Когда Влад позвонил и произнёс: «Мам, нам надо поговорить», я почему-то сразу поняла.
Сердце дрогнуло. Телефон чуть не выпал из рук на пол. Знаете, это чувство, когда всё внутри сжимается в комок, а голос предательски дрожит?
— Приезжай, сынок. Я пирог испеку.
Пирог... Какой, к чёрту, пирог?! Я же знала. Чувствовала нутром. Материнское сердце никогда не врёт. За последние полгода Влад изменился. Стал каким-то... другим. Светился изнутри. Улыбался чаще.
А потом началось: «Мам, я сегодня не приеду», «Мам, у меня встреча», «Мам, я занят».
Занят... Двадцать три года парню. Только-только институт закончил. Работа так себе, перспективы туманные. А он занят.
И вот он дома. Мой мальчик. Высокий, красивый, с этими своими кудрями, которые он всегда отказывался стричь покороче. Пирог лежит нетронутым. Чай остывает.
— Мама... — он мнёт салфетку. — Я хочу тебя познакомить с человеком.
С человеком. Не с девушкой. С человеком!
— Её зовут Ирина — продолжает он, и глаза у него такие... счастливые. — Мы вместе уже восемь месяцев.
Восемь месяцев?!
— И ты... — я заставляю себя дышать ровно. — Решил только сейчас рассказать?
Влад отводит взгляд.
— Я знал, что ты будешь против.
— Почему я должна быть против? — я уже чувствую, что сейчас будет. Чувствую всеми фибрами души. — Рассказывай дальше.
— Ей тридцать два.
Тишина. Я слышу, как тикают часы на стене. Как соседи за стеной включили телевизор. Как моё сердце бухает так громко, что, кажется, его слышно в соседнем доме.
Тридцать два...
Моему сыну — двадцать три.
Девять лет разницы. Девять!
— Мам, скажи что-нибудь — голос Влада дрожит.
Что я должна сказать?! Что первая мысль, которая пронеслась в голове: «Она что, парней своего возраста найти не может?!» Что вторая: «Что она в нём нашла — мальчишке, который ещё вчера играл в приставку и забывал вынести мусор?»
Но я смотрю на сына. И вижу не мальчика. Вижу мужчину, который боится. Который любит. Который пришёл не за разрешением — за поддержкой.
— Она... — я запинаюсь. —Хорошая?
Влад выдыхает. Улыбается так, что у меня сердце рвётся.
— Мам, она потрясающая. Умная, добрая, смешная. Она работает архитектором. У неё своя квартира, своя жизнь. И она... она не использует меня, если ты об этом подумала.
Я как раз об этом и подумала.
— Когда свадьба? — вырывается у меня.
Влад бледнеет.
— Через месяц.
Я встаю из-за стола. Подхожу к окну. Смотрю на двор, где мой сын когда-то катался на велосипеде, разбивал коленки, целовался первый раз с Машкой из третьего подъезда...
Через месяц. Он уже всё решил. Без меня.
— Ты её любишь? — спрашиваю, не оборачиваясь.
— Безумно.
— Она знает, что ты мне… сейчас?
Пауза.
— Она... настаивала, чтобы я рассказал раньше. Но я боялся.
Боялся... Я поворачиваюсь. Смотрю ему в глаза.
— Я хочу с ней познакомиться. Завтра.
Ирина пришла в джинсах и простой белой рубашке. Никакой косметики — только тушь и блеск для губ. Волосы собраны в хвост. Никаких попыток выглядеть моложе.
Я смотрела на неё и искала... что? Признаки коварства? Хитрости? Расчётливости?
Нашла улыбку. Тёплую. Немного нервную.
— Людмила Петровна, здравствуйте — она протянула руку. Крепкое рукопожатие. — Я понимаю, что вы обо мне думаете.
Прямо в лоб. Без реверансов.
— И что я думаю? — спрашиваю я.
Влад стоит у двери, бледный как полотно. Хочет что-то сказать, но Ирина останавливает его взглядом.
— Что я старая — говорит она спокойно. — Что мне надо было искать мужчину своего возраста. Что я использую вашего сына. Что я, возможно, не могу завести детей и ищу молодого отца. Или что я просто...
— Стоп — останавливаю я её. — Хватит.
Она замолкает. Смотрит мне в глаза. Не отводит взгляд.
Сильная. Чёрт возьми, она сильная.
— Расскажите мне, как вы познакомились — прошу я.
И она рассказывает.
История банальная до невозможности — встретились в книжном. Потянулись к одной и той же книге. Засмеялись. Разговорились. Кофе. Ещё одна встреча. И ещё...
— Я не искала отношений — говорит Ирина тихо. — Честное слово. У меня был уже развод за плечами, карьера, которая требует всех сил... Я просто жила. А потом появился ваш сын.
Она смотрит на Влада. И в её взгляде... любовь. Настоящая. Та, которая не прячется, не стыдится, не притворяется.
— Он заставил меня поверить — продолжает она. — Что возраст — это просто цифры. Что можно начать заново. Что я достойна быть счастливой.
Горло сдавливает комок.
Потому что я вижу. Вижу, как она смотрит на моего мальчика. Как он смотрит на неё. Вижу то, чего не видела у него с этой... как её... Олей? Или Машей? Той девчонкой из института, которая вечно висела на телефоне и хихикала как идиотка? А здесь глубина. Связь. Что-то настоящее.
Но я же мать! Я обязана защищать. Обязана сомневаться.
— У вас не получилось с мужем — говорю я, и слова звучат жёстче, чем хотелось. — Что даёт вам уверенность, что получится с моим сыном?
Ирина не вздрагивает. Не обижается.
— Ничего — отвечает она просто. — Никаких гарантий. Но я люблю Влада. И достаточно взрослая, чтобы не повторять прошлых ошибок.
Влад подходит. Садится рядом с ней. Берёт за руку.
— Мам — говорит он. — Я знаю, это безумие. Я молодой. У меня нет денег. Карьера не построена. Но с ней... с ней я чувствую себя мужчиной. Она не ведёт меня за руку. Не указывает. Не контролирует. Она... рядом. Понимаешь?
Понимаю ли я? Я смотрю на их сплетённые пальцы. На то, как расслаблены его плечи. На то, как она смотрит на него — не как на игрушку, не как на проект. Как на равного.
И вспоминаю себя. Двадцать лет назад. Когда влюбилась в мужчину на семь лет младше. Когда все шептались за спиной, качали головами, предрекали проблемы через полгода... Мы прожили вместе двадцать лет. До его смерти. Лучшие годы моей жизни.
— Когда свадьба? — повторяю я свой вопрос.
— Двадцать седьмого — шепчет Влад. — Небольшая. Только самые близкие...
— Я приду — говорю я. И добавляю, глядя Ирине прямо в глаза: — Но если ты сделаешь ему больно...
Она улыбается. Печально.
— Я знаю. Вы меня уничтожите. И будете правы.
Мы смотрим друг на друга. Две женщины. Две истории. Одна любовь.
— Ладно — выдыхаю я. — Чай будете?
Ночью не могу уснуть. Лежу и думаю: правильно ли я поступила? Может, надо было устроить скандал? Запретить? Отговорить?
Телефон вибрирует. Сообщение от Влада:
«Мам, спасибо. Я знаю, это нелегко. Но ты увидишь — она того стоит. Люблю тебя».
Закрываю глаза. Улыбаюсь в темноту.
А утром звонит подруга Таня.
— Слышала, твой Владик женится?! — щебечет она. — На ком, не знаешь?
— Знаю — отвечаю я спокойно.
— И?! Кто она?! Красавица? Умница?
Делаю паузу.
— Женщина.
— Это я поняла! — хохочет Таня. — А конкретнее?
— Конкретнее, Танюш... Та, которая делает моего сына счастливым.
Она замолкает.
— Но ведь говорят, она старше его?!
Говорят... Всегда найдутся те, кто говорит.
— На девять лет — подтверждаю я.
— Господи! — ахает Таня. — И ты не против?!
Смотрю в окно. Солнце встаёт. Новый день.
— Знаешь, Тань — говорю я тихо. — Я думала: плакать мне или поздравлять? А потом поняла... Просто любить. И доверять. Потому что мой сын уже не мальчик. И его выбор... его счастье... важнее моих страхов.
Она молчит. Потом вздыхает:
— Ты права. Наверное. А я вот за Серёжку своего до сих пор дрожу...
— Вот и не дрожи — усмехаюсь я. — Отпусти. Они уже взрослые.
Кладу трубку. Иду на кухню. Завариваю кофе. И думаю, а что будет дальше? Примет ли её моя семья? Тётя Валя с её ядовитыми комментариями? Двоюродные сёстры, которые обожают посплетничать? Что будет через год? Через пять? Когда ей сорок пять, а ему тридцать шесть? Дети... Захотят ли они детей? Столько вопросов. Столько страхов.
Но есть и то, что я видела вчера: свет в глазах сына. Его уверенность. Его счастье.
Разве не это главное?
Телефон снова вибрирует. На этот раз звонит мама. Бабушка Влада.
Она-то точно устроит.
— Алло, мам...
— Людочка! — кричит она в трубку. — Это правда?! Владик женится на женщине старше его?!
Зажмуриваюсь. Считаю до трёх.
— Правда, мам.
— Ну и слава Богу! — выдыхает она. — А то я уж думала, опять на какую-нибудь пустышку нарвётся!
Помнишь ту, прошлогоднюю? С розовыми волосами? Ни стыда, ни совести!
Чуть не роняю чашку.
— Мам... ты не против?
— А чего мне против-то? — искренне удивляется она. — Женщина взрослая, умная. Работящая. Не будет на шее сидеть. То, что надо! Ты главное, посмотри, чтоб готовить умела. И чтоб правнуков мне родила поскорее!
Смеюсь. Смеюсь так, что слёзы катятся.
— Познакомишь меня с ней? — требует мама.
— Конечно — обещаю я.
— Хорошо. Буду ждать. А ты не психуй там. Главное — чтоб счастливы были. Остальное — ерунда.
Вот так. Просто. Может, я и правда накручиваю себя?
Неделю до свадьбы я мечусь. То успокаиваюсь, то снова начинаю переживать.
А потом Ирина приглашает меня в гости.
— Хочу показать квартиру — говорит она. — И поговорить. Наедине.
Еду к ней. Что она скажет? О чём хочет поговорить?
Квартира уютная. Светлая. Книжные полки до потолка. Огромные окна. Растения на подоконниках.
И фотография Влада на камине. Не постановочная. Живая. Он смеётся. Глаза сияют.
— Он даже не знал, что я её сделала — улыбается Ирина, проходя взглядом за моим. — Но это... моя любимая. Таким я его и полюбила. Настоящим.
Мы садимся на диван. Она наливает чай.
— Людмила Петровна — начинает она. — Я хочу, чтобы вы знали... Я не пытаюсь заменить вас в его жизни. Никогда. Вы его мать. Самый важный человек.
— Уже не самый — усмехаюсь я.
Она качает головой.
— Нет. Всегда. Просто теперь... мы вдвоём будем его любить. И заботиться. Каждая по-своему.
Горло снова предательски сжимается.
— Я боюсь — признаюсь я вдруг. — Боюсь, что вы расстанетесь. Что ему будет больно. Что он...
— Разобьёт сердце? — заканчивает она. — Боюсь и я. Каждый день. Но знаете, что я поняла? Любовь — это всегда риск. В любом возрасте. С любым человеком. И я предпочту рискнуть и быть счастливой, чем бояться и остаться одной.
Мудрая.
И я вдруг понимаю: она подходит моему сыну. Не потому что идеальна. А потому что настоящая.
— Будешь его беречь? — спрашиваю я.
— Как свою жизнь — обещает она. — И буду благодарна вам. За то, что вырастили такого человека.
Мы обнимаемся. Долго. Крепко. И я чувствую: всё будет хорошо. Главное любить. И верить.
Свадьба была... странной
Я готовилась к чему-то масштабному, пафосному, с кучей гостей. А получилось — человек тридцать в небольшом ресторанчике у озера.
Ирина пришла в простом бежевом платье. Без фаты, без огромного торта в три яруса, без лимузинов и прочей мишуры.
Влад в тёмном костюме, который мы выбирали вместе неделю назад. Взволнованный. Счастливый. Повзрослевший на десять лет за один день.
Когда они говорили клятвы, я плакала. Не от горя. От чего-то другого... От осознания, что мой мальчик больше не мой. Теперь он — её. Их. Семьи, которую они создают.
— Мама, не плачь, — шепнул Влад, когда они прошли мимо. — Ты же знаешь, я тебя люблю.
— Знаю — всхлипнула я. — Просто... просто счастлива за тебя.
Это была правда.
Наполовину. Вторая половина всё ещё боялась.
На банкете познакомилась с родителями Ирины.
Отец — высокий, седой, с внимательными глазами. Мать — элегантная женщина лет шестидесяти.
— Вы, наверное, переживаете? — спросила меня мать Ирины, подсаживаясь за столик.
Я опешила от прямоты.
— Немного — призналась.
Она улыбнулась грустно.
— Я тоже переживала. Всё думала: зачем ей это? Молодой парень, который ещё толком на ноги не встал... А потом увидела, как они смотрят друг на друга. И поняла — не мне решать.
— И вы... смирились?
— Приняла — поправила она. — Ирина всегда была самостоятельной. Всегда знала, чего хочет. Даже когда ошибалась — это были её ошибки. А это... это не ошибка. Поверьте, мне.
Мы чокнулись бокалами.
Две матери. Два разных мира. Одна надежда — что всё будет хорошо.
Тётя Валя, конечно, не удержалась. Подошла к Ирине ближе к концу вечера, когда уже все расслабились и выпили.
— Скажи, милая — начала она с этой своей сладкой улыбочкой, от которой мороз по коже. — А детей-то рожать будешь? Или уже нет?
Я замерла. Валя... Сейчас всё испортит...
Но Ирина даже не дрогнула.
— Рожать буду — ответила она спокойно. — Если Бог даст. А если нет — усыновим. Или проживём вдвоём. Главное — быть вместе.
Влад обнял её за плечи.
— Мам, не переживай. Внуки у тебя будут. Обещаю.
Валя поджала губы и отошла, что-то бурча себе под нос. А я смотрела на сына. И думала: когда он успел стать таким мудрым?
Через полгода после свадьбы Влад позвонил мне в семь утра.
Я проснулась от звонка, сердце колотилось… Что случилось? Авария? Поругались? Господи, я так и знала...
— Мам! — кричал он в трубку. — Мама!
— Что?! Что случилось?!
— Ирина беременна!
Я села в кровати. Уставилась в стену.
— Что?
— Беременна! Ирина! Будет ребёнок! Ты будешь бабушкой!
Он смеялся. Плакал. Не мог остановиться. А я просто сидела. И чувствовала, как внутри всё переворачивается.
Бабушка... Я буду бабушкой.
— Мам? Ты тут? — забеспокоился Влад.
— Тут, солнышко — выдохнула я. — Тут. Просто... просто счастлива. Поздравляю вас. Передай Ирине... передай, что я её люблю.
Положив трубку, я разрыдалась. От счастья. От облегчения. От того, что всё — всё получилось.
Сейчас моей внучке два года.
Её зовут Вера. У неё мамины глаза и папины кудри. И когда она смеётся — весь мир светлеет.
Влад и Ирина живут в той самой квартире. Он работает в IT-компании, делает карьеру. Она всё так же архитектор, теперь ещё и заботливая мама.
Иногда они ссорятся. Как все пары. Иногда я вижу усталость в глазах Ирины.
Иногда Влад жалуется, что не успевает, что навалилось всё разом — работа, семья, ребёнок...
Но когда они вместе с Верой, я вижу то, что видела в день их знакомства. Любовь.
Настоящую. Крепкую. Ту, которая выдерживает быт, недосып, кредиты и детские болезни.
Как-то встретила на улице Таню.
— Ну что — спросила она. — Не пожалела, что не отговорила?
Я посмотрела на неё. Потом на фотографию в телефоне — Влад, Ирина и Вера на пикнике. Счастливые. Живые. Настоящие.
— Знаешь, Танюш — произнесла я. — Я поняла одну вещь. Мы, матери, думаем, что должны защищать детей от всего. От ошибок. От боли. От неправильных решений.
— И что? Не должны?
— Должны. Но не ценой их счастья. Влад выбрал Ирину. Да, она старше. Да, это было неожиданно. Да, я боялась. Но это был его выбор. И он оказался правильным.
Таня вздохнула.
— Тебе повезло.
— Нет — покачала я головой. — Я просто... Доверилась. И он не подвёл.
Вчера была у них в гостях.
Вера забралась ко мне на колени, уткнулась носом в плечо.
— Баба, а ты любишь маму? — спросила она вдруг.
Я замерла. Посмотрела на Ирину, которая стояла на кухне и готовила ужин. На женщину, которая сделала моего сына счастливым.
Которая родила мне внучку.
Которая стала... семьёй.
— Люблю, солнышко — ответила я. — Очень люблю.
— И я люблю — кивнула Вера серьёзно. — Она хорошая.
Ирина обернулась. Наши взгляды встретились. И она улыбнулась. Тепло. Благодарно.
А я поняла — вот оно. Ответ на вопрос, который мучил меня три года назад.
Плакать или поздравлять?
Да... Просто любить. И быть рядом.
Девять лет разницы? Да какая разница. Когда есть любовь — настоящая, честная, живая. Ничто другое не имеет значения.
Сегодня вечером позвонил Влад.
— Мам, а ты помнишь, как я пришёл к тебе три года назад?
— Помню, сынок.
— И ты... ты испугалась?
— Честно? Да. Очень.
Он засмеялся.
— Я тоже. Думал, ты меня убьёшь.
— Скажешь тоже — заявила я.
— Приняла. Поддержала. И знаешь, мам... Это значило для меня всё. Потому что без твоего благословения... я бы не был так счастлив.
Слёзы снова предательски навернулись на глаза.
— Ты счастлив, Владик?
— Безумно, мам. Безумно счастлив.
— Тогда и я счастлива.
Повесив трубку, я подошла к окну. Посмотрела на звёзды.
И подумала: да, я сделала правильный выбор.
Три года назад, когда отпустила страх и доверилась любви.
Когда решила не плакать.
А быть рядом. Всегда. Моя семья стала больше. Моё сердце — шире.
И я благодарна судьбе за ту женщину, которая однажды встретила моего сына в книжном магазине.
За Ирину. За то, что она научила меня главному: любовь не знает возраста.
Она просто есть.
И этого хватает.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍