Почему люди, выросшие в семьях с зависимыми родителями, «идеально подходят» для отношений с нарциссическими партнёрами?
Эта статья является прямым продолжением предыдущей (ссылка ждёт вас внизу). В ней мы на примерах разбирали, что из себя представляет функциональное отношение к партнёру со стороны человека с НРЛ.
А теперь переходим к взрослым ВДА и к их опыту жизни для других.
Почему же для взрослых детей зависимых родителей функциональное отношение к ним со стороны партнёра не является чем-то из ряда вон выходящим? Ответ здесь проще некуда: потому что в родительской семье к ним зачастую относились точно также. На подобной базе, собственно, и формировалось их мировоззрение.
Упомяну, что в зависимых семьях обстоятельства бывают разными. Здесь тоже присутствует некий спектр: начиная от того, что всё-таки был компенсирующий взрослый, вовлечённый в состояние ребёнка, уделявший ему внимание. И до фатального безразличия к детям в том случае, если оба родителя были поглощены своей зависимостью, и никаких компенсирующих родственников не было.
Но чаще всего у взрослых ВДА в результате их детского опыта присутствует следующий вывод о себе: «Моя жизнь имеет смысл только тогда, когда она чему-то служит и полезна».
Кто читал мои статьи по созависимости – возможно, вспомните, что в созависимых семьях вся система, все её участники начинают перестраиваться вокруг зависимого. И ребёнок в такой системе развивает негативную идею о том, что «Сам/-а по себе я не важен/-на, но вот как функция я имею ценность».
Иными словами, у него формируется такой общий концепт помощи как основа всей его жизни, всего мировоззрения. И в отрыве от этого концепта он слабо представляет себе, кто он и что он. Или не представляет вовсе.
Если окружающие намекают взрослым ВДА, что пора бы им заняться собой, пожить для себя – то реакции в данном случае могут варьироваться от непонимания до раздражения. Но на самом деле зачастую подобные предложения в глубине души взрослых, выросших в зависимых семьях, пугают. Почему? Потому что противоречат всему их раннему опыту. А, как известно: ранний опыт – самый влиятельный.
В раннем опыте ребёнка зависимых родителей есть, к примеру, вот такой вариант: «Меня для себя – просто как ребёнка – нет. Я –девочка/мальчик, которая/-ый лечит маму/папу, помогает ей/ему восстановиться».
«Я – старший брат/сестра, я ухаживаю за младшим/-ми, потому что родителям не до этого».
Что характерно, родители ведь нередко продолжают употреблять и в преклонные лета. Они могут становиться всё инфантильнее, у них может даже развиться органическое расстройство личности. И вот вся эта концепция инструмента, функции обслуживания Другого – длится у ВДА порой на протяжении значительной части их жизни.
Это закрепляет соответствующее самовосприятие: «Моя ценность всегда определялась через вот эту роль, через вот эту функцию, которую я несу в себе. От меня ждут определённых качеств, определённых действий. Выбора у меня нет. Меня не воспринимают вне рамок этой роли и этой функции».
И ещё один очень нехороший вывод о себе у взрослых ВДА: «Когда я эту функцию не выполняю, я ни для чего не нужен/-на, моя жизнь как будто бы замирает». Отсюда идут внутренние переживания ВДА: отчуждённость от самого себя, глубинное безразличие к себе и порой даже отвращение к собственной персоне.
Ну а теперь вернёмся к патологическому нарциссизму. Представьте, что взрослый ВДА, который привычен, к тому, чтобы «быть функцией для другого/-их» встречает на своём пути нарциссическую личность. В этом случае они запросто сложатся в единый паззл, где, к примеру, женщина с детским опытом зависимой родительской семьи относительно спокойно будет откликаться на то, что её воспринимают как объект, который несёт в себе определённые функции и который должен соответствовать. Соответствовать требованиям, предписаниям, навязанной роли. Она будет очень стараться, будет хорошей, будет создавать и сохранять атмосферу, несмотря на все те пируэты, которые продолжает выписывать нарциссический партнёр. Сохранение благоприятной атмосферы в отношениях несмотря ни на что – это, кстати, тоже один из скиллов взрослых ВДА. В общем, она будет ресурсом до тех пор, пока окончательно не истощится.
И в этом, кстати, содержится большущая опасность. Сам по себе опыт детства в зависимой семье часто ведёт к комплексной травматизации, поскольку это длительное нахождение в травмирующей ситуации, из которой нет выхода. Сам по себе этот опыт имеет последствия. Часто в виде психосоматики – у взрослых ВДА даже есть «собственный набор» заболеваний, очень для них характерных. И в целом быть взрослым ВДА – это всё равно что всю жизнь тащить на своей спине огромный груз. Потому что самостоятельно этот груз никуда не девается, даже если опыт как таковой уже завершился.
И вот на эту травматизацию накладывается затем травматическая привязанность, которая формируется в отношениях с патологическим нарциссом. А теперь представьте себе итоговую степень нагрузки на психику – и в целом на организм – по прошествии нескольких лет в отношениях с человеком с НРЛ.
И дополнение напоследок.
Порой слышу: «А у меня было по-другому!».
Когда мы говорим про взрослых ВДА – мы всегда имеем в виду некий усреднённый опыт. В принципе, как и в случае с любым другим явлением.
Сами же ситуации могу различаться, но сходятся эти люди, как правило, в негативных паттернах – в том, чему они научились, сформировали вследствие этого опыта. Да и паттерны, к слову сказать, могут быть выражены в большей или меньшей степени от случая к случаю, от ситуации к ситуации.
И вот один из эмоциональных паттернов ВДА – это как раз ощущение самоценности только через какую-то функцию, через роль – только через помощь другим, через свою полезность. Такая вот опосредованная самоценность.
Что, в общем-то, идеально подходит для застревания в любых видах созависимых отношений и для абьюза, в частности.
Надеюсь, сегодня было полезно! Ставьте лайки, подписывайтесь на канал!
А вот и первая статья - о том, почему патологические нарциссы относятся к партнёрам как к функции: