Я поняла это не в момент ссоры.
Не после предательства.
И даже не тогда, когда стало совсем тяжело. Я поняла это в обычный вечер, когда накрывала на стол и ловила себя на мысли, что мне уже не хочется ни разговаривать, ни ждать, ни объяснять. Я просто делала всё автоматически — как делала последние тридцать лет. И вдруг отчётливо пришло ощущение: со мной хорошо, пока я удобная. А когда мне плохо — это уже мои проблемы. Мне было 52 года. Я всегда считала себя хорошей женой.
Не идеальной — просто нормальной.
Не устраивала сцен, не повышала голос, не требовала лишнего. Я понимала, когда лучше держать язык за зубами. Когда — отступить назад, а когда — притвориться, будто всё идёт своим чередом. Так нас учили.
Так жила моя мама.
Так жили все вокруг. Я вышла замуж рано. Муж был спокойный, надёжный, без особых эмоций. Мы работали, строили быт, растили детей. Вставала раньше, ложилась позже, всегда знала, что купить, что приготовить, кому что нужно. — Тебе не тяжело? — иногда спрашивали меня