Наталья мыла посуду, когда мать позвонила. Июнь, жарко, окна открыты настежь. С улицы доносились детские голоса, лай собак. Она вытерла руки о полотенце, взяла трубку.
— Привет, мам.
— Наташенька, привет. Слушай, хотела тебе сообщить. Мы едем в санаторий втроем, без тебя.
Наталья замерла.
— Как втроем?
— Ну, я, папа и Ирочка. Путевки на троих достались, знаешь, через профсоюз. На четвертую не хватило.
— А я?
— А ты дома останешься. Ничего страшного, мы через две недели вернемся.
Наталья опустилась на стул. За окном проехала машина, засигналила. Холодильник загудел.
— Мам, но почему Ира едет, а не я?
— Ну, Наташа, ты же понимаешь. Ирочке отдохнуть надо. Она с детьми одна, устает. А ты что, мужа своего на две недели бросишь?
— Муж справится. Мам, я тоже устаю. Я тоже работаю.
— Работаешь, но у тебя помощник есть. Виктор же зарабатывает хорошо, вам легче. А Ирочка одна с двумя детьми, без мужа. Ей сложнее.
Наталья закрыла глаза, досчитала до десяти.
— Мам, при чем тут Виктор? Речь не о деньгах. Речь о том, что вы берете Иру, а меня нет.
— Наташенька, ну не обижайся. В следующий раз тебя возьмем. А сейчас Ирочке надо.
— А мне не надо?
Мать вздохнула.
— Тебе тоже надо, конечно. Но Ирочка младше, ей помощь нужна. Ты же старшая, ты поймешь.
— Старшая, значит, должна понимать?
— Ну да. Ты всегда была умницей, рассудительной. Не то что Ирочка, та еще то с катушек слетит, то в слезы. Ты крепче. Справишься.
Наталья открыла глаза, посмотрела на телефон.
— Хорошо, мам. Понял�. Хорошего отдыха.
— Спасибо, доченька. Не сердись, ладно? Мы тебе привезем что-нибудь.
Мать повесила трубку. Наталья положила телефон на стол. Сидела и смотрела в окно. Дети играли в песочнице, смеялись. Жизнь продолжалась. А у нее внутри что-то болело.
Вечером пришел муж Виктор. Веселый, с пакетом из магазина.
— Натуль, я торт купил. Давай чай попьем.
Она кивнула, поставила чайник. Виктор достал торт, разрезал. Они сели за стол. Он рассказывал про работу, про коллег. Наталья слушала вполуха.
— Ты чего молчишь? — спросил он.
— Мама звонила. Они в санаторий едут.
— Здорово. Отдохнут. Ты с ними?
— Нет. Втроем едут. Мама, папа и Ира.
Виктор поднял глаза.
— А ты?
— А я дома остаюсь.
— Почему?
— Путевки на троих. Не хватило на меня.
Виктор отложил вилку.
— То есть они взяли Иру, а тебя нет?
— Да.
— И что объяснение?
— Ире тяжелее. Одна с детьми, без мужа. Ей отдых нужнее.
Виктор покачал головой.
— Натуль, это неправильно. Ты их дочь. Такая же, как Ира.
— Старшая. Я должна понимать.
— Что понимать? Что тебя игнорируют?
Наталья пожала плечами. Встала, убрала посуду. Виктор подошел, обнял.
— Не переживай. Съездим с тобой куда-нибудь. Вдвоем.
— Спасибо. Но дело не в поездке. Дело в том, что… что меня не взяли. Будто я не важна.
— Важна. Просто родители не подумали.
— Или подумали. И решили, что Ира важнее.
Виктор прижал ее к себе. Наталья стояла, уткнувшись лицом в его плечо. Не плакала. Просто стояла и чувствовала, как внутри растет обида.
На следующий день позвонила сестра Ира.
— Наташ, привет. Слышала, мама тебе сказала про санаторий.
— Слышала.
— Ты не обиделась?
— Нет.
— Правда?
— Правда.
Ира помолчала.
— Слушай, если хочешь, я могу не поехать. Пусть тебя возьмут.
Наталья вздохнула.
— Ир, не надо. Поезжай. Тебе правда отдых нужен.
— А тебе?
— Мне тоже. Но ты младшая, тебе тяжелее.
— Наташ, не говори так. Будто ты жертва какая-то.
— Не жертва. Просто старшая.
Ира засмеялась нервно.
— Знаешь, мне иногда кажется, что быть младшей хуже. Меня все считают ребенком. Даже сейчас, в тридцать пять лет. А ты взрослая, самостоятельная. Тебе никто не лезет в жизнь.
— Зато меня не берут в санаторий.
— Наташ, ну брось. Это случайность. Путевок не хватило.
— Случайность? Ир, если бы путевок было три, и нужно было выбирать — папа поехал бы или я, как думаешь, кого бы выбрали?
Ира замолчала.
— Не знаю.
— А я знаю. Папу. Потому что он мужчина, ему тяжелее. Потому что я справлюсь.
— Наташ, ты о чем?
— О том, что всегда так было. Ты младшая, тебе больше внимания. Мне — ответственность. Ты можешь слабость проявлять, я нет. Я старшая, я должна понимать.
Ира вздохнула.
— Прости. Я не думала, что тебе так важно.
— Да ладно, Ир. Поезжай. Отдыхай. Правда, не обижаюсь.
Они попрощались. Наталья положила трубку. Встала, подошла к окну. Смотрела на улицу и думала: а правда ли не обижается? Или врет себе?
Через неделю родители с Ирой уехали. Мать звонила из санатория, рассказывала, как хорошо. Как красиво, как вкусно кормят. Отправляла фотографии — они втроем на фоне моря, улыбаются. Наталья смотрела на эти фото и чувствовала, как внутри все сжимается.
— Все нормально? — спросил Виктор.
— Нормально.
— Не похоже. Ты три дня хмурая ходишь.
Наталья отложила телефон.
— Вить, ты когда-нибудь чувствовал, что тебя не замечают?
— В каком смысле?
— В прямом. Что ты есть, но тебя будто нет. Что другие важнее.
Виктор сел рядом.
— Из-за санатория?
— Не только. Из-за всего. Вить, я всю жизнь была удобной. Помогала родителям, нянчила Иру, училась хорошо, не создавала проблем. А Ира могла капризничать, плакать, требовать. И ей давали. Потому что она младшая, ей можно. А мне нельзя. Я должна быть сильной.
— И ты была.
— Была. Но теперь понимаю, что это неправильно. Почему я должна все время уступать? Почему мои желания менее важны?
Виктор взял ее за руку.
— Не менее важны. Просто родители привыкли, что ты справишься. Что ты не будешь скандалить.
— Может, стоит начать скандалить?
— Не стоит. Просто поговори с ними. Спокойно. Объясни, что тебе тоже нужно внимание.
Наталья кивнула. Но внутри не верила, что разговор что-то изменит.
Родители вернулись через две недели. Загорелые, отдохнувшие. Мать привезла Наталье магнитик и коробку конфет.
— Вот, доченька, тебе гостинчик. Как ты тут?
— Нормально.
— Хорошо. А мы так отдохнули! Море, процедуры, экскурсии. Ирочка даже подруг новых завела. Правда, Ирочка?
Сестра кивнула, улыбнулась. Наталья смотрела на них и чувствовала, как внутри нарастает раздражение.
— Мам, можно с тобой поговорить?
— Конечно. О чем?
— Наедине.
Мать нахмурилась, но кивнула. Они прошли на кухню. Наталья закрыла дверь, села за стол.
— Мам, мне было обидно, что вы меня не взяли.
Мать замахала руками.
— Наташенька, ну что ты? Путевок не хватило, я же объясняла.
— Дело не в путевках. Дело в том, что вы выбрали Иру, а не меня.
— Мы не выбирали. Просто так получилось.
— Получилось? Мам, вы могли купить четвертую путевку. Или взять меня вместо Иры.
Мать села напротив, вздохнула.
— Наташа, ну ты же понимаешь. Ирочке нужна поддержка. Она одна с детьми, без мужа. Ей тяжело.
— А мне легко?
— Ну, у тебя Виктор есть. Зарплата хорошая. У вас все стабильно.
— При чем тут стабильность? Речь о том, что я ваша дочь. Такая же, как Ира. Почему ей можно отдыхать, а мне нет?
Мать помолчала. Потом тихо сказала:
— Ты всегда была сильной, Наташа. Не нуждалась в нашей помощи. А Ирочка слабее. Ей нужна поддержка.
— Мам, я не сильная. Я просто научилась не показывать слабость. Потому что знала: если покажу, меня назовут капризной. Как Иру.
— Мы не называли Иру капризной.
— Называли. Только за глаза. А потом все равно давали ей то, что она хотела. Потому что она плакала, а я нет.
Мать встала, подошла к окну.
— Наташа, я не знала, что тебе так важно. Думала, ты понимаешь.
— Понимаю. Но мне от этого не легче.
Мать обернулась.
— Что ты хочешь от меня?
— Хочу, чтобы ты видела меня. Не как старшую, не как сильную. А просто как дочь. Которой тоже нужно внимание.
Мать подошла, обняла.
— Прости. Правда прости. Я не думала, что тебе больно.
Наталья прижалась к матери. Но внутри оставалась пустота. Мать извинилась. Но изменится ли что-то? Или в следующий раз снова выберут Иру?
Прошел месяц. Родители звонили, как обычно. Спрашивали, как дела. Наталья отвечала коротко. Да, нормально. Да, работаю. Да, все хорошо.
Однажды мать сказала:
— Наташенька, мы с папой хотим на дачу поехать. Помоги нам, а? Надо грядки вскопать, забор покрасить.
— А Ира?
— Ирочка не может. У нее дети, ей некогда.
— А у меня есть время?
Мать помолчала.
— Ну, ты же без детей. Тебе проще.
Наталья закрыла глаза.
— Мам, нет. Не помогу.
— Почему?
— Потому что устала быть удобной. Попроси Иру.
— Но она не может!
— Может. Просто не хочет. А я всегда могла. Потому что не отказывала. Теперь отказываю.
Мать возмутилась, сказала, что Наталья эгоистка. Повесила трубку. Наталья сидела на кухне, пила остывший чай. Не чувствовала вины. Чувствовала облегчение.
Вечером позвонил отец.
— Наташенька, что случилось? Мать говорит, ты отказала помочь.
— Да, пап. Отказала.
— Почему?
— Потому что устала быть той, на которую всегда можно рассчитывать. Пусть Ира поможет.
Отец вздохнул.
— Доченька, ну ты же знаешь, Ирочке некогда.
— Мне тоже некогда. Я работаю, у меня свои дела.
— Но ты всегда помогала.
— Всегда. И что я получила взамен? Вы взяли Иру в санаторий, а меня нет. Потому что я сильная, я справлюсь. Больше не хочу справляться за всех.
Отец молчал. Потом тихо сказал:
— Мы тебя любим, Наташа. Ты это знаешь?
— Знаю, пап. Но любовь — это не только слова. Это еще и поступки. А поступки ваши показывают, что Ира важнее.
— Не важнее. Просто ей нужнее помощь.
— А мне не нужна? Пап, я тоже устаю. Тоже хочу внимания. Но вы этого не видите. Потому что я не плачу, не жалуюсь.
Отец не ответил. Попрощался, повесил трубку. Наталья положила телефон на стол. Встала, подошла к окну. Смотрела на темную улицу и думала: правильно ли поступила? Или слишком жестко?
Виктор обнял ее со спины.
— Молодец.
— Правда?
— Правда. Ты имеешь право на свою жизнь. На свои границы.
Наталья прислонилась к нему.
— Но они обиделись.
— Обидятся и простят. Главное, что ты сказала то, что думаешь.
Наталья кивнула. Но внутри оставалось сомнение. Родители не звонили неделю. Потом позвонила Ира.
— Наташ, что происходит? Мама говорит, ты отказалась помогать.
— Да.
— Почему?
— Потому что устала быть единственной, кто помогает.
Ира помолчала.
— Я могу помочь. Если надо.
— Правда?
— Правда. Наташ, прости. Я не думала, что ты так все воспринимаешь. Думала, тебе не важно.
— Важно, Ир. Очень важно.
Сестра вздохнула.
— Я поговорю с родителями. Скажу, чтобы тебя тоже учитывали.
— Спасибо.
Они попрощались. Наталья положила трубку. Не знала, изменится ли что-то. Но хотя бы попыталась сказать правду. И это уже было что-то.
Прошел месяц. Родители позвонили, позвали на ужин. Наталья приехала с Виктором. Мать накрыла стол, готовила любимые блюда Натальи. Отец обнял, долго держал.
— Прости, доченька. Мы не хотели тебя обидеть.
— Знаю, пап.
За столом сидели все вместе. Ира с детьми, родители, Наталья с Виктором. Говорили, смеялись. Мать несколько раз обращалась к Наталье, спрашивала, как дела, что нового. Наталья отвечала, чувствовала, как внутри понемногу оттаивает.
Но что-то изменилось. Она больше не была удобной. Не соглашалась на все. Говорила нет, когда надо. И родители учились с этим жить. Медленно, но учились.
А Наталья училась не чувствовать вину за то, что ставит себя на первое место. Это было трудно. Но необходимо. Потому что быть сильной не значит быть бесправной. И любовь не должна требовать жертв. Она должна принимать. Всех. И старших, и младших. Одинаково.
☀️
Подпишитесь на канал, чтобы каждый день встречаться с историями, которые греют душу 🤍
Иногда так важно услышать, что ты не один… Здесь — простые, честные, настоящие истории, в которых узнаёшь себя.
📅 Новые рассказы каждый вечер, как чашка чая в хорошей компании.
Сейчас читают: