В середине 2020‑х годов мировой космос переживает рекорд по числу запусков: только в 2025 году проведено почти 300 успешных стартов ракет-носителей, которые вывели на орбиту тысячи спутников разных стран и компаний. На этом фоне доля России теперь заметно скромнее, чем в эпоху первых космодромов, но страна сохраняет позицию одного из ключевых игроков — с десятками запусков в год и отдельными нишами, где у неё сильные компетенции. Одновременно Москва пытается выстроить автономную инфраструктуру: от новой орбитальной станции до спутникового интернета и возрождения лунной программы.
Государственная программа и приоритеты
Действующая космическая программа, стартовавшая в середине 2010‑х, была не раз скорректирована и продлена с учётом санкций и разрыва ряда международных проектов. Главные задачи сформулированы достаточно прагматично: поддержание независимого доступа в космос, развитие прикладной группировки (связь, навигация, наблюдение) и сохранение задела в пилотируемых и научных миссиях. При этом многие сроки громких проектов — от новых ракет до лунных аппаратов — официально сдвигались на несколько лет вперёд, что важно учитывать при оценке реальных перспектив.
Ракеты нового поколения и «Союз‑5»
Основой российских запусков остаются семейство «Союз‑2» и тяжёлая «Ангара‑А5», которая постепенно заменяет «Протон‑М» с его токсичными компонентами топлива. «Ангара‑А5» уже выполнила несколько орбитальных пусков, а её модернизированные версии (А5М/А5В) рассматриваются как опорные носители для будущих пилотируемых и лунных миссий, в том числе для создания Российской орбитальной служебной станции (РОСС).
Отдельное внимание привлекает «Союз‑5» — ракетa среднего класса, которую разрабатывают с середины 2010‑х как более современную и грузоподъёмную замену нынешним «Союзам». Полноценной «лётной» ракеты пока нет: в 2025 году завершены огневые испытания интегрированной первой ступени и идёт подготовка к дебютному старту с Байконура, который планируется на конец года в тестовом режиме.
Параллельно декларируется перспективный метановый носитель «Амур‑СПГ» с многоразовой первой ступенью, но на конец 2025 года проект остаётся на стадии НИОКР без утверждённых сроков первого запуска.
Пилотируемый корабль «Орел» и российская станция
Будущий пилотируемый корабль «Орел» задуман как более вместимая и защищённая платформа для полётов на низкую орбиту и в перспективе — к Луне. Его первый беспилотный испытательный полёт неоднократно переносился, а полноценный пилотируемый запуск в районе второй половины 2020‑х остаётся в лучшем случае ориентиром, а не жёстко зафиксированной датой.
На смену участию в Международной космической станции (МКС), срок эксплуатации которой оценивается примерно до конца десятилетия, Россия планирует вывести собственную высокоширотную станцию — РОСС. По озвученному графику первый энергетико-научный модуль должна запуститься примерно в 2027 году, к 2030‑му планируется собрать базовую конфигурацию из нескольких модулей, а к началу 2030‑х — довести станцию до полной «Х‑образной» структуры с возможностью кратковременного или автономного функционирования без постоянного экипажа. Такой наклонение орбиты действительно позволит лучше наблюдать за Арктикой и высокими широтами России, что важно для метеорологии, навигации и оборонных задач.
Орбитальная группировка и спутниковый интернет
Отдельный стратегический проект — создание собственной системы широкополосного спутникового интернета. Для России это действительно вопрос не только комфорта, но и суверенитета: национальная группировка нужна для связи в Арктике, на Севморпути, в отдалённых регионах Восточной Сибири и Дальнего Востока, а также для устойчивой работы транспорта, добывающих отраслей и силовых ведомств. Однако для сопоставимого с мировыми конкурентами покрытия требуется развернуть сотни аппаратов на нескольких орбитальных «слоях», и пока проект находится в фазе постепенного наращивания, а не готового сервиса «для миллионов абонентов».
Луна: переносы и новые акценты
Лунная программа России в 2020‑х аккуратно переосмысливается после неудачи аппарата «Луна‑25». Формально в планах остаётся участие в Международной научной лунной станции (ILRS) вместе с Китаем, но конкретные дорожные карты и распределение ролей продолжают уточняться.
Сроки автоматических станций «Луна‑26», «Луна‑27» и «Луна‑28» сдвинуты: обсуждаются запуски в конце 2020‑х – начале 2030‑х годов, причём аппарат для доставки грунта («Луна‑28») почти наверняка уйдёт в пост‑2030 период. Российская сторона одновременно делает ставку на освоение тяжёлых носителей и на создание инфраструктуры на лунной орбите, что должно снизить риск повторения аварийных сценариев.
Марс, Венера и ядерный буксир
После миссии ExoMars‑2016, где Россия обеспечивала пуск и часть приборов, сотрудничество с Европой фактически остановлено, и все последующие совместные планы по Марсу заморожены. Проект «Фобос‑Грунт‑2» обсуждался как возможная «вторая попытка» возвращения грунта с марсианского спутника, но к 2025 году он не имеет утверждённой даты запуска и остаётся на уровне концепции.
По Венере ситуация чуть более определённая: миссия «Венера‑Д» включена в российские космические планы как долгосрочный проект по исследованию атмосферы и поверхности планеты. При этом возможный старт не раз переносился и теперь рассматривается не ранее 2030‑х годов, а не начала 2030‑х, как раньше озвучивали в интервью.
Итоговый баланс: амбиции против реалий
Пока что Россия в космосе не «первая во всём», как в XX веке, но продолжает запускать десятки ракет в год, поддерживает собственную навигацию, готовит новую орбитальную станцию и пытается сохранить научные направления — от Луны до Солнца.
Главный вызов — стабильно доводить до результата сложные программы: новые ракеты, корабли, лунные станции, ядерный буксир и систему спутникового интернета.
Вопрос
Как вы думаете, за какие космические проекты России вы реально испытываете гордость сегодня — за пилотируемые полёты, лунные планы, навигацию, связь или что-то другое?