К концу августа она уже твердо знала, что останется здесь, по крайней мере, до тех пор, пока она еще будет нужна детям.
Однажды вечером уложив Ваню и Лизу, Алла спустилась вниз. Михаила сидел за столом в гостиной, обхватив голову руками.
Женщина удивила, что он раньше десяти уже дома, обычно мужчина возвращался около полуночи. По столу были разбросаны бумаги, лежал калькулятор, слабо светился экран планшета.
— Проблемы? — осторожно спросила женщина.
Михаил вздрогнул, сделал рывок, чтобы сгрести все бумаги в кучу, будто пытаясь спрятать что-то, но тут же передумал.
— Куры… — выдохнул он, откинувшись на спинку стула. Партия заболела, придётся от всех избавиться. А у меня уже подписан контракт на яйца и мясо, а цыплята ещё толком вес не набрали. Так жаль их забивать раньше времени, да и несушек тоже придётся всех, иначе зараза может дальше начать распространяться.
— Я ума не приложу, как сейчас быть, у меня куча счетов на оплату, по кредитам платить. Да и зима на носу, нужно закупать дрова.
Алла молча села напротив и начала медленно перебирать бумаги.
— Давайте посмотрим, — перевела она взгляд на Михаила.
— В курах я ничего, конечно, не понимаю, но зато понимаю в цифрах.
Выход всегда есть, главное знать, где его искать.
Они просидели до утра. Она строчила графики, искала государственные субсидии для фермеров, продумывала план выхода из кризиса.
Михаил смотрел на неё с новым интересом, не как как на наёмную работницу, а как на союзника.
С того вечера всё изменилось. Михаил начал советоваться с Аллой не только о детях, но и о делах.
Младшие же стали называть няню исключительно «наша Аллочка».
По вечерам вся семья пила чай на веранде, разговаривая о жизни. Взгляд Михаила перестал быть потухшим. Мужчина часто смеялся, принимал участие в придуманных Аллой играх. Все вместе они полюбили гулять по округе, несколько раз даже посетили ферму. Постепенно сердце отца наполнялось давно забытым чувством покоя и принадлежности к чему-то большему, чем простой быт.
А женщина все чаще стала ловить себя на мысли, что улыбается просто так, глядя на сонные лица детей по утрам, на упрямую прядь волос, выбившуюся из-под кепки Михаила Якимова, на разбросанные по двору игрушки.
Няня провожала старших в школу, а после бежала готовить завтрак для младшей Лизы.
Алла стала частью семьи.
Конечно, она всё ещё была чужой, городской, но с каждым днём эта пропасть уменьшалась. Пошёл уже четвёртый месяц работы Аллы в доме Якимовых. Жаркое лето сменилось пёстрой осенью, воздух наполнился мягкими древесными запахами, прохладной сыростью мир казался удивительно прекрасным.
Вот только идиллия, царившая в маленьком мерке бывшего бухгалтера, радовала далеко не всех. В деревне невозможно было что-либо сохранить в секрете, и скоро чужая, красивая, образованная женщина, поселившаяся в доме вдовца, стала главным объектом деревенских сплетен и слухов.
Урожай был собран, поэтому у местных появилось больше времени для обсуждения чужой жизни.
Главной зачинщицей всех этих сплетен стала Агриппина Семёновна, та самая родственница покойной Ирины Якимовой, мечтавшая лишить Михаила родительских прав, а если не лишить, то хотя бы ограничить, взяв часть забот по воспитанию детей на себя.
Вздорная пожилая женщина считала, что имеет исключительное право на заботу о бедных сиротках и их непутёвом отце.
Именно так она называла семью Якимовых.
Как-то раз, когда Алла шла с детьми в магазин за конфетами, Агриппина вышла на крыльцо своего дома и громко, будто обращаясь ко всей деревне, сразу крикнула.
— Смотрите-ка, гуляют, как ни в чём не бывало. А откуда ты такая взялась, нянька золотая?
Никто и знать не знает, ни кола, ни двора, а всё в дамки метит, кто хоть твои родители, почему из города сбежала, небось по мужикам всё бегала, да и тут укрыться от грехов прошлого вздумала.
— А может руки нечисты? Ходишь тут вся из себя, аккуратненькая, правильная, а на самом деле гниль натуральная, знавали мы таких, потаскалась у себя, а сейчас тут к приличным людям, руки свои грязные тянешь.
— Как у Мишки, только ума хватило чужой бабе детей родных доверить!
Аллу парализовала от злости, дыхание её стало прерывистым, кулаки крепко сжались так, что костяшки пальцев побелели, а в груди начал расти ледяной ком. Она хотела была ответить, что думает о ней, но Соня крепко ухватила няню за запястье.
— Не слушай её, тётя Алла!, испепеляя взглядом старуху прошептала девочка, у бабушки с головой не всё в порядке. Она просто завидует. Она злая и думает, что любовь можно купить. Бабушка сама не знает, о чём говорит.
— А мне кажется, что всё она понимает, — чуть расслабилась Алла.
— И ведь не хватило духу, чтобы мне всё это в глаза высказать, — голосит тут на всю деревню.
— Идём, тётя Алла, — оживился Ваня и тоже потянул няню за руку. Потом за конфетами сходим.
Услышав его слова, Агриппина Семёновна с грацией леопарда соскочила с крыльца и схватила до того мирно скачущую вокруг Лизу. Испуганная девочка закричала.
— Что вы делаете?, взвизгнула Алла, отдайте немедленно ребёнка!
— А то что? засмеялась старуха, крепко прижимая к себе вырывающуюся Лизу, полицию позовёшь.
— Давай-давай, зови! Заодно наш участковый поглядит, кто ты такая и с чем приехала!
— Баба, пусти! — рыдала девочка, к ней на помощь уже бросилась старшая сестра.
— Я всё папе расскажу! Ты права не имеешь нас трогать, ты нам никто!
Соня ухватила старуху за край куртки и пыталась разжать её руки.
Это она вам никто! — рявкнула Агриппина, чем вызвала очередной приступ плачи.
Теперь уже подключился и Ваня.
— А я твоя родная бабушка!
— Никакая ты нам не бабушка! Это дед Максим был нам роднёй, а ты всего лишь его жена!
— Отдай мою сестру! Я отцу всё расскажу!
— Он этого так не оставит!
— Да кто тебе поверит, соплячка? Это всё эта городская гадина на тебя так влияет. Ты раньше спокойней была!
Алла вдруг как очнулась, паралич отпустил, голове прилила кровь.
Глядя на то, как худенькая Соня отчаянно пытается вырвать сестру из рук этой ведьмы, как плачет Ваня, бьется в истерике Лиза, она вдруг почувствовала мощный прилив ярости, и со всей этой яростью Алла, всегда сдержанная, спокойная, набросилась на старуху.
— Быстро отпустила ребёнка, а то я тебя так отделаю, что соседи не узнают, — рявкнула Алла.
Старуха застыла и уставилась на разъярённую женщину, ослабив хватку.
Этим воспользовалась Соня, буквально вырвавшая сестру из рук Агреппины и крепко прижала её к себе.
— Ты что себе позволяешь?— взвыла старуха, стараясь привлечь внимание хоть кого-нибудь. Впрочем, толпа уже и так собралась вокруг, но никто не решался подойти и вмешаться.
— Я сейчас участкового позову!
— Зовите, — вызывающе посмотрела на неё Алла. И было в её взгляде что-то такое, отчего Агриппина сделала шаг назад и будто вся сжалась.
— У меня же всё равно руки грязные. Так хуже не станет, если я какую-то безмозглую старуху ими поколочу. И не смей больше даже смотреть в мою сторону. А если будешь эти мерзкие сплетни распускать, я за себя вообще не ручаюсь. Если я узнаю или хотя бы услышу, что ты как-то пытаешься навредить этим детям или их отцу, то я из-под земли тебя достану.
— И поверь, что тогда я тебе при жизни устрою настоящий ад!
Няня взяла за руку Ваню, махнула Соне и Лизе, после чего они быстро направились к магазину.
— Ничего себе! Ошалела смотрела на нее Соня. Как ты ловко Агриппину уделала! Никто её на место не решался поставить, она же тут что-то типа авторитета, даже участковые по струнки перед ней ходят, да и папа ей старается не перечить.
— По делам, — усмехнулась Алла, — таких старух надо вовремя одёргивать. Она чувствует свою безнаказанность, вот и пользуется этим.
— Ничего, я не допущу, чтобы она даже смотрела в вашу сторону.
— Лизка, всё, не плачь, — поцеловала в щёку сестру старшая девочка.
— Баба злая! — тёрла кулачками глазки малышка.
— Больная она, а не злая! — взяла к себе Лизу Алла.
— Не бойся её, я вас в обиду больше не дам.
— Тётя Алла, она будет мстить! — нахмурилась Соня. — Я её хорошо знаю, она такого прилюдного оскорбления не потерпит. Там чуть ли не вся деревня собралась, все видели, как вы её ловко осекли.
— Пусть делает, что хочет. Решительно сказала Алла, подходя к магазину.
— Она сама не рада будет, если я разозлюсь.
— А это правда, что у вас руки нечисты? — посмотрела исподлобья Соня.
— Что за глупости? — улыбнулась няня.
— Ну, не знаю. Я была уверена, что вы там врежете. И стойка у вас была вполне себе профессиональная, будто вы не раз избивали кого-то. Да и на турнике подтягиваетесь как профессионал.
Я в кино видела.
— Господи, Соня, ну ты хотя бы не начинай тут верить в дурацкие сплетни. Я раньше спортом занималась, лёгкая атлетика, бокс, отсюда и стойка.
— Только вот я никого за свою жизнь ни разу не ударила, а старух всяких нужно меньше слушать. Она знать не знает, кто я и чем живу, а всё лезет.
— Бегите, выбирайте конфеты лучше. После той стычки дети ещё больше зауважали Аллу.
Они в красках описали отцу случившееся, после чего тот молча встал и вышел из дома.
Неизвестно, о чем он разговаривал с Агриппиной, но старуха на какое-то время притихла и старалась не попадаться никому из Якимовых на глаза.
Жизнь снова вошла в свое русло. Удар пришёл оттуда, откуда не ожидали.
Через пару недель к воротам дома подъехал дорогой городской внедорожник.
Из него вышел ухоженный мужчина в дорогом пальто. Это был Константин.
Алла как раз возвращалась с Лизой с прогулки и буквально нос к носу столкнулась с мужчиной. Старшие дети были на занятиях, а Михаил на ферме.
— Нашёл таки тебя, Аллочка! Улыбнулся он своей обаятельной, но насквозь лживой улыбкой.
— Всё бегаешь от меня? Ничего, я зла на тебя не держу.
Нам обоим нужен был перерыв. Надеюсь, ты всё хорошо обдумала и сделала выводы. Пора возвращаться, а то твои каникулы затянулись.
— Кость, что ты здесь делаешь? — побледнела Алла, крепче сжимая ручку девочки.
— Прошу, уходи, не надо устраивать сцен.
— Каких сцен, милая?
Подошёл ближе мужчина и попытался обнять её.
— Я, между прочим, сильно соскучился.
Уже столько месяцев не виделись.
— Не поверю, что ты не рада мне!
— Уходи, Костя, я тебе уже всё сказала!
Дёрнулась в сторону Алла.
— Лиза, беги в дом, я сейчас приду!
— Тётя Алла, я не хочу! — пискнула девочка, но няня толкнула калитку и буквально впихнула за неё малышку.
— Тётя Алла? — усмехнулся Костя. Я смотрю, ты тут уже освоилась?
— Детей себе завела? Наверное, и мужичка какого-то окрутила?
Алла собиралась зайти за калитку следом за Лизой и судорожно думала, как сделать так, чтобы Костя не успел её перехватить до того, как она успеет запереться изнутри.
Мужчина будто, прочитав её мысли, резко шагнул, отрезав ей пути отхода.
— В Золушку решила поиграть. Принца себе нашла.