Ирина сидела на кухне и смотрела, как закипает чайник. Вода бурлила, пар валил из носика, а она всё сидела и думала о том, как скажет. Как найдёт слова. Рука сама потянулась к животу — пустому, плоскому. Пять лет назад там могла быть жизнь. Но не сложилось.
За стеной хлопнула дверь — это муж Денис вернулся с работы. Ирина встала, выключила чайник. Налила воду в две чашки, положила пакетики чая. Руки дрожали, пришлось поставить чайник обратно, чтобы не расплескать.
— Ира, ты дома? — крикнул Денис из прихожей.
— На кухне.
Он вошёл, бросил ключи на стол, плюхнулся на стул. Лицо усталое, под глазами тени. На работе аврал уже третью неделю.
— Чай? — Ирина поставила чашку перед ним.
— Спасибо, — он обхватил её ладонями, глотнул. — Горячий.
— Только что вскипятил.
Молчание. Холодильник загудел, противно так, надо бы мастера вызвать. Ирина села напротив, обхватила свою чашку. Смотрела на мужа и думала — когда они последний раз нормально разговаривали? Не о счетах, не о том, что купить на ужин. А просто разговаривали.
— Слушай, — начал Денис, отпил ещё глоток. — Мать звонила сегодня.
Ирина напряглась. Свекровь звонила каждый день. Каждый божий день находила повод.
— И что она хотела?
— Говорит, в субботу приедет. С отцом.
— Зачем?
Денис пожал плечами.
— Поговорить надо, сказала. О чём-то важном.
Ирина кивнула. Знала она, о чём разговор будет. Последние полгода свекровь только об одном и талдычила — квартира, наследство, род продолжить надо. А у них с Денисом детей нет. Пять лет в браке, и нет.
— Ладно, — сказала Ирина тихо. — Приедут, значит приедут.
Денис посмотрел на неё внимательно.
— Ты чего такая? Случилось что?
— Нет, просто устала.
Он кивнул, допил чай, встал.
— Я в душ схожу. Потом, может, телек посмотрим?
— Давай.
Он вышел. Ирина осталась сидеть на кухне. За окном темнело, включились фонари во дворе. Где-то внизу собака лаяла — надрывно, тоскливо. Ирина закрыла глаза. Вспомнила тот день пять лет назад. Больницу. Врача с усталым лицом. Слова, которые перевернули всё: "Внематочная. Нужна операция".
А потом — бесплодие. Как приговор. Как точка в конце предложения, которое она только начала писать.
В субботу утром Ирина встала рано. Убрала квартиру, хотя и так чисто было. Протерла пыль, пропылесосила ковёр в гостиной. Денис ещё спал, она старалась не шуметь. Потом пошла на кухню, поставила пироги печься. Свекровь любила с капустой, свёкор — с мясом. Надо угодить.
Когда пироги были готовы, а на плите кипел борщ, пришёл Денис. Сел за стол, зевнул.
— Ты рано встала.
— Готовить надо было.
— Можно было и попроще, — он потянулся. — Они не в ресторан пришли.
— Знаю.
Ирина накрыла на стол. Белая скатерть, лучшая посуда. Всё как надо. Денис смотрел на неё молча, потом тихо спросил:
— Ты чего боишься?
— Чего боюсь? — она обернулась. — Ничего не боюсь.
— Боишься. Вижу же.
Ирина села напротив. Посмотрела мужу в глаза.
— Твоя мать хочет, чтобы мы развелись.
Денис замер.
— Что?
— Она думает, что я бесплодная. Что детей у нас не будет. И хочет, чтобы ты нашёл другую.
— Откуда ты это взяла?
— Она мне говорила. Месяц назад. Когда ты на работе был.
Денис провёл рукой по лицу.
— И что ты ей ответила?
— Ничего, — Ирина встала, отошла к окну. — Что я могла ответить?
За окном во двор въехала машина. Серая, старенькая — свёкор за рулём, свекровь рядом. Ирина сглотнула.
— Приехали.
Свекровь Валентина Петровна вошла первой. Сняла пальто, оглядела прихожую придирчивым взглядом. Свёкор Николай Иванович зашёл следом, поздоровался с Денисом, кивнул Ирине.
— Проходите, — Ирина улыбнулась натянуто. — Обедать будем?
— Сначала поговорить надо, — свекровь прошла в гостиную, села в кресло. — Садитесь все.
Денис переглянулся с Ириной. Сели на диван напротив. Свёкор устроился рядом с женой.
— Ну вот, — начала Валентина Петровна, сложила руки на коленях. — Мы с отцом давно хотели с вами поговорить. О серьёзном.
— Слушаем, — Денис сжал кулаки на коленях.
— Вы женаты пять лет. Пять лет, Денис. А детей нет. И не будет, как я понимаю.
Ирина опустила глаза. Ногти впились в ладони.
— Мам, мы не об этом говорили, — начал Денис.
— Нет, говорили, — свекровь перебила его. — Я прямо спрашивала у Ирины. Она сказала, что проблемы со здоровьем. Что детей не будет.
— Мама...
— Денис, послушай, — Валентина Петровна наклонилась вперёд. — Ты наш единственный сын. Род продолжить должен. А как, если жена бесплодная?
Слово повисло в воздухе. Бесплодная. Как диагноз. Как клеймо.
— Что вы предлагаете? — Ирина подняла голову, посмотрела свекрови в глаза.
— Развод, — сказала та просто. — Денис найдёт нормальную женщину, которая родит ему детей. А ты...
— А я что?
— А ты получишь компенсацию, — Валентина Петровна выпрямилась. — Мы готовы помочь тебе с жильём. Но эту квартиру ты должна оставить нашему роду. Здесь дети Дениса должны расти, понимаешь?
Ирина засмеялась. Коротко, зло.
— Вы серьёзно?
— Абсолютно, — свекровь кивнула. — Мы с отцом всё обсудили. Поможем тебе снять квартиру на год. За это время найдёшь работу получше, устроишься. А Денис...
— Хватит! — Денис встал. — Мама, что за бред?
— Это не бред, — Валентина Петровна тоже поднялась. — Это здравый смысл. Ты молодой ещё, тридцать два года. Можешь детей завести. Зачем тебе жена, которая не может родить?
— Потому что я её люблю!
— Любовь пройдёт, — махнула рукой свекровь. — А детей не будет. Ты потом пожалеешь.
Денис шагнул к матери.
— Уходите. Сейчас же.
— Что?
— Я сказал — уходите. Обе. И больше с такими разговорами не приходите.
Валентина Петровна посмотрела на сына, потом на Ирину. Лицо её исказилось.
— Ты её защищаешь? Эту... эту пустышку?
— Мама!
— Что мама? — свекровь развернулась к Ирине. — Раз бесплодная, то хоть квартиру оставь нашему роду! Это меньшее, что ты можешь сделать!
Ирина встала медленно. Подошла к свекрови. Посмотрела ей в глаза.
— Я не бесплодная.
Тишина. Валентина Петровна моргнула.
— Что?
— Я не бесплодная, — повторила Ирина тихо. — Бесплоден ваш сын.
Время будто замерло. Свекровь открыла рот, закрыла. Свёкор привстал с кресла. Денис побледнел.
— Ира...
— Пять лет назад у меня была внематочная беременность, — продолжала Ирина, не отводя взгляда. — Мне удалили одну трубу. Но врачи сказали, что я могу иметь детей. С одной трубой можно. Шансы меньше, но можно.
— Тогда почему...
— Потому что Денис бесплоден, — Ирина обернулась к мужу. — Полтора года назад он сдал анализы. Врач сказал — азооспермия. Сперматозоидов нет. Совсем.
Валентина Петровна опустилась обратно в кресло.
— Это не может быть правдой.
— Это правда, — Денис сел на диван, закрыл лицо руками. — Мы с Ирой решили никому не говорить. Чтобы не расстраивать вас.
— Не расстраивать? — голос свекрови дрогнул. — Вы... вы год назад знали?
— Полтора.
— И молчали?
— А что было говорить? — Ирина села рядом с мужем. — Чтобы вы его жалели? Чтобы все знали?
Свекровь схватилась за голову.
— Господи. Господи Боже мой.
Свёкор встал, подошёл к сыну. Положил руку на плечо.
— Сынок...
— Пап, не надо, — Денис не поднял головы.
— Может, врачи ошиблись? — свекровь вцепилась в подлокотники кресла. — Может, надо ещё проверить?
— Мы проверяли, — Ирина устало потерла виски. — Три раза. В разных клиниках. Результат один.
— А лечение? Может, есть лечение?
— Нет, — Денис поднял голову. — Врачи сказали — это необратимо.
Валентина Петровна заплакала. Тихо, прикрыв лицо ладонями. Свёкор обнял её за плечи.
— Валя, ну хватит...
— Внуков не будет, — прошептала она сквозь слёзы. — Совсем не будет.
— Есть ещё усыновление, — сказала Ирина. — Мы с Денисом думали об этом.
— Усыновление? — свекровь подняла мокрое от слёз лицо. — Это не то. Это не наша кровь.
— Зато это будет наша семья, — Ирина взяла мужа за руку. — Дети, которых мы вырастим. Полюбим. Разве это не важнее крови?
Валентина Петровна молчала. Смотрела на невестку, потом на сына. Вытерла слёзы рукавом.
— Я думала... Я была уверена, что проблема в тебе.
— Знаю.
— Прости меня.
Ирина кивнула. Горло сжало, глаза защипало. Она встала, пошла на кухню. Налила воды из-под крана, выпила залпом. Руки тряслись. За спиной послышались шаги — вошёл Денис.
— Ира...
— Всё нормально.
— Нет, не нормально, — он обнял её сзади, прижался лбом к её затылку. — Прости меня. Это я виноват. Я должен был сам им сказать.
— Ты не виноват, — Ирина развернулась в его объятиях. — Ни в чём не виноват.
— Я не могу дать тебе детей.
— И что? — она обняла его за шею. — Дети — это не всё. Мы можем быть счастливы и без них.
— Можем?
— Можем. Если захотим.
Он прижал её крепче. Ирина закрыла глаза. В гостиной было тихо — свёкор с свекровью, наверное, тоже молчали. Переваривали новость.
— Я не хотела им говорить, — прошептала Ирина. — Но она... она назвала меня пустышкой.
— Мать не думала, что говорит.
— Думала, — Ирина отстранилась. — Она полтора года думала. Полтора года считала меня виноватой. Полтора года намекала, что ты должен найти другую.
Денис опустил голову.
— Мне так стыдно.
— Не за что стыдиться, — Ирина взяла его за руку. — Идём. Обедать надо. Пироги остывают.
Они сидели за столом молча. Ели борщ, пироги. Никто не говорил. Валентина Петровна смотрела в тарелку, свёкор изредка поглядывал на сына. Денис ковырял вилкой мясо, не ел.
— Хороший борщ, — наконец сказал свёкор. — Вкусный.
— Спасибо, — Ирина кивнула.
— Ира, — свекровь положила ложку. — Я правда прошу прощения. За всё. За слова. За то, что думала о тебе.
— Я не обижаюсь.
— Нет, обижаешься, — Валентина Петровна покачала головой. — И правильно делаешь. Я вела себя... ужасно. Как мымра какая-то.
— Валя, не надо, — свёкор взял жену за руку.
— Надо, — она посмотрела на Ирину. — Я хотела внуков. Так сильно хотела. Думала, что если у Дениса дети будут, то... Ну, не знаю. Что жизнь продолжится. Что я не зря прожила.
— Мама, ты и так не зря прожила, — Денис наконец отложил вилку.
— Нет, сынок, — она покачала головой. — Когда нет внуков, кажется, что зря.
Ирина опустила глаза. Понимала свекровь. Где-то в глубине души понимала. Но от этого не легче было.
— Мы можем усыновить ребёнка, — сказал Денис. — Или даже двоих.
— Это не то, — прошептала Валентина Петровна.
— Почему не то? — Ирина подняла голову. — Почему чужой ребёнок хуже своего?
— Не хуже. Просто... другое.
— Да какая разница! — Денис стукнул кулаком по столу. — Мы вырастим их, полюбим. Они будут нашими. Разве этого мало?
Свекровь молчала. Потом тихо сказала:
— Мне нужно время. Чтобы привыкнуть к этой мысли.
— У тебя есть время, — Ирина встала, начала собирать тарелки. — Сколько угодно времени.
Свёкр со свекровью уехали через час. Попрощались сухо, неловко. Валентина Петровна обняла Ирину на прощание — коротко, напряжённо. Что-то пробормотала про прощение. Ирина кивнула.
Когда дверь за ними закрылась, Денис прислонился к стене, закрыл глаза.
— Какой кошмар.
— Да уж, — Ирина прошла на кухню, начала мыть посуду.
Денис подошёл, взял полотенце, стал вытирать тарелки. Они работали молча. За окном стемнело, зажглись фонари. Где-то внизу всё так же лаяла собака.
— Ты правда хочешь усыновить ребёнка? — спросил Денис.
— Не знаю, — Ирина поставила последнюю тарелку в сушилку. — Честно не знаю.
— Почему?
— Потому что боюсь, — она обернулась к нему. — Боюсь, что не смогу полюбить чужого ребёнка. Боюсь, что всё время буду думать — а вдруг у нас был бы свой?
— Понимаю.
— Понимаешь? — она засмеялась горько. — Правда понимаешь?
— Я тоже боюсь, — Денис положил полотенце на стол. — Боюсь, что не справлюсь. Что буду плохим отцом.
Ирина подошла к нему, обняла.
— Мы оба боимся. Оба не знаем, что делать. И это нормально.
— Нормально?
— Да. Нормально не знать. Нормально сомневаться.
Они стояли на кухне, обнявшись. Холодильник гудел. Где-то капала вода. Обычная жизнь. Обычный вечер. Но что-то изменилось. Что-то сломалось и, может быть, уже не склеится.
— Что теперь? — спросил Денис тихо.
— Не знаю, — Ирина прижалась к нему сильнее. — Честно не знаю.
Она думала о свекрови, которая уехала со слезами на глазах. О том, что Валентина Петровна, возможно, никогда не примет усыновлённых детей. О том, что для неё кровь важнее любви.
Думала о муже, который молчал полтора года. Который боялся сказать правду родителям. Который, может быть, до сих пор винит себя.
Думала о себе. О пустоте внутри, которая не заполнится никакими детьми. Потому что она хотела именно своих. Именно от Дениса.
И понимала — что-то в их жизни надломилось сегодня. Может быть, навсегда.
— Мы справимся, — прошептал Денис.
— Справимся, — повторила Ирина.
Но ни она, ни он не верили в эти слова.
☀️
Подпишитесь на канал — и каждый день мы будем встречаться здесь, в историях, где всё по-настоящему 🤍
Я пишу о людях, о чувствах, о том, что бывает с каждым. Без прикрас, но с теплом.
📅 Новая история каждый день — как письмо от старого друга.
Сейчас читают: