Глава 4(1)
Циклы: "Курсант Империи" и "Адмирал Империи" здесь
Контузия — штука коварная. Вроде бы все части тела на месте, крови не видно, но мир вокруг плывет как в дурном сне, а каждый звук отдается в голове колоколом. Капитан Бекетова сидела в кресле пилота своей покалеченной "Стрекозы" и методично проверяла системы, стараясь игнорировать пульсирующую боль в висках и странное ощущение, будто весь мир накренился градусов на пятнадцать влево.
Приборная панель выглядела как новогодняя елка в доме пессимиста — половина индикаторов мигала красным, четверть желтым, и только жалкие остатки светились успокаивающим зеленым. Правая турбина мертва окончательно — даже если бы нашелся гений-механик с полным набором запчастей и парой свободных недель, воскресить ее было бы невозможно. Левая держалась на честном слове и изоленте, которую Яна щедро намотала на треснувший воздухозаборник.
— Топливо на нуле, гидравлика течет, электроника глючит, — пробормотала она, проводя пальцами по приборам с нежностью, с которой гладят умирающего друга. — Девочка моя, ты еще жива или уже всё?
— Что? — Толик высунулся из-под консоли, где пытался что-то починить. На его бледном лице красовалось масляное пятно, придававшее ему вид особенно неудачливого механика-самоучки. — Вы что-то сказали, капитан?
— Говорю — машина на издыхании, — повысила голос Яна, все еще плохо слыша собственную речь. Барабанные перепонки медленно приходили в себя после вакуумного взрыва, но мир звучал так, словно она находилась под водой.
— Лучше ответьте сразу, до ближайшей базы долетим? — в голосе Толика сквозила плохо скрываемая паника. Он нервно теребил рацию, в сотый раз пытаясь связаться с ушедшими в пещеру. — Санек! Старшина! Кто-нибудь! Прием!
Молчание. Только шипение статики в ответ.
Яна наблюдала за его суетой с раздражением, которое не могла объяснить даже себе. Нет, вру — могла, просто не хотела признаваться. Обида на Василькова саднила как заноза под ногтем. Вот он закрывает ее от взрыва, рискует жизнью, а через пять минут спокойно передает Толику, как неудобный багаж. "Отведи барышню, приятель, а я тут с мужиками делами займусь."
— Может, просто помехи от породы, — продолжал успокаивать себя Толик, крутя ручки настройки. — Или рация повреждена взрывом. Или...
— Или они все мертвы, — мрачно закончила Яна.
— Не говорите так! — он вскочил, ударившись головой о низкий потолок кабины. — Черт! Санек выбирался и не из таких передряг... Короче, он везучий. И Капеллан тертый калач, а Кроха вообще неубиваемый...
Яна слушала его нервную болтовню и думала о другом. О том взгляде, который бросил на нее Сашка перед уходом обратно в пещеру. В нем было что-то... целеустремленное. Как будто он увидел что-то важное, что-то, что перевесило желание быть рядом с ней. И это задевало больше, чем хотелось признавать.
Рация неожиданно ожила, выплюнув в эфир треск помех, а потом — голос Капеллана, спокойный и усталый:
— "Стрекоза", это Капеллан. Мы выходим.
Толик выдохнул так, словно не дышал последние десять минут:
— Все целы? — Яна поймала себя на том, что наклонилась к рации, затаив дыхание. Злилась на себя за это беспокойство, но ничего не могла поделать.
— С Божьей помощью, — подтвердил Капеллан, и в его голосе прозвучали странные нотки — что-то между изумлением и усталостью. — Более того, у нас... пополнение.
Яна и Толик переглянулись. Одинаковое выражение недоумения отразилось на их лицах.
— Что? — спросили они одновременно.
— Пополнение? — переспросил Толик. — Вы там кого-то нашли? Выживших? Пленных?
Пауза. Потом Капеллан, явно подбирая слова:
— Капитан Бекетова, у вас лебедка на аэролете цела?
Яна автоматически проверила соответствующий индикатор:
— Вроде как цела. Один из немногих узлов, который не пострадал. А что...
— Тогда, если вас не затруднит, — перебил Капеллан, и в его голосе сквозило что-то, похожее на смущение, — подведите вашу "Стрекозу" как можно ближе ко входу в пещеру. Мы тут... не справляемся с ношей.
— С ношей? — Яна нахмурилась. — Что за ноша? Старшина, объясните, что происходит?
— Увидите, — коротко ответил разведчик и отключился.
Яна выругалась — длинно и витиевато, используя весь богатый арсенал авиационных проклятий. Толик восхищенно присвистнул:
— Круто загибаете, госпожа капитан! Где научились?
— Два года в летном звене на этой проклятой планете, — буркнула она, запуская единственную турбину. — Пристегнись, боец, а то выпадешь...
Турбина закашляла, выплюнула очередное облако черного дыма, чихнула пару раз и нехотя заработала. Аэролет поднялся в воздух, уже по старинке сильно накренившись. Яна компенсировала крен рулями, но машина все равно летела как пьяная.
Расстояние до входа в пещеру не большое, но эти метры дались тяжело. Дважды аэролет чуть не зацепил скальные выступы, один раз опасно просел, едва не врезавшись в камни. Но Яна все же мастерски довела машину до места, приземлившись буквально в трех метрах от завала.
— Жгутиков, бери трос! — приказал она. — И дуй в пещеру!
Толик выпрыгнул, размотал лебедку, схватил тяжелый металлический трос и побежал к входу. Яна наблюдала, как он скрывается между камнями, и гадала, что же такое они там нашли.
Минуты ожидания тянулись как час. Потом лебедка дернулась — кто-то прицепил трос. Механизм заработал, наматывая стальной канат. Яна почувствовала, как аэролет накренился от веса груза — что бы там ни было, оно было тяжелым. Очень тяжелым.
И тут из-за камней показалось... нечто.
Сначала Яна не поверила своим глазам. Решила, что контузия сыграла с ней злую шутку, что галлюцинации от перепада давления. Потому что то, что выволакивали из пещеры, не могло быть реальным.
Это же мамаша богомолов собственной персоной. Живая.
Чудовищная груда плоти размером с грузовик, бледно-зеленая, пульсирующая. Обожженная с одной стороны, истекающая зеленой кровью из множества ран, с отстреленными клешнями, но живая. Трос был обмотан вокруг её массивного тела, и лебедка медленно тащила это чудовище по камням.
Друзья, на сайте ЛитРес подпишитесь на автора, чтобы не пропустить выхода новых книг серий.
Подпишитесь на мой канал и поставьте лайк, если вам понравилось.