Когда муж сказал «мама предложила с нами поехать», я поняла: наш первый отпуск за три года накрылся. Но я промолчала. Потому что мы действительно думали, с кем оставить четырёхлетнего Макса, когда захотим хотя бы час посидеть вдвоём. А тут бабушка — живая, здоровая, сама вызвалась.
Я не знала, что «помогать с ребёнком» и «сидеть с ребёнком» — это две большие разницы.
***
Лена считала дни до отпуска, как школьница до каникул. Двадцать девять лет, трое из которых она не вылезала из декрета и удалёнки, и вот оно — море. Чемодан уже стоял наполовину собранный, купальники пересчитаны. Игорь ходил по их съёмной однушке с видом человека, который одновременно рад и напряжён. Семьдесят тысяч на троих в рассрочку — для них это был подвиг.
В пятницу вечером пришла Тамара Ивановна. Пятьдесят восемь лет, на пенсии уже два года, но бодрая, как всегда. В руках пакет с огурцами и банкой варенья.
— Ну что, путешественники, собрались людей посмотреть, себя показать, — села на единственный стул, поправила юбку.
Лена улыбнулась, потянулась за чайником.
— Да, мам, наконец-то. Три года никуда.
— С ребёнком-то как? — прищурилась свекровь. — Там же чужая страна. Всё по-другому.
— Там детская анимация, мам, всё нормально, — откликнулся Игорь из-за ноутбука.
Тамара Ивановна вздохнула так, будто лично отвечала за турецкий сервис.
— А я вот думаю. Вы молодые, вам отдых нужен. Погулять, посидеть. А кому ребёнка оставить? Бабушка-то вот она, живая. Может, мне с вами поехать? Я и поиграю с Максиком, и покормлю. А вы хоть как люди отдохнёте.
Лена замерла с ложкой в руке. В голове мелькнула картинка: она на шезлонге с книгой, никуда не бежит. Красиво. А потом в эту картинку, как лишний стул, вписалась свекровь.
Она быстро глянула на Игоря. На его лице было написано: «Если откажу, мне это припомнят на каждом семейном празднике до конца жизни».
— Мааам, ну там дорого же, — протянул он. — У нас рассрочка.
— Я что, прошу, чтобы за меня платили? — обиделась Тамара Ивановна. — Пенсию получаю, не хороните меня раньше времени. Билет сама куплю. У вас же номер на двоих с ребёнком? Ну вчетвером как-нибудь поместимся. Я же маленькая, мне углом достаточно.
«Углом» Лена уже слышала. «Углом» обычно означало «посередине большой кровати». Но вслух она не сказала.
— Мама, мы, если честно, хотели немного вдвоём побыть, — осторожно начала она.
— Так и будете вдвоём, — не сдалась свекровь. — Я же не монстр. Я с внуком посижу. Вы гуляйте. Для кого я живу, как не для вас?
Игорь почесал затылок.
— Ну... в принципе, логично. Хотели же, чтобы кто-то с Максом был.
Лена почувствовала, как внутри что-то сжалось. Но она и правда жаловалась подруге, что с четырёхлетним ребёнком не отдохнёшь.
— Ладно, — выдохнула она. — Если не тяжело.
— Для внука ничего не тяжело, — просветлела Тамара Ивановна. — Только сразу предупреждаю: я человек домашний, меня не надо таскать по экскурсиям. Я с малышом посижу, а вы развлекайтесь.
Решение будто само оформилось. Свекровь достала блокнот, записала дату вылета, начала перечислять, что брать. Лена кивала и думала, что их тихий семейный отпуск развернулся совсем в другую сторону.
Первая неожиданность случилась в отеле, у стойки регистрации.
Номер оказался именно таким, как на фотографиях: одна двуспальная кровать и раскладное кресло, которое администратор гордо назвал «дополнительным местом». Кресло выглядело так, будто его забыли выбросить в девяностых.
— Ой, красота-то какая, — восхитилась Тамара Ивановна, оглядывая номер. — Чистенько. Ну, я на кроватке устроюсь, а вы там на этом, у вас спины молодые.
Лена моргнула.
— Мама, может, мы с Игорем на кровати, а вы на кресле? Вам же прохладнее у окна.
— Леночка, — свекровь устало опустилась на кровать и будто вросла в матрас, — я себе не враг. У меня спина, шея, ноги — всё болит после перелёта. Это кресло и в молодости мне бы не подошло. А вы ещё молодые, везде поспите.
Игорь мялся в дверях, изучая карточку от номера.
— Игорь, — шепнула Лена, когда Тамара Ивановна скрылась в ванной, — скажи ей.
— Ну она же помогать будет, — пробормотал он. — Пусть нормально спит. Мы как-нибудь переживём.
— Действительно, переживём, — сухо бросила Лена.
Вечером выяснилось, что кресло раскладывается. Теоретически. На практике оно превратилось в узкую полоску ткани между железными перекладинами. Игорь минут двадцать возился, подкладывал полотенца. Макс скакал рядом, хохотал.
В итоге они с Игорем улеглись на этом сооружении вдвоём, а Макса положили между собой «чтобы не упал». Ночью Лена просыпалась несколько раз от того, что в рёбра впивалась труба, сверху давил Макс, а с кровати доносился ровный храп Тамары Ивановны.
Утром она проснулась разбитая, но взбодрилась при мысли о шведском столе. Там еда, там выбор, там можно ничего не готовить.
— Мам, пошли завтракать, — бодро сказала она.
Тамара Ивановна лежала на кровати с телефоном.
— Идите. У меня давление поднялось с непривычки. Сердце чувствительное, велит полежать. Я в номере перекушу.
— Так еда внизу, — удивился Игорь. — Как ты в номере?
— А вы мне принесёте, — просто ответила она. — Там же толпа, шум, дети бегают. Я в таком не могу.
Лена на секунду потеряла дар речи. Потом собралась.
— Что принести?
— Да немного, — начала перечислять свекровь. — Кашку без комков, яйца не крутые, сыр без дырок, колбасу нормальную, не эту розовую. Фрукты любые, только не кислые. Булочку, одну, маленькую. И чай. Нет, лучше сок, только не холодный.
Лена с Максом и Игорем спустились в ресторан. Макс рвался к столу с выпечкой, она одной рукой ловила его, другой держала тарелку. Народу было полно, все в ярких футболках, официанты сновали туда-сюда.
Она набрала три тарелки. Себе наспех бросила пару блинчиков, Игорю омлет, свекрови всё по списку. Потом они вдвоём, держа Макса за руки, потащили всё наверх.
Когда Лена вошла с последней тарелкой, Тамара Ивановна уже полулежала с подушкой за спиной.
— Ой, как долго вы, — встретила она. — Думала, забыли.
— Очередь была, — выдохнула Лена.
— Я тебе так скажу, — вздохнула свекровь, — отдых — штука утомительная.
На второй день картина повторилась. Тамара Ивановна «берегла силы» в номере, Лена бегала между рестораном и кроватью, Макс то просился в бассейн, то требовал обратно к планшету.
— Мам, когда я с ребятами поиграю? — спрашивал он у дверей детской комнаты, где аниматор махал руками.
— Потом, — отвечала Лена, потому что в голове очередной список: принести свекрови фрукты, чай, полотенца. — Сейчас к бабушке надо.
К обеду Тамара Ивановна объявила, что от солнца и шума у неё началась мигрень.
— В голове стучит, как в котельной, — описала она. — Я не железная. Внизу вообще не могу. Лучше носите мне сюда, а я с ребёнком посижу.
«С ребёнком» на практике означало, что Макс десять минут крутился рядом, потом ему становилось скучно. Тамара Ивановна оставалась с телефоном и телевизором, но при этом всем говорила, что сидит с внуком.
Вечером Лена, еле дотащив сына до душа, поймала своё отражение в зеркале. Под глазами тёмные круги, волосы высохли как попало.
— Сегодня хоть в бар зайдём, — шепнула она Игорю. — Просто посидим. Там музыка, люди. Мы же не на дачу приехали.
— Давай, — оживился Игорь. — Мам, мы сегодня вечером вниз спустимся. Ты с Максом побудешь?
Тамара Ивановна посмотрела на них взглядом, полным тихого укора.
— То есть вы меня, больную женщину, бросаете в чужой стране одну, — произнесла она негромко. — Сердце шалит, голова болит, до столовой дойти не могу. А вы развлекаться. Если мне плохо станет, кто поможет?
— Мааам, ты преувеличиваешь, — попытался улыбнуться Игорь. — Мы рядом. Телефон у тебя.
— Телефон мне сердце не поддержит, — ответила свекровь. — Думала, вы меня как человека позвали, а вы как багаж. Привезли и забыли.
Лена почувствовала, как внутри поднимается волна.
— Мы не забыли, — сказала она, и голос вышел резче, чем хотела. — Я второй день таскаю тебе еду. Вожу Макса туда-обратно. Оставляю тебя одну только когда ты сама говоришь «идите, отдыхайте». А как только мы реально собираемся, у тебя сразу сердце и котельная в голове.
— Не разговаривай со мной в таком тоне, — прошептала Тамара Ивановна. — Я для вас стараюсь.
Игорь встал между ними.
— Так, давайте спокойно. Мам, ну что ты. Лена, не заводись. Не пойдём сегодня, посидим здесь. Завтра сходим.
«Завтра» звучало как пустое обещание. Лена села на край кресла, почувствовала железную перекладину под собой. Макс подошёл, забрался к ней на колени.
— Мам, а это точно отпуск? — шепнул он. — Что-то не похоже.
Лена рассмеялась, но смех вышел коротким.
Следующие дни проходили одинаково. Утром бег на завтрак, рейды с подносами наверх, пара часов у бассейна, потом обратно, потому что «бабушке скучно». Игорь то помогал, то исчезал: то на ресепшен, то что-то уточнял, то просто лежал с телефоном.
— Я думала, бабушка с Максом, а мы хоть раз вдвоём посидим, — сказала Лена вечером, раскладывая кресло. — А в итоге я с Максом и с твоей мамой, а ты куда-то пропадаешь.
— А что я могу? — устало ответил Игорь. — Она не железная. Ты знаешь, как она потом всё это вспоминать начнёт.
На четвёртый день Лена проснулась раньше всех. В номере тихо. Тамара Ивановна спала на своей кровати, укрывшись по самый нос. Макс сопел рядом.
Что-то внутри щёлкнуло. Не громко, без фанфар. Просто она поняла: если сейчас не изменит ситуацию, то даже фотографии потом смотреть не захочется.
Она встала, бесшумно собрала рюкзак: плавки Макса, полотенце, машинку, карточку от номера.
— Игорь, вставай, — тихо тронула мужа. — Идём с Максом вниз. Позавтракаем, а потом в детский клуб.
— А мама? — автоматически спросил он.
— Мама поспит. Она устала. Потом что-нибудь принесём.
Она говорила спокойно. Без извинений.
Тамара Ивановна проснулась, когда они уже вернулись.
— А где вы были? — сразу насторожилась свекровь. — Просыпаюсь, никого.
— Завтракали, — ответила Лена. — Макс с детьми играл. Потом ещё пойдём.
— Ба, там такой дядя смешной, а тётя песни пела, мы руками махали! — подхватил Макс. — Я с мальчиком башню строил!
Свекровь на секунду растерялась.
— А я одна. В чужом месте. Даже чая никто не сделал.
— Сейчас сделаю, — спокойно сказала Лена и налила из чайника в кружку. — Вот, пей. Мы решили с утра не таскать еду.
Она говорила ровно, без привычных оправданий. Тамара Ивановна взяла кружку, посмотрела пристально, но промолчала.
Днём Лена повторила.
— Мам, мы с Максом в детский бассейн. Если захочешь, спустишься. Если нет — отдыхай.
— А если мне плохо станет? — по привычке выдала свекровь.
— Позвонишь. Мы рядом.
Лена взяла Макса за руку и вышла. Сердце стучало, но назад она не вернулась.
Через пару часов, когда они с Максом сидели у бортика, она заметила знакомую фигуру. Тамара Ивановна шла вдоль лежаков, придерживая сумку. На ней другой сарафан, волосы уложены. Шла она не как «больная женщина», а как человек, который наконец решил прогуляться.
— Ба, иди к нам! — заорал Макс. — Тут неглубоко!
— Сейчас, — помахала она. — Вы там голову не ушибите.
Через час Лена пошла к бару за соком Максу. Возвращаясь, увидела, что Тамара Ивановна разговаривает с соседкой по лежаку.
— Я с внуком приехала, — рассказывала она. — Молодые у меня такие активные, за ними не угнаться. А я человек спокойный. Но тут ничего, можно и посидеть.
Лена поставила стакан рядом, присела.
— О, мои пришли, — сказала свекровь. — Лена, этот сок как раз не очень холодный. Ты всегда всё правильно делаешь.
В голосе не было привычной обиды. Только довольство. Лена почувствовала, как внутри стало легче. Никто не умер от того, что завтрак не принесли в семь утра. Никому не стало настолько плохо, чтобы требовалась помощь.
Вечером она снова подошла к креслу.
— Мы сегодня вниз пойдём с Максом, — сказала Лена. — Там детское шоу, он ждал.
— А мама? — по привычке спросил Игорь, но уже без напряжения.
— Мам, мы сейчас спустимся. Ты как, с нами или отдохнёшь?
Тамара Ивановна лежала на кровати, листала телефон.
— Я, пожалуй, останусь, — сказала она после паузы. — День был насыщенный. Идите. Я немолодая уже, мне и сериалы счастье. Если что, позвоню.
«Позвоню» прозвучало как разрешение. Без упрёка.
Лена одела Максу футболку с динозавром, Игорь застегнул сандалии. Они вышли втроём. На секунду она прислушалась к себе — внутри было тихо. Ни вины, ни ощущения, что совершает что-то неправильное.
Внизу Макс визжал от восторга, когда аниматор в костюме супергероя выскочил на сцену. Игорь смеялся. Лена сидела, пила сладкий сок и вдруг поняла, что просто сидит. Не бежит, не оправдывается, не считает, сколько раз поднялась по лестнице.
Рядом две женщины обсуждали, как «старшее поколение любит жаловаться». Одна хмыкнула:
— Им бы только сказать «я ради вас».
Лена невольно улыбнулась. Она знала, что через три дня они вернутся домой, и Тамара Ивановна ещё долго будет рассказывать подругам, как «спасала молодых в Турции». Может, даже приукрасит.
Но сейчас важнее другое. Макс смеётся, Игорь наклоняется к ней:
— Ты молодец. Сегодня по-другому как-то.
— Просто так вышло, — отвечает она.
И в этот момент отпуск наконец начинает походить на отпуск. Без идеальной картинки, без открыточных видов, но с ощущением, что внутри стало свободнее дышать.
Остаток недели прошёл спокойнее. Тамара Ивановна по утрам спускалась в ресторан сама, правда, выбирала столик в углу, подальше от шума. Макс ходил в детский клуб, Лена с Игорем успели два раза посидеть за ужином вдвоём, пока бабушка смотрела с внуком мультики. Не романтика из рекламы, но своё.
В последний вечер, когда они собирали чемоданы, свекровь сказала:
— А знаете, я сначала думала, не выдержу. Всё чужое, жарко, шумно. А потом ничего, втянулась.
Лена посмотрела на неё и вдруг поняла: Тамара Ивановна тоже боялась. Перелёта, незнакомого места, того, что не справится. Просто у неё был свой способ справляться — контролировать ситуацию.
— Мам, ты молодец, что поехала, — сказала Лена. — В следующий раз будет проще.
— В следующий раз? — переспросила свекровь. — Ой, не знаю. Может, вы лучше вдвоём. А я с Максимом на даче посижу.
Игорь фыркнул. Лена улыбнулась.
Когда они вылетали обратно, она смотрела в иллюминатор и думала: отпуск получился совсем не таким, как планировала. Но, может, это и к лучшему. Потому что идеальных семей не бывает. Зато бывают те, где научились договариваться.