную. Человеком, который имеет физический доступ к роутеру и твоим устройствам.
Катя подняла глаза на дверь спальни. За ней было тихо.
— И ещё, — продолжил Слава, глядя ей прямо в глаза, — в твоей квартире стоят камеры. Я сканировал сеть. Две скрытые IP-камеры. Одна в спальне, судя по названию, вторая в гостиной. Они пишут круглосуточно и тоже отправляют всё в облако.
У Кати перехватило дыхание. Она огляделась — и впервые увидела. На книжной полке, между томами Пелевина и Улицкой, стояла маленькая чёрная коробочка, похожая на зарядное устройство. Только она не была подключена ни к чему. Просто стояла.
— Это он, да? — прошептала она.
Слава ничего не ответил. Молча закрыл ноутбук, записал что-то на бумажке и протянул ей.
— Вот ссылка на облачную папку и пароль. Распечатай, если нужно будет доказательство. И вот… — он достал из кармана визитку.
— Телефон психолога, который специализируется на абьюзивных отношениях. Моя дочь к ней ходила. Помогло.
Когда Слава ушёл, Катя осталась стоять посреди гостиной. Персик жался к её ногам, поскуливая. Антон вышел из спальни, улыбаясь.
— Ну что, починил?
— Да, — ответила Катя. Голос звучал чужим, будто не её. — Всё починил.
Она легла спать, отвернувшись к стене. Антон обнял её, как обычно, прижался. Раньше это было приятно. Сейчас Катя чувствовала себя так, будто её накрыли тяжёлым одеялом, под которым нечем дышать.
Она не спала всю ночь. Лежала и думала. Вспоминала, как он каждый раз расспрашивал, куда она идёт, с кем, во сколько вернётся. Как предлагал проверить телефон — «просто так, для спокойствия».
Как однажды сказал, что видел, как она «странно улыбалась», читая сообщение, и потребовал показать, от кого оно. Это была реклама книжного магазина.
Он не ревновал. Он контролировал. Всё это время.
Каждый её шаг, каждое слово, каждая мысль, набранная в поисковике, каждая покупка в интернете — всё это оседало в его папке, в его голове, в его руках. Она была не девушкой. Она была проектом. Объектом наблюдения.
Утром Антон уехал на работу. Катя ждала, пока его машина скроется за поворотом. Потом зашла в облачное хранилище. То, что она увидела, заставило её застыть.
Папки. Десятки папок. «Переписка социальные сети», «Видео — спальня», «Видео — гостиная», «История браузера», «Геолокация телефона». Внутри каждой — файлы с датами. Он собирал это месяцами. С самого начала их отношений.
Она открыла одну из видеозаписей. Увидела себя. Дома, в пижаме, с чашкой чая, читающей книгу на диване. Обычный вечер. Но в этой записи была жуть — она не знала, что её снимают. Что кто-то смотрит. Что каждое её движение фиксируется и хранится.
Катя закрыла ноутбук. Руки дрожали. Внутри всё холодело и сжималось, но не от страха. От ярости. Чистой, почти освобождающей ярости.
Она взяла спортивную сумку. Собрала вещи: документы, деньги, зарядки, сменное бельё, косметичку, любимую толстовку. Позвонила подруге, с которой не общалась три месяца.
— Оль, можно к тебе на несколько дней?
— Катька? Ты что, охренела? Я думала, ты умерла! Конечно, приезжай, я дома.
Катя отключила геолокацию на телефоне, вытащила сим-карту. Потом зашла на сайт Славы, скачала все логи, распечатала. Сделала скриншоты папок, фотографии камер. Всё сложила в конверт и положила на стол. Рядом оставила записку. Писала быстро, не думая, чтобы не передумать.
«Ты не ревнивый. Ты тюремщик. И я совершила побег. Я больше не буду твоей заключенной».
Персик крутился у её ног, радостно повизгивая — он чувствовал, что что-то меняется. Катя взяла его на руки, закинула сумку на плечо и вышла. Дверь закрыла тихо, почти бесшумно.
По дороге к Ольге она зашла в салон связи, купила новую симку. Потом сменила все пароли — почта, соцсети, банковские приложения. Всё, к чему он мог иметь доступ. Удалила старые аккаунты и завела новые, с другими именами, без фотографий.
Катя сидела на кухне у Ольги, пила чай с мёдом, гладила Персика и слушала, как подруга ругается, плачет, обнимает её и клянётся, что больше никогда не оставит одну.
— Я думала, ты просто закрутила роман и забила на всех, — говорила Оля сквозь слёзы. — А ты… Катя, как ты вообще это выдержала?
Она не знала. Потому что думала, что это любовь. Что так и должно быть. Что если стараться, быть лучше, правильнее, удобнее — всё наладится.
Но ничего не наладилось бы. Контроль не лечится послушанием. Он только усиливается.
Через неделю Катя сняла маленькую однушку на другом конце города. Нашла психолога, чью визитку дал Слава. Начала ходить на сеансы. Медленно, по кусочкам, она собирала себя обратно. Учились снова доверять людям. Учились говорить «нет». Учились не чувствовать вину за то, что живёшь своей жизнью.
Антон пытался найти её. Писал со странных номеров, с фейковых аккаунтов, подкарауливал у офиса. Катя вызвала охрану, написала заявление в полицию. И он исчез… Так же внезапно, как когда-то появился.
А она осталась. Но уже другой. Свободной.
Персик спал на её коленях, посапывая во сне. За окном шёл дождь. Катя смотрела в окно и думала о том, что иногда побег — это не слабость. Это сила. Потому что остаться в тюрьме, даже если она выглядит как любовь, вот что по-настоящему страшно.
Она открыла ноутбук, зашла в облако и удалила его папки. Все. До единой. И улыбнулась.
Теперь она снова принадлежала только себе.
***
«Свобода это право сказать людям то, что они не хотят слышать». — Джордж Оруэлл
🦋Поделитесь своим мнением о этой ситуации? Обязательно подписывайтесь на мой канал и ставьте лайки. Этим вы пополните свою копилку, добрых дел. Так как, я вам за это буду очень благодарна.😊👋
Здесь Вы можете поддержать автора чашечкой ☕️🤓. Спасибо 🙏🏻.