Между триумфом и трагедией: почему споры о 1917 годе не утихают
Знаете, есть события, которые не становятся прошлым. Они живут в нас, в наших семейных историях и, конечно же, в спорах в комментариях. Февраль и Октябрь 1917 года именно такие событие. Но возьмем именно Октябрь, большевиков. Прошло больше века и уже больше 30 лет с распада Союза, а мы все еще разрываемся между двумя непримиримыми оценками: освободители от векового гнета или могильщики великой державы?
Я часто наблюдаю это в комментариях под своими статьями. Одни приводят железные аргументы по типу "А кто остановил развал страны? Кто дал индустриализацию и победил в самой страшной войне?". И ведь правы. Другие с не меньшей страстью парируют такими "А кто уничтожил цвет нации, растоптал веру и создал машину репрессий?". И они тоже по-своему правы! Самый удивительный парадокс нашей истории в том, что обе стороны апеллируют к фактам, к реальной, документированной правде. Как так вышло?
Кажется, мы привыкли видеть историю как кино с четкими героями и злодеями. Но жизнь не является черно-белой хроникой. Большевики пришли к власти не в вакууме. Осень 1917-го – это своего рода агония. Фронт разваливался, солдаты тысячами дезертировали, власть Временного правительства была призрачной, в деревнях полыхали помещичьи усадьбы, а на окраинах уже поднимали голову сепаратисты. Страна катилась в пропасть. И в этот момент появляется сила с пугающе простыми лозунгами: "Мир – народам, земля – крестьянам, заводы – рабочим". Сила, которая не убеждает, а действует.
Так кто они были? Гениальные хирурги, ампутировавшие пораженные ткани ради спасения тела России? Или фанатики, взорвавшие храм тысячелетней цивилизации, чтобы на его руинах построить свою утопию?
Эта статья – не поиск виновных и не приговор. Это попытка понять логику той эпохи, встать по обе стороны баррикад и увидеть, что каждая из них имела свои причины и свою правду. А в финале я расскажу, зачем веду этот канал и почему считаю, что только приняв всю нашу историю и имперскую, и советскую, со всеми ее победами и ранами, мы можем построить будущее, достойное наших предков.
Основная часть
Блок 1: "Спасли от чего?": 1917 год как диагноз.
Чтобы понять Октябрь, нужно забыть на минуту о нем самом. Перенеситесь в октябрь 1917-го, но в стан противника красных. Что видит обычный солдат на фронте? Война длится третий год, потери чудовищны, к 1917 году они превысили 2 миллиона убитыми. Дезертирство приняло повальный характер. По оценке Н. Н. Головина к осени из армии самовольно ушли более 1.5 миллионов человек. Фронт трещит по швам. А в тылу? Власть Временного правительства – пустая фикция. Его приказы не работают за пределами Петрограда. Национальные окраины, такие как Финляндия, Украина, Закавказье, открыто говорят об автономии или независимости. Экономика тоже плавает: промышленное производство упало на 36% к уровню 1916 года, инфляция достигла умопомрачительных цифр, транспортировка продовольствия в города парализована.
Вот этот хаос и был той питательной средой. Большевики в этой картине – не злой гений, явившийся извне, а скорее радикальное, даже отчаянное антитело, возникшее в организме смертельно больной страны. Их гениальность (или дьявольская изворотливость) была в том, что они не просто критиковали, а предложили то, чего жаждали миллионы: немедленный мир, землю и рабочий контроль. У кого еще была такая простая и властная программа? У эсеров? У кадетов? Они спорили в кабинетах, в то время как большевики шли в казармы и на заводы.
И главное, что у них была та самая железная воля, которой не было ни у кого. Когда в феврале 1918-го новое государство казалось обреченным, они, в нарушение всех договоренностей с "союзниками" по Антанте, подписали похабный Брестский мир. Цена: треть населения, пахотных земель и промышленности бывшей империи. Страшная цена!
Но это был холодный, циничный расчет, чтобы дать передышку и собрать силы. И они собрали. Красная Армия, созданная практически с нуля Троцким, к 1920-му году остановила распад и восстановила контроль над большей частью территорий исторической России.
Грубо? Жестоко? Бесспорно. Но факт в том, что к 1922 году на карте мира вместо раздробленных республик и марионеточных режимов интервентов возник СССР – единое, пусть и федеративное, государство. Они остановили гражданскую войну, подавив сопротивление всех цветов. Была ли альтернатива такому "спасению" в тех условиях? Историк Ричард Пайпс, критик советского строя, констатировал, что
"Власть просто валялась на улице и тонула в грязи. И подобрал ее тот, кто не брезговал этой грязью".
Блок 2: "Разрушили что?": Цена слома тысячелетнего уклада.
А теперь давайте резко сменим ракурс. Представьте, что государство – это не только границы на карте и система управления. Это прежде всего страна с культурным кодом, традициями, моралью, с элитами, которые веками несли знания и смыслы. Что сделали большевики с этой тканью? Они не реформировали ее, а объявили ей тотальную войну. И вот здесь мы переходим от аргументов о "спасении государства" к тезису о цивилизационной катастрофе.
Возьмем один из болезненных примеров – расказачивание. Казачество было уникальным укладом, опорой имперских границ, целым миром со своими традициями. В 1919-м выходит циркулярное письмо Оргбюро ЦК РКП(б), где черным по белому:
"Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти."
И истребляли. Причем не за конкретные преступления, а за принадлежность к сословию. Это что, "спасение"?
Дальше – Церковь. Новая власть стремилась уничтожить ее как институт. Декрет 1918 года "Об отделении церкви от государства" лишил Церковь всего имущества и прав юридического лица.
Начался планомерный разгром. К 1939 году из более чем 50 тысяч дореволюционных храмов действующими оставались лишь около сотни. Священников расстреливали. Важно понимать, что этит действиями ломали духовный стержень народа.
А что крестьянство? Та самая "почва", "народишко", о благе которого так пеклись? Большевики, дав землю, очень быстро сделали его заложником своей утопии. Коллективизация, которая подразумевалась, как "объединение в колхозы", стала насильственным "раскрестьяниванием", уничтожение самостоятельного хозяина как класса и как типа личности. Под "кулак" подводили любого, кто имел две коровы или отказывался вступать в колхоз. Забрать хлеб, выселить, расстрелять. По данным историка В.Н. Земскова, только в 1930-1933 годах было "раскулачено" около 2.1 миллионов человек. Где здесь "земля – крестьянам"? Земля оказалась у государства, а крестьянин стал винтиком.
Вот и получается, что с точки зрения "разрушителей" большевики спасли не Россию, а свой революционный проект, для которого старая Россия была лишь сырьем, площадкой для грандиозного, жестокого эксперимента. Они сломали хребет традиционному обществу, выкорчевав целые сословия: дворянство, офицерство, духовенство, крепкое крестьянство, предпринимателей. Тех, кто создавал, воевал, молился и кормил страну. Уничтожили преемственность, объявив всю историю до 1917 года "тьмой и рабством". Как писал Иван Ильин, они совершили "акт духовного и национального самоубийства", чтобы построить нового человека. Получилось ли? Вопрос риторический. Но масштаб разрушения старого мира абсолютно реален и измеряется миллионами судеб.
А теперь давайте проведем самый трудный, но честный эксперимент. Возьмем два листка бумаги. На одном запишем "Достижения", на другом напишем "Цену". И начнем заполнять параллельно, потому что в истории зачастую одно без другого просто не существует. Это как две стороны одной медали, отлитой из стали, пота и крови.
На левом листке: Феномен индустриализации. За первые две пятилетки (1928-1937 гг.) страна совершила невиданный скачок. Было построено около 9 тысяч новых заводов и фабрик. Днепрогэс, Магнитка, Сталинградский тракторный, ГАЗ – эти гиганты стали каркасом экономики. Доля СССР в мировом промышленном производстве выросла в 5 (!) раз. Страна, ввозившая станки и паровозы, стала производить их сама. Ликвидация неграмотности, когда с 60% в 1926-м до почти 90% к концу 30-х. Прорыв в науке – от ядерного проекта до космоса. И, конечно, Победа 1945-го. Без этой промышленной мощи, созданной в рекордные сроки, ее бы не было. Точка.
А теперь правый листок. Цена. Откуда взялись ресурсы для этого рывка? Главный донор – деревня. Через госзакупки по мизерным ценам, через прямое изъятие хлеба. Результатом был голод 1932-33 годов, пик политики раскулачивания. По консервативным оценкам демографов, прямые и косвенные демографические потери от голода и репрессий тех лет – около 7 миллионов человек. Сама индустриализация носила милитаризированный характер. Легкая промышленность, производство товаров для людей, финансировалась по остаточному принципу. Дефицит стал постоянным спутником жизни.
А как обеспечивалась дисциплина и подавление инакомыслия в такой сверхнапряженной системе? Репрессии как инструмент управления. Знаменитый "Большой террор" 1937-38 гг. Аресты "вредителей" объясняли сбои на стройках, дефицит. ГУЛАГ стал гигантской системой принудительного труда, на которой держались многие стройки века. По данным историка Хлевнюка, к началу 1950-х в лагерях и колониях содержалось около 2,5 млн человек. Их труд использовался на самых тяжелых участках.
И вот главный вопрос, который сводит оба листка воедино: можно ли было достичь того же иначе? Была ли альтернатива? Сторонники жесткого курса скажут: "Нет. На дворе стоял враждебный капиталистический мир, готовилась новая война. Нужно было бежать со скоростью прыжка, иного выбора история не оставила". Их оппоненты приведут пример Финляндии, которая, будучи частью той же Российской империи, без чудовищного насилия и голода превратилась в передовую страну. Но сравнение хромает: масштабы, задачи, исторический контекст. Все разное.
Истина, как всегда, где-то посередине. Да, рывок был необходимым для выживания страны в надвигающейся мировой войне. Но его цена была заведомо и сознательно завышена до нечеловеческого уровня. Для молодого рабочего, приехавшего на стройку, 30-е – это время невероятного энтузиазма, веры в светлое будущее, личного роста. Для раскулаченного мужика, умирающего от голода в Сибири, это ад. Обе эти правды сосуществовали в одной стране. Отрицать одну в угоду другой – значит лгать и тому парню со значком "Ударник труда", и тому несчастному, зарытому в безымянной яме.
Это и есть главная трагедия и главная сложность нашего прошлого. Его нельзя однозначно оценить, им нельзя просто гордиться или просто его проклинать. Его можно только пытаться понять, причем целиком.
Блок 3: Между империей и советами: в поисках цельной истории.
Так зачем я всё это пишу? Почему копаюсь в этих болезненных, зачастую неприглядных деталях, рискуя получить гневный комментарий и от яростного сторонника СССР, и от пламенного монархиста?
Ответ прост. Потому что я устал от войны памяти. Устал наблюдать, как наше общее прошлое превращают в поле боя, где одна группа, задрав забрало, кричит: "У нас была великая империя, затоптанная злодеями!", а другая парирует: "А у нас так-то сверхдержава, которую предали!". И словно по какому-то негласному правилу, чтобы доказать правоту одной стороны, нужно ненавидеть другую. Чтобы восхищаться индустриализацией, нужно закрыть глаза на голод в деревне. Чтобы гордиться блеском петербургских салонов, нужно забыть про бесправие крепостного мужика. Это же абсурд!
Наша история – это сложнейший, многослойный текст, где каждая эпоха пишет свои страницы поверх предыдущих, иногда пытаясь их вымарать. Великая империя с ее Толстым и Менделеевым, золотым рублем и безземельным крестьянством – это мы. Советский проект с Гагариным и Шостаковичем, всеобщей грамотностью и ГУЛАГом – это тоже мы.
Отрицать что-то одно – значит калечить самоидентификацию, делать себя культурным калекой. Как можно быть наследником Пушкина, но не наследником того народа, который выстоял под Сталинградом? Как можно чтить подвиг тыла в Великую Отечественную, но плевать в сторону памятников царским офицерам, которые также гибли "за други своя" на полях Первой мировой?
Моя задача – объяснять контекст, чтобы многие наконец-то осознали, что жизнь не черно-белая, она состоит из оттенков серого и глупо считать правым только себя (это относится не только к истории, а к жизни в целом). Показать, почему люди в 1917-м пошли за большевиками (Блок 1). Объяснить, какой чудовищной ценой оплачивался их выбор (Блок 2). Разобрать, как в рамках одной эпохи уживались невероятный героизм и не менее невероятная жестокость. Не для того, чтобы оправдать, а для того, чтобы понять.
Я веду этот канал, потому что верю, что только приняв прошлое целиком, без купюр и самообмана, мы сможем наконец-то осмысленно взять из него лучшее. Державный масштаб и уважение к суверенитету у одной эпохи. Социальные гарантии, приоритет науки и реального производства, идею справедливости (пусть и в исковерканной форме) у другой. Уважение к традиции и вере у третьей.
Наш путь стоит в синтезе поверх этих трагических баррикад, а не в выборе между красным и белым. В строительстве страны, где ценность человеческой жизни, наконец, не будет разменной монетой в большой игре. И первый шаг к этому перестать делить предков на "наших" и "не наших". Они все наши. Со всеми их победами, заблуждениями и трагедиями. И этому диалогу с прошлым во имя будущего я и посвящаю свой канал.
Не делить, а понимать.
Итак, что в сухом остатке наших долгих размышлений? Большевики 1917 года были одновременно и спасителями, и разрушителями. Спасли ли они государство от окончательного распада и колонизации? Безусловно. Собрали земли, дали индустриальный каркас, который выдержал страшнейшую войну. Но разрушили ли они при этом цивилизационную преемственность, тысячелетний уклад, принеся в жертву своему проекту целые сословия и миллионы человеческих жизней? Увы, да.
Именно в этом дуализме и кроется ответ на вечный спор. Все зависит от того, что вы вкладываете в понятие "Россия". Если это прежде всего государство-держава, его территория и геополитический статус, то большевики выступили его жесткими, но эффективными реаниматорами. Если же "Россия" – это уникальная культурно-историческая традиция, органичный уклад жизни, то они были его беспощадными нивелировщиками.
Наше сегодняшнее дело – извлекать уроки. Не надо искать в прошлом врагов или слепых кумиров, давайте трезво анализировать, чтобы понимать, как рождаются решения, ведущие к трагедии, и где та грань, за которой цена прогресса становится человечески неприемлемой. Будущее России состоит в том, чтобы, наконец, взять лучшее из нашего колоссального, противоречивого опыта.
Возьмем державный масштаб, уважение к суверенитету и культурную глубину одной эпохи. Соединим с социальной ответственностью, культом образования и науки, верой в человеческие возможности из другой. Отбросим при этом сословное пренебрежение, социальную жестокость и презрение к отдельной человеческой судьбе, которые, увы, были присущи и той, и другой системе.
Зачем этот канал? Именно для этого непростого разговора. Чтобы мы, наследники всей этой сложной, великой и страдальческой истории, могли смотреть вперед, не разрываясь на части. Чтобы память стала фундаментом, а не была оружием. Просто попробуйте.
Если труд пришелся вам по душе – ставьте лайк! А если хотите развить мысль, поделиться фактом или просто высказать мнение – комментарии в вашем распоряжении! Огромное спасибо всем, кто помогает каналу расти по кнопке "Поддержать автора"!
Также на канале можете ознакомиться с другими статьями, которые вам могут быть интересны:
- 27 миллионов погибших, страна в руинах. Почему Сталин в 1947 году отказался от помощи США?