😎В кухне пахло вчерашним хлебом и тёплым молоком —
Болтания не спешила просыпаться.
Чашечка задумчиво смотрела в окно.
Дождь лениво постукивал по жестяной крыше,
будто сомневался:
разгуляться всерьёз
или просто слегка намекнуть на своё присутствие.
В это время колонка Алиса, подводя утренний эфир к финалу,
включила свою фирменную рубрику «Происшествия».
Голос её стал чуть строже, но с оттенком домашнего участия —
как у соседки, которая всё знает,
но осуждать не станет:
— Ночной инцидент на одной из болтанских кухонь.
Женщина вышла попить воды,
выключить свет — и не поняла,
как съела три котлеты.
Вода осталась нетронутой.
Женщина хотела за ней вернуться,
но испугалась, что съест ещё что-нибудь.
Чуть не умерла от жажды в спальне.
Ведётся расследование.
Сковородник лениво потянулся на плите и зашипел:
— А вот нечего выходить на кухню неподготовленной.
У нас тут — зона вкусового риска.
Один шаг — и ты уже съела всё,
что было приготовлено на завтра.
Чашечка перевела взгляд и покачнулась с тревогой:
— Я, конечно, не осуждаю…
Просто хочу понять:
почему легче заметить котлету,
чем не забыть о воде?
Сахарница бережно подобрала крошки сахара и отозвалась задумчиво:
— Потому что котлета —
это утешение для голодного желудка.
Не всегда осознанное…
иногда жирное…
но всегда — вкусное.
Вафельница, выпекая утреннюю партию вафель, понизила голос и сказала почти шёпотом:
— Три котлеты ночью — это не голод.
Это внутренний протест.
Против диет. Против запретов.
Против пустой тарелки в душе.
Рюмка лениво отозвалась с верхней полки:
— Мне бы хоть раз испугаться кухни.
А то только тянет. Всё время.
Особенно к шкафчику…
где стоит вишнёвая наливка.
Хрустальный фужер покачнулся на тонкой ножке и вздохнул:
— Поддерживаю, как всегда.
Алиса подвела итог ровно, но с лёгкой улыбкой в голосе:
— Берегите себя.
И не выходите на кухню,
пока не проснулись до конца.
Это была рубрика «Происшествия».
До завтра, дорогие жители Болтании.
И помните:
не каждая котлета даёт ответы.
