В кабинете паспортного стола пахло дешевым кофе, старой бумагой и человеческим отчаянием. Ольга Петровна, старший инспектор, сидела за своим столом прямо, как королева Виктория. На её столе царил идеальный порядок: ручки лежали параллельно, стопки документов были выровнены по линейке, он ненавидела беспорядок.
— Оль, ты глянь, а! — хихикнула Леночка, молоденькая стажерка за соседним столом.
— Что там? — Ольга не отрывалась от монитора.
— Да адрес знакомый… Улица Ленина, дом 5, квартира 12… Ой, так это ж твой адрес!
Ольга замерла, её пальцы зависли над клавиатурой.
— И что там? — голос её стал холодным.
— Да тут общежитие целое! — Леночка ткнула пальцем в экран. — Вчера регистрацию оформили пять человек! Агафья, Любовь, Василий… и двое несовершеннолетних, на пять лет.
Оль, ты что, родственников из деревни вызвала, а чего молчала? Мы бы хоть стол накрыли за расширение семьи!
В кабинет заглянул начальник отдела, Петр Семенович.
— Что за шум? Воронова, ты что, «резиновую квартиру» устроила? Смотри, налоги платить заставлю!
Он хохотнул и вышел, Леночка тоже захихикала.
Ольга подошла к компьютеру стажерки.
— Покажи скан заявления.
На экране высветился документ, заявление о регистрации по месту пребывания. Собственник: Воронов Игорь Сергеевич, согласие второго собственника (Ольги): есть.
Ольга приблизила изображение. В графе «Подпись» стояла какая-то жалкая закорючка, отдаленно напоминающая её автограф, но сделанная дрожащей рукой, явно пытавшейся скопировать оригинал с паспорта.
«Игорь, — подумала Ольга. — Ты даже подделать нормально не смог. Трус».
Внутри у неё не было истерики.
Ольга молча нажала «Печать».
Выписка из домовой книги.
Копия поддельного заявления.
Она сложила бумаги в папку и убрала в сумку.
— Лена, — сказала она спокойным тоном. — Если кто спросит, это сбой базы, я разберусь.
Леночка кивнула, испугавшись её взгляда.
Ольга поднималась по лестнице, слушая, как гулко стучат её каблуки. Ключ вошел в замок, но не повернулся. Изнутри доносился шум, похожий на работу стиральной машины, в которую закинули кирпичи.
Они тут только ради пенсии! Оправдывался муж, прописав к нам табор родни. Я молча нажала кнопку «Печать» и положила документ в сумку
Дверь распахнулась.
На пороге стоял мальчик лет семи, чумазый, в одной майке и колготках, свисающих с колен. В руках он держал Ольгин коллекционный фарфоровый колокольчик.
— Тётя, ты кто? — спросил он, ковыряя в носу.
Ольга переступила порог и едва не споткнулась о гору обуви: сапоги, ботинки, калоши с комьями засохшей грязи. В её прихожей, где обычно пахло лавандой, стоял густой дух жареного лука, перегара и дешевого табака.
Из кухни выплыла Тамара Павловна, свекровь. Женщина крупная, шумная, в цветастом халате, который Ольга подарила ей на дачу.
— О, Олечка явилась! А мы тут уже расположились! — закричала она, пытаясь обнять невестку.
Ольга уклонилась от объятий.
— Что здесь происходит, Тамара Павловна? Кто эти люди?
— Как кто?! Это ж Люба, сестра моя двоюродная, муж её, Вася и внуки! Им в Москве надо зубы лечить, а Ваське работу искать. Ну не в гостиницу же им! Чай, не чужие!
Из ванной вышла женщина с полотенцем на голове, на ней был Ольгин банный халат.
— О, хозяйка! — басом сказала она. — А чё у тебя шампунь такой жидкий? Я полфлакона вылила, еле намылилась и вода горячая еле течет, ты б сантехника вызвала.
Ольга посмотрела на мужа, Игорь сидел в углу гостиной, вжавшись в кресло.
— Игорь, — сказала Ольга. — Можно тебя на минуту?
В спальне Игорь упал на колени раньше, чем она успела закрыть дверь.
— Оля, прости! Мама заставила! Она сказала, им только для пенсии надо! Московские надбавки, поликлиника… Я не мог отказать, она же мать!
— Ты подделал мою подпись, Игорь, это уголовная статья.
— Да кто узнает-то?! — зашептал он. — Свои же люди! Ты же сама в паспортном работаешь, прикроешь!
Ольга посмотрела на него с брезгливостью.
— Прикрою? Ты превратил мой дом в вокзал, подставил меня на работе, а теперь просишь прикрыть?
В дверь спальни забарабанили.
— Эй, молодежь выходите! Стол накрыт! — орал голос тётки Любы. — Олька, давай помогай, чё как барыня!
Ольга вышла, лицо её было спокойным.
— Конечно, — сказала она, улыбаясь. — Располагайтесь, скоро Новый год. Будет вам праздник, незабываемый.
Следующие три дня Ольга жила как в беспорядке.
Тётка Люба оккупировала кухню, жарила котлеты на сале, и этот запах въелся в шторы, в обои, в волосы Ольги. Дети рисовали фломастерами на стенах. Дядя Вася курил на балконе, стряхивая пепел в Ольгины цветы.
— Ты, Олька, не выступай, — заявила Люба, когда она попросила не курить в квартире. — Мы тут теперь прописаны. Имеем право проживать, мне Игорь сказал.
— Верно, — кивнула Ольга. — Закон есть закон.
Она вышла на улицу и набрала номер.
— Петр Ильич? Здравия желаю, это Воронова. Помнишь, я твоему племяннику с загранпаспортом помогла вне очереди? Должок за тобой, да, срочно. У меня тут сигнал о «резиновой квартире». Подозрение на мошенничество с социальными выплатами и фиктивную регистрацию. Нет, не чужие, свои, самые «дорогие». Зайдешь 31-го с нарядом? С меня домашний холодец, на говяжьих лытках. Договорились.
31 декабря вместо Деда Мороза к нам в дверь позвонил наряд полиции. «Кто тут прописан?», рявкнул майор, и тётка подавилась куриной ножкой
31 декабря Ольга накрыла шикарный стол: икра, буженина, салаты.
Родня сияла.
— Вот это я понимаю! — Тамара Павловна нахваливала. — Вот это по-нашему! Молодец, Олька, исправилась! Поняла, что родню уважать надо!
Игорь сидел бледный, но тоже улыбался, думал, что пронесло. Что жена поворчала и успокоилась.
— Давайте выпьем! — провозгласила Люба, держа в руке куриную ножку. — За то, чтобы мы всегда держались вместе! И чтобы никакие грымзы нас не разлучили!
Она выразительно посмотрела на Ольгу.
Ольга подняла бокал с водой.
— За законность, — тихо сказала она.
В этот момент в дверь позвонили.
Звонок был длинным и требовательным.
— Кого там принесло? — недовольно буркнул дядя Вася. — Дед Мороз, что ли?
Игорь пошёл открывать.
На пороге стоял Петр Ильич – майор полиции, начальник отдела по вопросам миграции. За ним два крепких сержанта в бронежилетах и автоматами наперевес.
— Гражданин Воронов Игорь Сергеевич? — рявкнул майор так, что с люстры посыпалась пыль.
— Я… — просипел Игорь.
— Проверка паспортного режима, поступил сигнал о фиктивной регистрации граждан, пройдемте в помещение.
Родня за столом замерла, тётка Люба выронила куриную ножку.
Майор прошел в гостиную, оглядел сборище.
— Так, гражданка Иванова Любовь, гражданин Иванов Василий… Вижу по лицам, клиенты наши. Кто собственник квартиры?
— Я… и жена… — Игорь показал на Ольгу.
— Гражданка Воронова, — майор повернулся к Ольге. — Вы давали согласие на регистрацию данных граждан?
Тамара Павловна вскочила.
— Давала! Конечно, давала! Вон заявление! Мы ж родня!
Ольга встала, достала из-под стола папку.
— Товарищ майор я согласия не давала, моя подпись в заявлении поддельная. Вот образцы моего почерка. Вот копия заявления с явными признаками фальсификации. Прошу принять заявление о возбуждении уголовного дела в отношении гражданина Воронова Игоря Сергеевича и граждан, предоставивших ложные сведения.
В комнате повисла тишина.
Тамара Павловна схватилась за сердце, на этот раз по-настоящему.
— Оля… ты что… моего сына посадишь?!
— Это не я его посажу, Тамара Павловна, это он себя посадил. Когда решил, что я пустое место.
Майор кивнул сержантам.
— Так, гражданина Воронова в отделение для дачи показаний. Граждан Ивановых туда же, будем разбираться с законностью пребывания и аннулировать регистрацию. Штраф за фиктивную прописку до 500 тысяч рублей, собирайтесь.
Игорь зарыдал.
— Оля! Не надо! Я все исправлю!
Тётка Люба начала голосить.
— Ой, люди добрые! Ой, что ж делается!
Майор посмотрел на Ольгу и подмигнул.
— Ольга Петровна, может, договоримся? Если граждане добровольно покинут помещение и напишут отказ от регистрации прямо сейчас…
Ольга посмотрела на часы.
— У вас 15 минут, вы собираете вещи и исчезаете навсегда, а ты Игорь…
Она подошла к мужу вплотную.
— Ты завтра идешь со мной к нотариусу и переписываешь свою долю в квартире на меня, по договору дарения, в счёт морального ущерба согласен?
— Согласен! — закричал Игорь. — На всё согласен!
— Пиши расписку, сейчас.
Через 15 минут в квартире было пусто.
Родня исчезла с такой скоростью, будто их телепортировали. Оставили даже часть вещей – калоши дяди Васи так и стояли в коридоре, как памятник человеческой глупости.
Игорь сидел на кухне, обхватив голову руками. Перед ним лежал листок бумаги с обязательством подарить долю.
Ольга закрыла дверь за майором, вручив ему контейнер с холодцом.
— Спасибо, Петр Ильич.
— Обращайся, Оля. Порядок должен быть.
Она вернулась на кухню.
Села напротив мужа.
— Оль… — прошептал Игорь. — Ты правда бы меня посадила?
— Игорь ешь салат, пока не заветрился.
За окном начали грохотать салюты, наступал Новый год.
Игорь молча жевал оливье.
🔔 Я надеюсь вы поделитесь историей – это помогает мне развивать канал и писать для вас.🪻