Люстра в спальне Кати качалась с амплитудой маятника Фуко. Хрустальные подвески, которые она когда-то с любовью выбирала в строительном, теперь издавали мерзкий, дребезжащий звук, вступая в резонанс с басами.
«Буц-буц-буц».
Это была не музыка. Это был ритмичный удар молотом по мозжечку. Низкие частоты проходили сквозь бетонные перекрытия так, словно их не существовало, и били прямо в диафрагму.
Виновником этого акустического террора был Валера. Сосед сверху. Типичный представитель фауны спальных районов образца 2025 года: тридцать пять лет, пивной живот, полное отсутствие совести и новенькая профессиональная аудиосистема, купленная, судя по всему, в кредит на пять лет. Валера считал себя меломаном. Весь остальной подъезд считал его исчадием ада.
Катя посмотрела на часы. Полночь. Завтра — собеседование в крупной IT-компании. Должность мечты, зарплата, о которой она грезила два года, и соцпакет. Чтобы получить эту работу, нужно было прийти свежей, собранной и с ясной головой. А сейчас её голова напоминала чугунный котел, в который кто-то кидает петарды.
Катя встала, накинула халат и пошла наверх. В сотый раз.
Дверь Валера открыл не сразу. Сначала залаяла собака (у него ещё и стафф жил, под стать хозяину), потом лязгнули замки.
На пороге стоял «меломан». В одних трусах и майке-алкоголичке, с запотевшей банкой дешевого лагера в руке. Из глубины квартиры орал какой-то клубный ремикс на попсу девяностых.
— Ну чего тебе, мышь серая? — лениво спросил Валера, рыгнув. — Опять ныть пришла?
— Валера, имей совесть, — Катя старалась говорить спокойно, хотя кулаки сжимались сами собой. — Завтра рабочий день. У меня важное собеседование. Выключи басы. Стены трясутся.
— У меня душа поет! — заржал сосед, отхлебывая пиво. — Я систему прогреваю. А ты, если такая нежная, купи беруши. Или квартиру в лесу. Здесь люди живут, отдыхают. Имею право до двадцати трех шуметь!
— Сейчас двенадцать ночи, — ледяным тоном заметила Катя.
— А у меня часы отстают! — Валера захохотал над собственной шуткой. — Всё, вали отсюда, не порти ауру.
Дверь захлопнулась прямо перед её носом. С той стороны снова врубили громкость, теперь ещё мощнее, назло.
Катя спустилась к себе. Вызвала полицию. Наряд приехал через час. Постояли у двери, позвонили (Валера просто не открыл, сделав музыку тише ровно на пять минут), развели руками:
— Гражданочка, ну не убили же никого. Дверь ломать не имеем права. Пишите заявление участковому, он через месяц рассмотрит.
Когда полиция уехала, сверху началось караоке. Пьяный хор из трех мужских глоток выводил «Рюмку водки на столе», не попадая ни в одну ноту. Это была пытка.
Катя лежала в темноте, глядя в потолок, который вибрировал. Сна не было. Надежды на успешное собеседование таяли с каждым часом.
Внутри неё что-то перегорело. Жалость к себе исчезла. На смену ей пришла холодная, расчетливая злость.
Она поняла: закон здесь бессилен. Участковый — ленивый бюрократ, а Валера — непробиваемый хам. С такими людьми нельзя договариваться на языке человеческом. Они понимают только язык силы. Или язык жадности.
«Хочешь устроить проходной двор, Валера? — подумала Катя, слушая пьяный вой сверху. — Будет тебе проходной двор. Такой, что ты сам полицию на коленях молить будешь».
Утро Катя встретила с красными глазами и планом мести, достойным злого гения.
Собеседование она перенесла на два дня, сказавшись больной. А сама отправилась на рынок, в тот самый мутный ларек, где до сих пор, несмотря на все цифровые запреты 2025 года, из-под полы продавали «левые» сим-карты, оформленные на несуществующих мигрантов.
Вернувшись домой, она вставила симку в старый смартфон. Зашла на самый популярный сайт объявлений. Потом в местные паблики «Отдам даром», «Халява [Название города]» и «Барахолка».
Текст объявления она составляла с особой тщательностью. Это была не просто наживка. Это была динамитная шашка, завернутая в конфетный фантик.
Заголовок: «СРОЧНО! В связи с отъездом отдам ДАРОМ дорогую технику!»
Текст гласит:
«Ребята, выручайте! Срочно улетаю на ПМЖ в другую страну, билеты на руках, квартиру освободить надо до утра. Продавать времени нет, выкидывать жалко, сердце кровью обливается. Отдам БЕСПЛАТНО в хорошие руки:
Телевизор плазменный, диагональ 65 дюймов (покупал за огромные деньги полгода назад).
Игровая приставка PlayStation 5 с двумя джойстиками и коллекцией игр.
Холодильник двухкамерный, стальной, No Frost.
Аудиосистема профессиональная (та самая, из-за которой соседи вешаются, звук — бомба!).
И куча мелочевки: микроволновка, кофемашина.
Условие одно: САМОВЫВОЗ СЕГОДНЯ НОЧЬЮ. Строго с 23:00 до 06:00. Кто первый приедет — того и тапки. Брони нет!
Адрес: [Улица, дом, подъезд, точный этаж и номер квартиры Валеры].
ВАЖНО: Звонок дверной сломался вчера! Стучите ГРОМКО! Ногами или кулаками, не стесняйтесь! Я буду в наушниках собирать вещи, могу не услышать. Долбите, пока не открою! Ориентир — громкая музыка».
Катя перечитала текст. Идеально. Она добавила пару фотографий дорогой техники из интернета (нейросеть уникализировала картинки, чтобы поиск не спалил). Нажала «Опубликовать».
Потом продублировала это во все группы халявщиков. Там аудитория специфическая: за банку просроченных огурцов готовы через весь город ехать, а уж за «Плейстейшен»...
К вечеру объявление набрало тысячи просмотров. Личка «продавца» разрывалась, но Катя отключила телефон. Механизм был запущен.
Валера наверху как раз проснулся после вчерашнего, опохмелился и, судя по звукам, снова включил свой любимый «клубняк». Он не знал, что сегодня его ждет самый масштабный флешмоб в его никчемной жизни.