Предыдущая часть:
Минуты тянулись бесконечно. Она сидела за кухонным столом, не шелохнувшись. Наконец телефон зазвонил, заставив её вздрогнуть.
— Ну? — крикнула она в трубку.
Голос Дарьи звучал встревоженно и неуверенно.
— Мама, ты только не волнуйся сильно.
Елена сразу вспомнила день, когда узнала о гибели начальника, и сердце сжалось.
— Господи, нет! Он жив?
— Конечно, папа жив и здоров, если тебя это беспокоит, — поспешила заверить дочь. — И с Рексом всё в порядке.
— Но? — эхом повторила Елена.
— Но он ушёл. Из дома. Насовсем, с собакой.
Елена замерла, пытаясь осмыслить слова. Конечно, она допускала такую возможность, но сразу отбрасывала как невероятную. Как можно было представить, что муж, с которым прожили двадцать лет, просто исчезнет?
Повисла пауза, тяжелая и длинная.
— Куда ушёл? — наконец спросила Елена, запинаясь.
— Он сказал, что теперь будет жить отдельно, — ответила Дарья. — Но толком ничего не объяснил, просто сообщил, что у него теперь другая жизнь.
Елена не могла поверить, что их семья, пусть не идеальная, но стабильная, рухнула так внезапно. Они поженились в двадцать пять, оба зрелые, с работой и планами. Особой страсти не было, скорее крепкая привязанность, как у друзей. Только раз вспыхнуло что-то яркое, приведшее к свадьбе. Через год родилась Дарья, и дочь стала центром их мира, скрепляя союз. Это устраивало обоих — никаких споров о лидерстве, деньгах или воспитании. Всё решали вместе, проводили время вдвоём. Алексей не жаловался, когда Елена уходила с головой в дела, иногда пропадая на недели в командировках. Они всегда находили общий язык.
Говорят, браки на дружбе самые прочные — любовь угасает, а уважение крепнет. Елена чувствовала себя счастливой даже без романтики, хватало вечерних бесед, совместных прогулок и смеха дочери в парке.
Но потом Дарья выросла, дом опустел. Семья редко собиралась вместе, разговоры свелись к бытовым фразам вроде "доброе утро" или "куплю хлеба, задержусь сегодня". Это стало нормой. Елена всё больше времени отдавала фирме, где дела шли в гору, появились новые задачи. Она работала не только за деньги — её доход был основным в бюджете. Алексей трудился в небольшом институте, получал скромно, но увлечённо занимался наукой, иногда выигрывал гранты с премиями. Денег хватало. Когда дочь вышла замуж и завела свою семью, стало возможно тратить на крупные покупки — новую машину, ремонт.
Как-то Елена предложила съездить на курорт, ведь они давно не отдыхали вдвоём. К удивлению, муж отказался, хотя ей самой отпуск был нужен. Одна она не поехала — в её мире такие эгоистичные шаги не укладывались. Она даже не позволяла себе хобби, считая, что это предательство семьи. Алексей же менял увлечения часто: модели самолётов, кодинг, рыбалка, сад, даже вышивка. Всё бросал на полпути, и вещи пылились в комнате. Елена только вздыхала, наблюдая за новыми покупками.
Казалось, всё в порядке, но на деле брак потрескался, как старая посуда. Трещины накопились внутри, и в итоге он разбился. Алексей ушёл молча, без объяснений, забрав Рекса, которого Елена любила как сына. Это ранило глубже всего.
— Мам, ты чего молчишь? — прервала её мысли дочь. — Давай я приеду к тебе.
— Не надо, — отрезала Елена сухо. — Тебе с ребёнком сидеть. Куда поедешь?
— Как же я оставлю тебя одну в таком состоянии? — возмутилась Дарья. — Папа поступил подло. Он пытался мне что-то втолковать, но я не понимаю. Вы столько лет вместе, а он просто сбежал, как трус.
— У него другая женщина, — сказала Елена, усмехнувшись горько. — Дашенька, говори как есть, не жалей меня. Всё и так рушится, хуже некуда.
Дочь помолчала, собираясь с мыслями.
— Да, он упомянул, что теперь живёт с ней. Но ничего подробного не рассказал, просто сказал, что так сложилось.
— А со мной он не хочет поговорить? Почему даже трубку не берёт?
— Мам, ему очень тяжело далось это решение, — произнесла Дарья, подбирая слова осторожно, чтобы не ранить ещё больше. — Я не оправдываю отца, просто передаю, что он мне сказал. Ему стыдно и страшно поговорить с тобой напрямую, он несколько раз пытался завести разговор, но каждый раз что-то мешало, и он отступал.
Елена почувствовала, как внутри нарастает раздражение, смешанное с обидой.
— Ну как так можно? Я что, не человек? Пусть катится на все четыре стороны, если решил, но хотя бы мог поставить меня в известность о таких планах заранее. Как мне теперь быть одной, да ещё и уволили меня недавно.
— Что? — удивилась Дарья, её голос стал выше от неожиданности. — В каком смысле уволили? Ты ничего не говорила об этом раньше.
— В самом прямом смысле, — нервно засмеялась Елена, пытаясь скрыть горечь за иронией. — Сегодня был мой последний день на работе, я дорабатывала две недели после заявления. Ещё раздумывала, как рассказать Лёше, чтобы он не волновался о деньгах и всём остальном, а видишь, как повернулось, теперь и беспокоиться некому.
— Мамочка, — протянула Дарья с теплотой, её тон стал мягче, как будто она уже обнимала мать через телефон. — Нет, я всё же приеду к тебе прямо сейчас, а то мало ли что случится, я не могу так оставить тебя одну.
— Что? Не дай бог? — возмутилась Елена, её слова прозвучали резко, но с ноткой обиды. — Думаешь, я такая слабовольная, что из-за всей этой ерунды и глупости пойду на что-то крайнее? Ничего подобного, я в порядке, просто растерялась.
— Я ничего такого не думаю, мам, — поспешила заверить Дарья, её голос дрогнул от заботы. — Между прочим, я твоя дочь, и я тебя люблю больше всего на свете, мне просто не хочется, чтобы в такой паршивой ситуации ты оставалась в одиночестве, без поддержки.
Ровно через полчаса Дарья появилась на пороге, застав мать врасплох — Елена даже не успела прибраться или подготовиться к визиту. Дочь вошла с порога, обнимая мать крепко, и сразу заметила, как та похудела.
— А ребёнка с кем оставила? — опешила Елена, отстраняясь слегка и глядя на дочь с беспокойством.
— Позвонила Мише, всё ему объяснила в двух словах, — ответила Дарья, снимая куртку. — Он сорвался с работы пораньше, ничего страшного, в конце концов, он отец и справится.
— Отец, у тебя трёхмесячный младенец на руках, — покачала головой Елена, её тон был полон сомнений. — Такого маленького мужчинам доверять рискованно, они не всегда знают, с ними обращаться.
— Ну, — засмеялась Дарья, стараясь разрядить напряжение. — А как отцы-одиночки растят детей, представь? Не смеши меня, мам, Миша подгузник поменять сумеет без проблем, к тому же Тёмка очень спокойный малыш, не капризничает. Я его покормила, укачала, и вообще я ненадолго, просто хотела тебя обнять и поговорить по душам.
Дарья обхватила мать за плечи и крепко прижала к себе её хрупкую фигуру, чувствуя, как та напряжена.
— Какая ты худенькая стала, — отметила девушка с ужасом, отстраняясь и осматривая мать. — Мама, ты вообще ешь нормально в последнее время?
— Конечно, ем, — возмутилась Елена, но в её словах сквозила усталость. — Просто последние две недели это какой-то сплошной кошмар, ничего не лезет в горло толком.
— Виктора Петровича больше нет, я тяжело это переживаю до сих пор, — добавила она, садясь за стол. — Теперь ещё увольнение добавилось, и Лёша ушёл без слова.
Дарья посмотрела на мать серьёзно, её взгляд был полон решимости.
— Так, только руки сейчас не опускай, мам, — произнесла она, садясь напротив. — Моя мама — это сильный человек, и я ни за что не поверю, что ты позволишь каким-то обстоятельствам довести тебя до морального и физического истощения. Папа ещё получит от меня персонально за то, как он поступил, это было не по-человечески. И работу ты новую найдёшь, обязательно, ты же профессионал с большим опытом.
— Ничего не хочу, — вздохнула Елена, опускаясь в кресло глубже. — Будто меня выключили из розетки, сама себя не узнаю, никогда так не было, чтобы всё разом навалилось. Да ещё такое серьёзное — и работа, и личная жизнь.
— Я ведь об увольнении ещё в начале месяца узнала, — вставила она, глядя в окно. — Вдова Виктора Петровича пришла и прямо всё выложила, выбора у меня не оставалось. Но я начала потихоньку искать варианты, рассылать резюме, только такое чувство, что эта Наталья постаралась и сделала всё возможное, чтобы меня ни в одну приличную фирму не взяли.
— У неё связей полно, особенно в нашей сфере, — вставила Елена. — Покойный супруг был уважаемым человеком, со многими работал, и теперь она использует это. Мне одна знакомая намекнула, она в компании, куда я резюме отослала, что у них указание сверху — мою фамилию даже не рассматривать среди соискателей.
— Ты представляешь? Ну зачем это нужно? — округлила глаза Дарья, её тон был полон недоумения.
— Наталья меня ненавидит, — усмехнулась Елена, но в усмешке сквозила грусть. — Она все эти годы была убеждена, что у меня с Виктором Петровичем роман, хотя он мне как отец был, наставник и друг.
— Роман? — переспросила Дарья, её брови взлетели вверх. — И она ревновала, думала, что между вами что-то есть?
— Да ладно, — вставила она, не веря своим ушам.
— Угу, именно так, — кивнула Елена. — Пока он был жив, я даже не думала, что она сможет мне навредить по-настоящему. В конце концов, мой вклад в развитие фирмы огромный, Виктор это понимал, ценил и защищал меня.
— А она только его похоронила, сразу продала компанию и уволила всех неугодных, — вставила женщина. — Я не одна такая пострадала, но это не утешает. Видимо, мстит мне сейчас, а те организации, до которых её руки не дотянулись, меня взять не готовы из-за возраста.
— Так и говорят, что сорок пять — это слишком много, — вздохнула она. — Им нужны молодые специалисты, при этом требуют опыт, но у меня он есть, двадцать лет в конкурентной сфере, успешный.
— Они скорее возьмут желторотого, чуть ли не подростка, у которого по бумагам весь опыт родители купили, — вставила Елена с сарказмом. — И не важно, на какое дно он компанию утянет, главное, чтобы был свежий и дешёвый.
Дарья погладила мать по голове, её жест был полон нежности.
— Мама, перестань так переживать, — произнесла она мягко. — Тебя послушать, так жизнь уже закончилась, а на карьере крест можно ставить. Слушаешь каких-то неадекватных кадровиков, которые ничего не понимают.
— Ты молодая, сейчас сорок пять — это вообще не возраст, — добавила дочь. — Не возраст, согласна?
— Согласна, — энергично кивнула Елена. — Но только если ты уже при должности, знай себе, до пенсии вкалывай и зарплату получай. А только за бортом окажешься, попробуй выплыви, это совсем другое дело.
— Но ты же ещё только пару недель ищешь, — возразила Дарья. — Не стоит уже ставить на себе клеймо неудачницы. Может, тебе вообще рассмотреть вариант кардинальной смены деятельности, начать что-то своё?
— Как у тебя с деньгами? — спросила она, переходя к практическим вещам.
— С деньгами нормально, — нахмурилась Елена. — Есть немного накоплений, конечно, тратить особо некуда было, кроме Лёшкиных увлечений. Да и расходов на меня одну сейчас явно поменьше станет.
— А что? — поинтересовалась она, глядя на дочь.
— А то, — прищурилась Дарья с хитрой улыбкой. — Я бы на твоём месте сейчас вообще от всего отвлеклась, пару месяцев отдохнула, занялась чем-нибудь творческим.
— Ты себе не представляешь, насколько это эффективно для переформатирования сознания, — добавила она. — Я, когда узнала, что стану матерью, впала в какую-то странную апатию, ну, ты помнишь, работать не могла, с друзьями перестала общаться, мужа доводила до белого каления.
— При этом была в эйфории от предстоящего материнства, — вставила дочь. — Я бы так с ума сошла, если бы одна знакомая не посоветовала перенаправить энергию во что-то созидательное.
— Ты про игрушки сейчас говоришь свои? — уточнила Елена, вспоминая хобби дочери.
— Да, про игрушки, — кивнула Дарья. — Папье-маше — это отличный способ занять и руки, и мысли. Ну а то, что их ещё и продавать получается, нам с Мишей только в плюс.
— Учитывая, что я в декрете, любая копейка в семейный бюджет не лишняя, — добавила она. — Даже когда на работу выйду, всё равно не брошу это дело, оно приносит и доход, и удовольствие.
— И что ты мне предлагаешь тоже из этого папье-маше что-то лепить? — усмехнулась Елена.
— Девочка моя, ты сравнила, — вставила она. — Я вообще только с цифрами и людьми умею работать, творчество — это что-то запредельное. У тебя талант есть, а у меня откуда?
— Не смеши, — нахмурилась Дарья. — Будто я знала, что он у меня есть, я даже рисовать в детстве не любила, только бегать и прыгать.
— У меня и по изо тройки одни были, — добавила дочь. — А всё почему? Потому что не было желания, в школе куча других занятий, и некогда было других пробовать.
— Так и у тебя сейчас его нет, — возразила Елена.
— Ты дослушай сначала, а потом уже рассуждай, — сморщила нос Дарья. — В школе у меня было полно других дел, и некогда рефлексировать над талантами.
— А когда я Тёмкой забеременела, весь творческий потенциал полез наружу, — вставила она. — Так и у тебя пока работа шла, и с папой всё более-менее держалось, а сейчас всё только начинается.
— И если вовремя меры не принять, апатия затянет, — предупредила дочь. — И это вообще не шутки, тебе любой психолог скажет, что надо чем-то себя занять, чтобы дурные мысли не захватывали сознание.
— И лучший вариант — это творчество, — добавила она. — А знаешь, почему?
— Почему? — отрешённо спросила Елена.
— Да потому что мало того, что оно заставляет тебя физически двигаться, так ещё и фантазия активно работает, мозг занят делом, — объяснила Дарья. — Некогда ему себя жалеть и на всякие глупости размениваться.
— К тому же, никто тебя не заставляет всё время этому посвящать, — вставила она. — Тебе сейчас в любом случае нужно максимально абстрагироваться от проблем, дай себе время проанализировать происходящее, почувствовать новый жизненный виток.
— Подумай, для чего всё произошло так, а не иначе, — предложила дочь.
Продолжение :