Добрый вечер.
Кажется, что здание суда — это место, где царит абсолютный порядок и безопасность. Железные двери, конвой, решётки. Но практика показывает, что для отчаянного человека зал судебных заседаний порой оказывается тем самым местом, где система даёт сбой. И сбежать из-под носа у судьи, прокурора и конвоя — не сцена из голливудского боевика, а суровая реальность российской судебной системы последних лет. Давайте пройдёмся по хронике.
Свердловская область, 2010 год. Алексей Тищенко, опийный наркоман с двумя судимостями, ожидал приговора за разбой с ножом. Не в камере СИЗО, а в конвойном помещении Первоуральского горсуда. Он просто… ушёл. Весь личный состав городской милиции бросили на его поиски. А нашелся он почти анекдотично: на следующий день в УВД позвонил доброжелатель и чётко сообщил: «Тищенко будет через пять минут на заправке на углу Ленина и Береговой». Так и вышло. Побег длился сутки.
Москва, 2010 год. Дмитрий Ширяев, обвиняемый в краже автомобильных зеркал (да, именно зеркал), находился в наручниках в здании Чертановского суда. В момент конвоирования он оттолкнул конвоира и рванул к выходу. По нему открыли огонь, но он сумел скрыться. Задержали на следующий день. Вопрос: как человек в наручниках убегает от вооружённой охраны в центре Москвы?
Новосибирская область, 2017 год. История, которая тянет на сценарий. Дмитрий Попов, обвиняемый в серии взломов банкоматов, ещё во время следствия (!) вышел на связь с подельником. Они договорились о побеге. Знакомые Попова аж из Белоруссии перечислили 100 тысяч рублей на покупку автомобиля для побега. План сработал наполовину: после заседания в Коченевском райсуде Попов с двумя другими задержанными оттолкнули конвоира. Двоих скрутили, а он — ускользнул. Искали его 10 дней. Ирония в том, что за сам побег он получил всего год и пять месяцев колонии-поселения — меньше, чем за взлом банкомата.
Приморский край, 2015 год. Самый кровавый и дерзкий эпизод. Подсудимых Владимира Беспалова и Сергея Гудожников везли на полицейской газели из Надеждинского суда во Владивостокский СИЗО. Беспалов, имевший 8 судимостей и протез ноги, сумел завладеть оружием конвоира. В завязавшейся перестрелке он застрелил лейтенанта полиции Александра Тарасова, ранил ещё одного сотрудника и скрылся. Его подельник Гудожников остался в машине — видимо, понял, что игра не стоит свеч. Беспалов, уже будучи в розыске, успел совершить разбойное нападение на девушку. Через два дня его заблокировали на 12-м этаже жилого дома, после чего он застрелился. Это не побег — это война, которую один человек объявил системе прямо во время этапирования.
Свердловская область, 2023 год. История, которая показывает, что годами ничего не меняется и система требует доработок. Александр Колмаков, дважды судимый, находился в зале суда Первоуральска под охраной сотрудника ФСИН. Судья постановил заменить его УДО на реальный срок. В этот момент Колмаков, вместо того чтобы покорно принять судьбу, рванул к… окну на втором этаже. Окно, заметьте, без решётки. Выпрыгнул. Его задержали в тот же день в одной из квартир, где он прятался под диваном. Просто, как в плохом анекдоте.
Что объединяет все эти случаи?
- Слабые точки — всегда одни и те же. Это конвойные помещения, коридоры, туалеты (как в случае с Андреем Федоровым в Новокузнецке, который избил конвоира именно там) и, как ни абсурдно, окна в залах суда.
- Человеческий фактор. Недостаточная бдительность, недооценка подсудимого («он же в наручниках!»), физическая неготовность дать отпор.
- Отчаянность. Эти люди понимают, что терять им уже нечего. Приговор в 15-17 лет, как у Федорова, или пожизненное — отличный мотив рискнуть всем ради призрачного шанса.
- Смехотворные сроки за сам побег. Получить за дерзкий побег и создание смертельной опасности для окружающих год с небольшим (как Попов) — это не наказание, а скорее поощрение для других.
Система, призванная быть самым защищённым местом после камеры, раз за разом оказывается уязвимой. И пока подсудимые прыгают в окна второго этажа, а конвойные гибнут от их пуль, создаётся впечатление, что уроки из этих дерзких и трагических провалов безопасности усваиваются крайне медленно. История с Беспаловым должна была стать точкой невозврата, после которой всё изменилось. Но хроника побегов тянется до сих пор. Это не криминальная романтика. Это — системный сбой, цена которому измеряется и в годах безнаказанности для сбежавших, и в жизнях тех, кто должен был их охранять.
Подписывайтесь на канал Особое дело.