Пока на фронте шли бои, в тылу расцвёл организованный криминал. Звучит цинично, но это реальность того времени. Милицейские кадры ушли воевать, продовольствия не хватало, контроль ослаб. Люди готовы были отдать последнее за еду. В таких условиях преступные группировки чувствовали себя вольготно. Рассказываю о четырёх самых наглых бандах военных лет и о том, как их ловили.
«Зигзаг» — голодный бизнес в блокадном Ленинграде
Семнадцать тонн продуктов. Именно столько украла и ограбила банда «Зигзаг» с ноября 1941-го по март 1942-го. В городе, где люди умирали от голода, где варили обойный клей и ели домашних животных, кто-то купался в продуктах и алкоголе.
Главарь — двадцатипятилетний Виталий Кошарный. Раньше сидел за подделку финансовых документов, но сбежал во время немецкого авианалёта вместе с двумя сообщниками — Баскиным и Кирилловым.
- Банда не только воровала. Грабила, подделывала продуктовые карточки, сбывала награбленное на рынках. Пятнадцать человек — целая преступная сеть посреди осаждённого города.
Помогла заведующая магазином. 21 февраля 1942-го к ней пришла женщина с 550 талонами на сахар и 176 на хлеб. Сказала, что всё для малышей. При этом предложила взятку — восемь килограммов хлеба и полтора килограмма сахара за обналичивание. В блокадном Ленинграде такое количество еды стоило жизней.
Квартиру этой женщины — продавщицы другого магазина, завербованной бандитами — взяли под наблюдение. Когда пришли за продуктами мужчины, оперативники их скрутили. Дальше размотали всю цепочку до главарей.
- Кроме краж и грабежей Кошарному вменили измену Родине: контакты со шпионами Абвера и распространение антисоветских листовок. Приговор — расстрел.
Санитарный поезд № 51 — смерть под видом помощи
По Ленинградскому фронту курсировал санпоезд № 51. Главврач Козлова и завхоз Фогель превратили его в передвижную базу для спекуляций. Циничная схема работала безотказно.
В районах без боевых действий скупали картофель, мясо, крупы, хлеб. Расплачивались сгущёнкой, тушёнкой, медикаментами, сахаром — тем, что предназначалось раненым бойцам. Приезжая в Ленинград, продавали продукты блокадникам по завышенным ценам. Меняли на золото и драгоценности.
- В госпиталях не хватало перевязочных материалов и лекарств. Раненые умирали, потому что кто-то решил нажиться на их пайках.
Милиция нагрянула во время очередного приезда поезда в город. Изъяли три тонны неучтённых продуктов, пятьсот тысяч рублей, множество золотых изделий. Группа состояла из семи человек — все получили максимальные сроки.
Подпольная типография Герасима Окунева
Сорокапятилетний инженер оборонного завода начал с простого — подделывал продуктовые карточки для семьи. Но жадность взяла своё. Окунев решил масштабировать бизнес.
- Пропуска, справки об освобождении от призыва, командировочные удостоверения, паспорта — всё это он штамповал на подпольной типографии. В дело втянул друзей и коллег. Размах впечатлял, но долгое время группировка оставалась незамеченной.
Осенью 1943-го в милицию поступил сигнал: жену Окунева видели в магазине на другом конце города. Она отоваривала продуктовые карточки. Милиционеры провели обыск и нашли всё — печати, заготовки документов, готовую продукцию.
Окунева и двух главных сообщников расстреляли. Остальным дали большие сроки. Жене — двадцать пять лет. Четырнадцатилетнему сыну — десять. Даже по меркам военного времени приговоры были суровыми.
Васька Граф — боевики запасной столицы
В Куйбышеве (Самаре), куда эвакуировали часть правительственных учреждений, орудовала банда Василия Аграфенина. Кличка — Васька Граф. Начинали с квартирных краж. Потом переключились на вооружённые налёты.
- Нападали на граждан, магазины, склады. При ограблениях не останавливались перед убийствами. В группе состояло от девяти до двенадцати человек.
Во время задержания главаря погиб двадцатичетырёхлетний оперативник Георгий Скорняков. Но и Аграфенин получил смертельное ранение. Двоих бандитов приговорили к расстрелу, остальных отправили в лагеря.
Цена выживания
Эти четыре истории — срез военного времени, о котором не принято много говорить. Пока одни воевали и гибли, другие наживались на голоде и отчаянии. Организованная преступность расцветала именно там, где государственный контроль ослабевал.
- Народная поговорка оказалась права: кому война, а кому мать родна. Только за этими словами стоят конкретные люди — те, кто воровал продовольствие у раненых, подделывал документы для дезертиров, грабил умирающих от голода. И те, кто их ловил, рискуя жизнью.
История не любит однозначных оценок. Но факты остаются фактами. В самое тяжёлое для страны время находились те, кто думал только о собственной выгоде.