Представьте себе страну, размером с шестую часть суши, обнесенную невидимой, но вполне осязаемой стеной. За этой стеной живут миллионы людей. Они строят ракеты, перекрывают Енисей, танцуют в балете и читают Хемингуэя. Но у них есть одна маленькая проблема: они не могут просто так взять и поехать посмотреть на мир. Для этого нужно пройти семь кругов бюрократического ада, получить характеристику от парткома, месткома и управдома, и все равно в последний момент вам могут сказать «нет».
В этой стране жил человек, которому было мало шестой части суши. Ему нужна была вода. Много воды. Весь Мировой океан. Его звали Станислав Курилов, и 13 декабря 1974 года он совершил поступок, который одни назовут безумием, другие — подвигом, а третьи — самым радикальным способом сменить прописку в истории СССР.
Он спрыгнул с борта круизного лайнера посреди Тихого океана. В одних плавках, ластах и маске. Впереди была неизвестность, позади — страна, которую он любил, но в которой ему было тесно, как киту в аквариуме.
Эта история не о политике. Она о том, на что способен человек, когда его мечта оказывается сильнее инстинкта самосохранения.
Мальчик из степи, влюбленный в море
Парадокс биографии Курилова заключается в том, что он родился и вырос в местах, максимально удаленных от больших вод. Его родиной был Орджоникидзе (ныне Владикавказ), а детство прошло в Семипалатинске. Вокруг — бескрайние казахские степи, пыль и полынь.
Но у Славы Курилова была своя внутренняя география. В 10 лет он переплыл Иртыш. Для местных мальчишек это было подвиг, для него — разминка. Он бредил морем. Он читал Джека Лондона и Жюля Верна, и страницы книг пахли солью и йодом.
В 15 лет он сбежал в Ленинград, чтобы стать юнгой. Его не взяли — мал еще, да и прописки нет. Но он не сдался. Он вернулся, окончил школу, отслужил в армии (химический инструктор в саперном батальоне — запомните этот факт, навыки выживания ему еще пригодятся) и все-таки поступил в Ленинградский гидрометеорологический институт. Специальность — океанология.
Казалось бы, мечта сбылась. Он работает в Институте океанологии, ныряет в Байкал, живет в подводном доме «Черномор» под Геленджиком. Он проводит под водой тысячи часов. Он — профессионал экстра-класса.
Но была одна проблема. Курилов хотел изучать океан, а не прибрежные воды СССР. Его манили тропики, атоллы, Гольфстрим. А государство говорило: «Сиди дома».
«Посещение нецелесообразно»
В Советском Союзе была такая формулировка отказа в выезде за границу: «Посещение капиталистических стран считаем нецелесообразным». Звучит как приговор врача. Пациенту вреден зарубежный воздух.
Курилову отказывали постоянно. Причина была до смешного банальной и трагической одновременно: у него были родственники за границей. Его сестра вышла замуж за индийца, уехала в Индию, а оттуда — в Канаду. По логике советских органов, это делало Курилова потенциальным невозвращенцем.
Однажды его пригласил в свою команду сам Жак-Ив Кусто. Совместная экспедиция, подводные дома, Тунис... Курилов готовил эту экспедицию три года. И в последний момент ему снова отказали.
Это стало точкой невозврата. В своих дневниках он писал: «Я почувствовал себя пленником в этой стране... Невозможно смириться с тем, что, родившись на этой чудесной голубой планете, ты пожизненно заперт».
Он понял: легально его не выпустят никогда. Оставалось бежать. Но как? Угнать самолет? Прорваться через границу с собаками? Все это было не в его стиле. Он был человеком воды. И путь к свободе должен был лежать через воду.
Лайнер с двойным дном
Осенью 1974 года Курилов увидел объявление. Круизный лайнер «Советский Союз» отправляется в рейс «Из зимы в лето». Маршрут: Владивосток — экватор — Владивосток. Без заходов в иностранные порты.
Бинго! Раз нет заходов в порты, не нужна выездная виза. Достаточно обычной путевки, которую можно купить за деньги (немалые, кстати, но тут помогли родственники).
Сам лайнер «Советский Союз» был кораблем с биографией не менее сложной, чем у его пассажира. Построенный в 1920-х годах в Германии как Albert Ballin, он возил эмигрантов в Америку. При нацистах его переименовали в Hansa (Баллин был евреем, что в Третьем Рейхе не приветствовалось). В 1945 году он подорвался на мине и затонул. Советские инженеры подняли его со дна, отремонтировали и дали новое гордое имя.
Курилов поднялся на борт, зная, что это билет в один конец.
Атмосфера на корабле была специфической. Туристы пили, гуляли, крутили романы. «Советский Союз» был плавучим островком социалистического гедонизма посреди океана. А Курилов ходил по палубам и высчитывал маршрут.
Он изучал карты в библиотеке (прокладывал курс по звездам и школьному атласу). Он наблюдал за скоростью судна. Он искал место для прыжка.
Это было непросто. Лайнер был огромным, борта высокие, а внизу — «крылья» успокоителей качки, которые могли нанести тяжелейшие травмы. Единственное безопасное место было на корме, но там работали гигантские винты. Прыгать нужно было далеко и точно, чтобы винты не превратили смельчака в воспоминание.
Прыжок в бездну
13 декабря 1974 года. Пятница. Ночь. Лайнер проходил мимо филиппинского острова Сиаргао. До берега — километров 18, если верить карте. Погода портилась, начинался шторм.
Курилов вышел на корму. Он был в шортах, футболке, с сумкой, в которой лежали ласты, маска и трубка. В кармане — платок, чтобы перевязать раны, если встреча с техникой все же состоится.
Он перелез через леера. Постоял секунду, глядя на бурлящую черную воду внизу. И оттолкнулся.
Полет с 14-метровой высоты длился вечность. Удар о воду был жестким. Его закрутило, потащило, но механика корабля его пощадила. Он вынырнул.
Огни «Советского Союза» удалялись. На палубе играла музыка, люди танцевали, и никто не заметил, что одним пассажиром стало меньше. Курилов остался один. Вокруг — Тихий океан, ночь и шторм.
«У меня не было страха, — писал он потом. — Только ощущение невероятной, звенящей свободы».
Три дня и три ночи
План был прост: доплыть до огней на горизонте. 18 километров для тренированного пловца — это 5–6 часов работы. Но океан внес свои коррективы.
Течения. Они оказались намного сильнее, чем думал Курилов. Его сносило в сторону. Берег то приближался, то удалялся.
Он плыл три дня. Без еды. Без пресной воды. Без сна.
Что помогло ему выжить? Йога. Курилов годами практиковал йогу по самиздатовским распечаткам. Он умел входить в медитативное состояние, замедлять дыхание, отключать панику. Он знал технику дыхания, которая позволяла экономить силы.
Но даже йога не спасает от галлюцинаций. На вторые сутки реальность начала плавиться. Ему казалось, что он видит друзей, слышит голоса. В какой-то момент океан вокруг него засветился. Это был планктон. Каждое движение руки вызывало вспышки голубого огня.
«Я скользил в сияющей пустоте, — вспоминал он. — Я был частью океана. Я не боролся с ним, я растворился в нем».
Акулы? Да, они там были. Но, видимо, светящийся странный объект, пахнущий советским одеколоном, их не заинтересовал. Или судьба решила, что этот парень должен жить.
Пришелец на острове
15 декабря прибой вышвырнул его на берег острова Сиаргао. Вместо 18 километров он проплыл около ста.
Он выполз на песок, шатаясь от истощения. Местные жители, увидев высокого белого человека, вышедшего из моря в ластах и маске, решили, что это инопланетянин или морской демон.
Женщины с визгом разбегались. Мужчины осторожно тыкали в него палками. Но потом разобрались. Его напоили, накормили и... сдали в полицию.
Филиппинские власти были в шоке. Советский гражданин? Приплыл сам? Без лодки? Не может быть. Его долго допрашивали, подозревая в шпионаже. Ну какой нормальный человек спрыгнет с лайнера в океан?
Информация просочилась в прессу. О «беглеце из морской пены» написали мировые газеты. Радио «Голос Америки» передало новость, которую услышали в СССР.
Для родственников это был шок. Младшего брата Валентина, штурмана дальнего плавания, тут же уволили с «волчьим билетом». Карьера была сломана. Но сам Станислав был недосягаем.
Жизнь после смерти
Филиппины депортировали Курилова в Канаду (там жила сестра, которая оформила приглашение).
Началась новая жизнь. Сначала — разнорабочим в пиццерии. Представьте: доктор наук, океанограф с мировым именем, месит тесто. Но он не жаловался. Он был свободен.
Потом его нашли. Специалисты такого уровня на дороге не валяются. Он работал в канадских и американских фирмах, искал полезные ископаемые на дне океана, ходил в экспедиции к экватору (туда, куда так и не довез его «Советский Союз»).
Он побывал там, где мечтал. Гавайи, Северный полюс, тропические моря.
В одной из поездок он встретил Елену Генделеву. Они полюбили друг друга, и Курилов переехал в Израиль. Там он устроился в Хайфский океанографический институт.
Он написал книгу «Один в океане». Предисловие к ней сочинил Василий Аксенов, назвавший Курилова «образом вечного мятежника». Это не просто мемуары, это гимн человеческой воле. Книга читается как триллер, но в ней нет злобы. Курилов не проклинал СССР, не сводил счеты. Он просто рассказывал, как сильно хотел увидеть мир.
Последнее погружение
Станислав Курилов погиб 29 января 1998 года. И в этой смерти есть какая-то мистическая, трагическая ирония.
Человек, который переплыл океан, который выжил в штормах и безднах, погиб в озере. В Тивериадском озере (оно же Кинерет, оно же Галилейское море) в Израиле.
Он работал водолазом. Освобождал аппаратуру от рыболовных сетей. Запутался. Воздух кончился. Напарник пытался его спасти, но не успел.
Вода, которую он так любил и которая так долго его берегла, в конце концов, приняла его в свои объятия навсегда.
Его похоронили в Иерусалиме, на кладбище немецких темплеров. Странное место для русского океанографа, но вся его жизнь была чередой странных мест и событий.
Эпилог
История Станислава Курилова — это не инструкция к действию. Повторять такое категорически не рекомендуется (шансы выжить — один на миллион). Это притча.
Притча о том, что границы существуют только на картах и в головах. О том, что свобода — это не политический строй и не наличие колбасы в холодильнике. Свобода — это состояние души, когда страх отступает перед мечтой.
Курилов не был диссидентом в классическом смысле. Он не боролся с режимом, не разбрасывал листовки. Он просто хотел заниматься любимым делом там, где это возможно. И когда система сказала ему «нет», он просто перешагнул через борт.
Сегодня, когда мир снова обрастает стенами и визами, его история звучит особенно пронзительно. Она напоминает нам: человек больше любой системы. И если очень захотеть, можно переплыть даже океан. Главное — правильно дышать.
Понравилось - поставь лайк и напиши комментарий! Это поможет продвижению статьи!
Также вас могут заинтересовать эти подробные статьи-лонгриды:
Времена меча и топора: военная драма Древней Руси от Калки до Куликова поля
Мормонские войны. Акт первый: американский пророк
Оформив подписку на премиум вы получите доступ ко всем статьям сразу и поддержите мой канал!
Поддержать автора и посодействовать покупке нового компьютера