## Глава 3. Танец на высоте
Самым высоким местом в городе была старая колокольня заброшенной церкви Святой Агаты. Официально туда нельзя было подниматься — ступени обветшали, перила проржавели, а городские власти уже лет десять обещали снести здание и построить на его месте торговый центр. Но здание стояло, упрямое и гордое, возвышаясь над крышами домов, как последний страж ушедшей эпохи.
Марта знала секретный лаз — через подвал соседнего дома, потом по узкому проходу между стенами, и вот ты уже внутри церкви, где пыль танцует в столбах света, пробивающихся сквозь разбитые витражи.
Подъём по лестнице занял двадцать минут. Ступени стонали под ногами, но держали. Когда Марта вышла на смотровую площадку, её встретил ветер — настоящий, дикий, вольный. Он сразу же запустил пальцы в её волосы, рванул куртку, ворвался в лёгкие, будто проверял, достойна ли она этой высоты.
Морриган уже ждала, сидя на остатках каменного парапета.
— Пришла, — одобрительно каркнула ворона. — Многие боятся высоты. Но ты не из таких.
— Высоты не боюсь, — Марта прикрыла глаза от ветра. — Боюсь падения.
— Мудрое различение, — ворона расправила крылья, и ветер подхватил её, заставив парить на месте без единого взмаха. — Но сегодня ты научишься тому, что полёт и падение — это одно и то же. Разница только в намерении.
Город лежал внизу, как карта из игрушечных домиков. Марта видела реку, серебряной лентой пересекающую кварталы, парк с голыми деревьями, похожими на трещины на коже земли, дороги с ползающими по ним машинками. Отсюда всё казалось таким маленьким, управляемым, понятным.
— Чувствуешь? — спросила Морриган, опускаясь обратно на парапет. — Воздух здесь другой. Он свободнее, чище, сильнее. Он не зажат между стенами, не пригнут к земле тяжестью домов. Он помнит, каково это — быть ветром.
— Что мне делать?
— Раздеться.
Марта непроизвольно рассмеялась:
— Серьёзно? Здесь же холодно!
— Не донага, глупая девочка, — ворона нетерпеливо тряхнула головой. — Сними куртку, свитер. Останься в тонкой рубашке. Ветер должен чувствовать твою кожу, а ты — его. Нельзя познакомиться через слой ткани. Это как пытаться обнять человека в доспехах.
Марта послушалась. Холод мгновенно впился в плечи, пробежал по рукам мурашками, заставил сжаться. Но через минуту что-то изменилось. Она начала различать ветер не как единый поток, а как множество струй, каждая со своим характером. Один ветерок был игривым, щекотал шею. Другой — настойчивым, давил на грудь. Третий — нежным, едва касался щеки, как любовник.
— Хорошо, — Морриган прищурилась. — Теперь слушай. У воздуха самый сложный язык из всех стихий. Земля говорит медленно и основательно. Вода — ритмично и текуче. Огонь — резко и ярко. Но воздух... воздух говорит шёпотом, намёками, полунамёками. Он рассказывает истории, которые приносит издалека. Он помнит всё, над чем пролетел.
Марта закрыла глаза и прислушалась. Сначала был только шум, свист, гул. Но постепенно в нём начали проступать слои. Она услышала запах моря — тот же, что чувствовала утром на берегу. Услышала аромат хлеба из пекарни на площади, дым из чьей-то трубы, парфюм, который носила её соседка. Ветер был курьером, доставляющим послания от всего, что существовало в этом городе.
— Что ты слышишь? — спросила Морриган.
— Истории, — прошептала Марта. — Сотни историй. Чья-то радость пахнет ванилью. Чья-то печаль — мокрой землёй. Где-то кто-то готовит обед, где-то целуются влюблённые, где-то плачет ребёнок...
— Именно. Воздух — летописец мира. Он всё знает, потому что везде бывает. И он готов делиться, если ты готова слушать. Теперь — следующий урок.
Ворона подтолкнула клювом зелёную свечу, которую Марта послушно установила на каменном выступе.
— Есть заклинание призыва ветра. Его используют ведьмы-путешественницы, когда корабль застревает в штиле, или те, кто работает с предсказаниями — ветер приносит знаки. Слушай:
*Воздух-странник, воздух-вольный,*
*Танцор неба, вечно вольный,*
*Принеси сюда свой танец,*
*Закружи мой свечи пламя.*
*Из четырёх углов придите,*
*Север, Юг, Восток, Запад, — явитесь.*
*Зажгите пламя вашим дыханием,*
*Я зову вас знанием и чаянием.*
Марта повторила слова, но они показались ей слишком формальными, чужими. Свеча не зажглась.
— Не работает, — констатировала она.
— Потому что ты произносишь чужие слова, — Морриган сердито каркнула. — Воздух не любит зубрёжку. Он любит искренность, импровизацию, живость. Забудь заклинание. Скажи ветру то, что чувствуешь. Попроси его так, как просила бы друга, а не как читаешь инструкцию.
Марта глубоко вдохнула. Холодный воздух наполнил лёгкие до краёв. Она протянула руки, раскрыв ладони навстречу ветру, и произнесла, не думая, просто позволяя словам течь:
— Ветер, брат мой дальний, я знаю, ты свободен и не любишь просьб. Но я прошу не из жадности, а из желания познать тебя. Будь моим учителем. Покажи, как ты зажигаешь огонь своим дыханием. Научи меня своей лёгкости, своему умению быть везде и нигде одновременно. Я готова учиться.
Ветер вдруг стих. На мгновение наступила абсолютная тишина — даже город внизу, казалось, перестал дышать. А потом пришёл порыв, сильный и целенаправленный. Он закрутился вокруг свечи, и в центре воронки появилась искра, потом другая, третья. Зелёное пламя вспыхнуло, высокое и трепещущее, танцующее в такт невидимой музыке.
— Вот теперь правильно, — удовлетворённо сказала Морриган. — Ты не командовала. Ты пригласила. Воздух ценит уважение к его свободе.
Марта опустилась на колени перед свечой. Пламя меняло форму каждую секунду — то вытягивалось в тонкую струйку, то расширялось веером, то закручивалось спиралью. Оно было живым, непредсказуемым, диким.
— Морриган, — тихо спросила она, — почему я забыла всё это? Почему работала только с огнём?
Ворона помолчала, разглядывая город внизу. Когда она заговорила, голос её был мягче обычного:
— Потому что огонь даёт иллюзию контроля. Он мощный, видимый, немедленный. Ты приказываешь — он повинуется. Ты зажигаешь — он горит. Это удобно. Это предсказуемо. Но другие стихии... они требуют отпустить контроль. Довериться. Воде — довериться её течению. Воздуху — довериться его пути. Земле — довериться её времени. Это страшнее, чем просто управлять пламенем.
— Я думала, что сильна, — призналась Марта. — А оказалось, я просто пряталась за огнём.
— Осознание — это уже половина пути, — Морриган поднялась и расправила крылья. — Теперь ты знаешь воду и воздух. Осталось познать землю, самую мудрую из стихий. А потом — вернуться к огню, но уже другой.
— Когда следующий урок?
— Когда луна будет полной. Через три дня. Найди место, где земля помнит старую магию — там, где деревья шепчутся с корнями, где мох покрывает камни, как седина — мудреца. Я приду.
Ворона прыгнула с парапета и исчезла в небе. Марта осталась одна на вершине колокольни, ветер трепал её волосы, а зелёное пламя свечи продолжало танцевать. Она чувствовала себя странно — опустошённой и наполненной одновременно. Будто что-то тяжёлое ушло, а на его место пришло нечто лёгкое, но более настоящее.
Спускаясь вниз, она повторяла про себя: *доверие, отпускание, свобода*. Эти слова были новыми в её магическом словаре. Раньше там жили другие: *сила, контроль, власть*.
Может быть, настоящая магия начинается там, где заканчивается попытка всё контролировать.
На улице её встретил неожиданный порыв ветра, игриво завертев опавший листок вокруг её ног. Марта рассмеялась и поймала лист. На нём, будто нарисованные невидимой рукой, проступали прожилки — похожие на карту дорог, на реки, на линии на человеческой ладони.
Она спрятала лист в карман, рядом с перьями Морриган. Её гербарий магии пополнялся.
---
*Дорогие читатели, подумайте об этом: истинная сила не в контроле, а в умении отпустить. Воздух не борется с препятствиями — он обтекает их, проникает сквозь них, находит путь туда, куда, казалось бы, не пройти. Он учит нас гибкости ума и лёгкости сердца. На этой неделе попробуйте практику: когда почувствуете желание всё контролировать, выйдите на улицу, встаньте лицом к ветру и просто позвольте ему коснуться вашей кожи. Почувствуйте его свободу. И спросите себя — что бы изменилось в моей жизни, если бы я был чуть более свободным, чуть менее привязанным к результату? Ветер знает ответ. Послушайте его.*