Максим стоял на кухне посреди четырёх картонных коробок. Лицо каменное, губы сжаты. Вера замерла в дверях с сумкой в руке.
— Ты серьёзно? — голос её дрожал. — Ты привёл свою мать сюда? Без моего согласия?
Он даже не повернулся.
— Надо было. Ей некуда идти.
*****
Познакомились они на дне рождения общего друга год назад. Максим тогда показался Вере спокойным и надёжным. Высокий, с добрыми глазами, работал водителем-дальнобойщиком. Говорил мало, но по делу.
Через четыре месяца расписались. Без шума, без свадьбы. Просто пошли в ЗАГС вдвоём. Вера к тому времени уже восемь лет жила в своей двухкомнатной квартире на окраине города. Скопила на первоначальный взнос, брала ипотеку, платила по 18000 рублей каждый месяц. Это была её крепость.
Максим переехал к ней сразу после росписи. Привёз две сумки с вещами и ноутбук. Обещал помогать с платежами. И помогал — скидывал по десять тысяч, иногда больше.
Всё шло ровно. Вера работала в бухгалтерии строительной фирмы, Максим ездил в рейсы. Виделись два раза в неделю, когда он возвращался домой. Не ругались, не спорили.
А потом две недели назад Максим вернулся из очередного рейса мрачнее тучи.
— У мамы дом забрали, — бросил он, снимая куртку.
— Как забрали? — не поняла Вера.
— Долги. Не платила за газ три года. Приставы описали имущество, продали дом с торгов.
Вера тогда промолчала. Свекровь она видела всего дважды — на росписи и на день рождения Максима. Тамара Ивановна жила в деревне в ста километрах от города, держала кур, сажала картошку. Женщина грузная, с тяжёлым взглядом, говорила мало.
*****
«Почему он мне сразу не сказал, что собирается её привезти?» — думала Вера, стоя в прихожей. Сердце колотилось где-то в горле.
С одной стороны:
— Это его мать, ей действительно некуда идти
— Они восемь месяцев женаты, может, надо помочь
— Временно же, на пару недель
С другой стороны:
— Квартира её, Веры, она платит ипотеку
— Максим даже не спросил
— Двухкомнатная квартира, где жить втроём?
Что теперь делать?
*****
— Максим, я понимаю, ситуация сложная, но ты должен был спросить меня, — Вера старалась говорить спокойно. — Мы могли обсудить. Снять ей комнату, помочь деньгами.
— Снять? — он повернулся, в глазах злость. — На какие деньги? У меня рейсы нерегулярные, у тебя ипотека. Она моя мать!
— А я твоя жена! И это моя квартира!
Слова повисли в воздухе. Максим сжал кулаки.
— Значит, так. Временно, — процедил он. — Пока не найдём выход.
— Сколько это — временно?
— Не знаю. Месяц, два.
Вера почувствовала, как внутри всё сжимается. Два месяца. В двухкомнатной квартире. Со свекровью.
*****
Из дальней комнаты вышла Тамара Ивановна. На ней был застиранный синий халат, ноги в стоптанных тапках. Волосы собраны в тугой узел на затылке. Она окинула Веру взглядом с головы до ног.
— А, пришла, — сказала свекровь. — Максим, неси коробки в комнату.
Вера застыла.
«Она уже командует. В моей квартире. Как будто это её дом», — пронеслось в голове.
— Здравствуйте, Тамара Ивановна, — выдавила Вера.
Свекровь кивнула и прошла на кухню. Оттуда послышался звук открывающихся шкафов. Вера бросилась следом.
Тамара Ивановна перекладывала кастрюли, доставала сковородки, ставила их по-другому.
— Что вы делаете? — голос Веры зазвенел.
— Порядок навожу. У вас тут бардак, — свекровь даже не обернулась.
*****
Ночью Вера лежала и смотрела в потолок. Максим рядом уже спал. Из комнаты доносилось шуршание — свекровь что-то разбирала.
«Как теперь жить? Она будет лезть во всё. Переставлять, указывать, учить.»
Вера вспомнила, как мать Максима на дне рождения посмотрела на её платье и сказала: «Коротковато. Замужней женщине не к лицу». Тогда Вера промолчала, решив не портить праздник.
«А теперь она здесь. Каждый день. И Максим на её стороне.»
Слёзы потекли сами. Вера уткнулась лицом в подушку, чтобы не разбудить мужа.
*****
Утром Вера проснулась от грохота. Бросилась на кухню. Тамара Ивановна жарила яичницу, по всей квартире пахло луком и салом.
— Доброе утро, — сказала Вера.
Свекровь молча кивнула. На плите шипела сковородка. Вера заметила, что свекровь использовала её любимую чугунную сковороду. Ту самую, которую Вера берегла, мыла вручную.
— Тамара Ивановна, эту сковородку нельзя мыть жёсткой губкой, — осторожно сказала Вера.
— Ничего с ней не будет, — отмахнулась свекровь. — Сковорода как сковорода.
Вера стиснула зубы. Налила себе кофе и ушла в комнату.
*****
Прошло три дня. Тамара Ивановна обосновалась в квартире, как у себя дома. Переставила мебель в гостиной. Повесила на кухне свои занавески — страшные, в мелкий цветочек. Принесла из коробок фотографии в рамках и расставила на полках.
Вера молчала. Старалась не конфликтовать. Максим почти всё время был в рейсах, приезжал на день-два.
В субботу Вера вернулась с работы пораньше. Зашла в спальню и обомлела.
Тамара Ивановна стояла у открытого шкафа и перекладывала Верину одежду в дорожную сумку.
— Что вы делаете?! — крикнула Вера.
Свекровь обернулась, на лице ни тени смущения.
— Вещи перебираю. Половина старья, выбросить надо.
— Это моя одежда! Моя! — Вера подбежала, выхватила из рук свекрови платье.
— Я старше тебя, между прочим, — Тамара Ивановна выпрямилась. — И живу здесь не по твоей милости, а потому что сын разрешил.
— Сын живёт в моей квартире! — голос Веры сорвался на крик.
*****
Максим приехал вечером. Вера встретила его в коридоре.
— Твоя мать роется в моих вещах! Она переставила всю мебель! Она командует здесь, как хозяйка!
Максим устало махнул рукой.
— Ну и что? Мама привыкла всё по-своему делать. Потерпи немного.
— Сколько это — немного?
— Не знаю, Вера! Не знаю! — он повысил голос. — Ей шестьдесят седьмой год, она всю жизнь одна прожила! Дай ей время!
«Шестьдесят седьмой? Ей пятьдесят семь!» — хотела поправить Вера, но промолчала.
— А мне? Мне терпеть, да? В моей квартире, за которую я плачу?
— Вот опять! Моя квартира, моя! — Максим сорвался. — Может, мне съехать тогда? С мамой вместе?
Вера замолчала. Внутри всё оборвалось.
*****
Ночью она не спала. Лежала и думала.
«Может, правда, я не права? Может, надо потерпеть? Это же его мать.»
Но потом вспомнила, как свекровь сегодня сказала за ужином: «Максимка, ты похудел. Она тебя не кормит, что ли?»
И как Максим промолчал.
И как Тамара Ивановна посмотрела на Веру с торжеством в глазах.
«Нет. Я не обязана терпеть это. Это моя жизнь. Мой дом.»
*****
Утром, когда Максим уехал в рейс, Вера набрала номер участкового. Объяснила ситуацию. Через два часа в дверь позвонили.
На пороге стояли двое — участковый Петров и участковая Смирнова. Вера пригласила их в квартиру.
Тамара Ивановна вышла из комнаты, увидела форму и побледнела.
— В чём дело? — спросила она.
— Гражданка, — обратился Петров, — вы проживаете в данной квартире?
— Да. Я мать хозяина.
— Хозяйка квартиры — вот эта женщина, — участковый кивнул на Веру. — У вас есть документы на регистрацию по данному адресу?
Тамара Ивановна молчала.
— Гражданка Вера Сергеевна заявила, что вы проживаете здесь без её согласия. Это так?
Свекровь посмотрела на Веру. В глазах была ненависть.
— Сын меня привёз.
— Но собственница не давала согласия, — спокойно сказала Смирнова. — Вам придётся освободить квартиру.
*****
К вечеру Тамара Ивановна собрала вещи. Вызвала такси. Максим примчался через три часа — Вера написала ему СМС.
Он ворвался в квартиру, лицо красное.
— Ты вызвала участковых?! К моей матери?!
— Да, — Вера стояла у окна. — Я не давала согласия на её проживание здесь.
— Ты... ты... — он не находил слов. — Ты разрушила семью!
— Нет, Максим. Ты разрушил. Когда привёл её сюда без моего согласия.
Он молчал. Потом развернулся и вышел. Хлопнула дверь.
Вера стояла посреди пустой квартиры. Тишина звенела в ушах.
*****
Прошёл месяц. Вера жила одна. Максим съехал к матери — снял ей комнату в соседнем районе и остался там.
Вера вернула мебель на прежние места. Сняла цветочные занавески. Убрала фотографии свекрови. Расставила свои книги на полках.
По вечерам готовила себе ужин, смотрела сериалы, пила чай с мёдом. Ипотеку платила сама. Трудно, но возможно.
*****
В субботу утром позвонил Максим.
— Вера, — голос тихий, усталый. — Давай поговорим.
— О чём?
— Я снял маме комнату. Хорошую. Она теперь живёт отдельно. Может быть, мы попробуем ещё раз? Начнём сначала?
Вера смотрела в окно. На улице шёл дождь. Капли стекали по стеклу.
— Максим, дело не в комнате, — сказала она спокойно. — Дело в том, что ты не услышал меня тогда. Не поддержал. Встал на сторону матери.
— Я понял. Честно. Больше не повторится.
— Знаешь, — Вера глубоко вдохнула, — я просто не хочу больше делить свою жизнь с тем, кто меня не уважает.
Она положила трубку. Села на диван. Взяла в руки чашку с остывшим кофе.
За окном дождь усилился. Где-то внизу загудел автобус. Вера включила музыку. Тихую, спокойную.
Впервые за месяц она почувствовала себя дома.
*****
Благодарю за ваше внимание и участие 💛
Я пишу про жизнь такой, какая она есть.
Подписывайтесь — здесь всегда будет место для новых встреч ❤️
📚 А если не хотите ждать завтра — загляните в другие мои истории прямо сейчас: