Так смутно мне от этой книги, да туманно, ощущение, будто под разное настроение я додумываю ей разные исходы. Впрочем, не первый раз Стругацкие предлагают своим читателям самим поучаствовать в создании истории, дописать ее мысленно, покрутить в нужную сторону. Идею дали, декорации поставили, моральную дилемму объявили. Стук киношной хлопушки, начинаем показ.
С «Обитаемого острова» прошло двадцать пять лет. Максим Каммерер уже взрослый и спокойный работник КОМКОНа-2 (комиссии по контролю) с Рудольфом Сикорски в начальниках. И он получает задание с высочайшим грифом «секретно»: найти и взять под наблюдение прогрессора Льва Абалкина, который недавно бежал с Сарракша на Землю.
Максим не совсем понимает, откуда вокруг Льва такая секретность, но добросовестно его ищет, хотя со стороны его поиски кажутся апатичными и даже слегка нелепыми: он ходит от первого учителя до первой любви Абалкина, представляется журналистом и выпытывает подробности. Сикорски, тем временем, постоянно его торопит, будто бы нет ничего важнее Льва Абалкина на целой планете.
Даже забавно, как я залпом прочитала книгу, в которой практически ничего не происходит. Максим перебегает от одной точки к другой, а потом обратно, попутно читая отчет Абалкина об его работе на почти вымершей планете, но это почти никак не двигает сюжет, это скорее созерцание двигающейся картинки. Но созерцание во всех отношениях приятное, оставляющее после себя шлейф вопросов.
- Другой мир, другой мир... - ворчит Щекн. - разве вам тесно в этом?
- Как тебе сказать... Тесно должно быть нашему воображению.
- Еще бы! - ядовито произносит Щекн. - ведь стоит вам попасть в другой мир, как вы сейчас же начинаете переделывать его на подобие вашего собственного. И, конечно же, вашему воображению снова становится тесно, и тогда вы ищете еще какой-нибудь мир и опять принимаетесь переделывать его.
Авторы предлагают очень расплывчатую угрозу. Настолько неизвестную, что непонятно, угроза ли она вообще. Но и Максим и Сикорски — агенты спецслужбы, которым положено предполагать худшее. Недостаточно просто принять некое балансирующее между гуманностью и защитой человечества решение, с ним нужно жить, и иногда жить очень долго.
Не зря Максим, несмотря на свою работу, ненавидит секреты и тайны. Возможно, это несколько наивная позиция, но тайны превращаются в ответственность, а тайны человечества, соответственно, превращаются в ответственность перед всем человечеством, ничего не попишешь. Сикорски же, естественно, вынужден хранить множество тайн, и ближе к концу повести появляется и его ярый противник — доктор Бромберг, выступающий за отмену любого контроля над наукой и полное рассекречивание. Но возможен ли в обществе подход полной открытости? Сторону можно выбрать, а можно оставить все на самотек даже в мысленном продолжении истории.
Каждое научное открытие, которое может быть реализовано, обязательно будет реализовано. С этим принципом трудно спорить, хотя и здесь возникает целый ряд оговорок. А вот как поступать с открытием, когда оно уже реализовано? Ответ: держать его последствия под контролем. Очень мило. А если мы не предвидим всех последствий? А если мы переоцениваем одни последствия и недооцениваем другие? Если, наконец, совершенно ясно, что мы просто не в состоянии держать под контролем даже самые очевидные и неприятные последствия?
Очень часто Стругацкие оставляют меня с меланхоличным желанием философствовать и размышлять. Но это очень классное свойство жанра научной фантастики — возможность оказаться в новых декорациях, чтобы попытаться примерить на них уже накопившийся моральный багаж. Посмотреть, что получится, и, может быть, подкрутить парочку настроек.
Стояли звери
Около двери,
В них стреляли,
Они умирали.
Проходите, располагайтесь, Книжный Енот вам всегда будет рада и расскажет о самых захватывающих и интересных книгах.