Олег сидел на краю кровати, ссутулившись, как побитая собака. Экран его смартфона светился в полумраке спальни, высвечивая уведомление от банка. Очередная транзакция. Сумма, равная двум средним зарплатам по региону, улетела в черную дыру.
Вика стояла у туалетного столика, снимая макияж. В зеркале она видела отражение мужа. Видела его виноватый затылок и дрожащие пальцы.
— Опять? — сухо спросила она.
Олег вздрогнул.
— Вик, ну там срочно. Света написала, что у Алинки бронхит, переходящий в пневмонию. Врачи сказали, нужен морской воздух, санаторий. Путевка горящая, надо было оплатить прямо сейчас. Иначе...
— Иначе ты дочь не увидишь? — закончила за него Вика.
Олег промолчал. Молчание было красноречивее любых слов.
Это продолжалось уже два года. Света, бывшая жена Олега, превратила развод в высокодоходный бизнес. Дети — семилетняя Алина и пятилетний Максим — были её заложниками, живым щитом и инструментом для выкачивания денег. Алименты Олег платил исправно, «белые» и немаленькие. Но этого Свете было мало. Ей всегда требовалось «сверху». На лечение, на одежду, на репетиторов, на мифические секции.
Вика не была злой мачехой. Она нормально относилась к детям, когда те бывали у них. Но бывали они редко. Света находила тысячу причин, чтобы не давать их отцу. «Они болеют», «они у бабушки», «у нас планы», «ты плохой отец, раз денег жалеешь».
— Олег, — Вика отложила ватный диск. — Ты понимаешь, что она тебя доит? Какой санаторий в ноябре? У Алины школа.
— Она справку взяла, — буркнул Олег. — Вик, я не могу рисковать здоровьем ребенка. Света мать, ей виднее.
«Мать», — мысленно усмехнулась Вика. — «Кукушка она, а не мать».
Вика давно подозревала неладное. Света нигде не работала, но в соцсетях постоянно мелькали фото из клубов, новые шмотки и бесконечные застолья. При этом дети на редких встречах выглядели, мягко говоря, неухоженными. Одежда не по размеру, вечно голодные глаза, жадность, с которой они набрасывались на домашнюю еду.
— Ладно, — сказала Вика. — Санаторий так санаторий.
Она легла спать, но сон не шел. Интуиция вопила, как сирена воздушной тревоги.
Утром, пока Олег был в душе, Вика взяла свой планшет. Она не собиралась устраивать скандал без доказательств. Ей нужны были факты.
В 2025 году спрятаться трудно. Даже если ты закрываешь профиль, твои друзья отмечают тебя на фото. Вика создала «левый» аккаунт — пустой, с аватаркой котика — и начала серфинг.
Света была осторожна, её страница была закрыта. Но вот её подруга, некая «Иришка-Зажигалка», приватностью не страдала.
Вика пролистала ленту Иришки. Вчерашний вечер. Видео в «историях».
На экране мелькали знакомые интерьеры квартиры, которую Олег оставил бывшей жене и детям. Только теперь это жилье напоминало притон.
За столом, заваленным бутылками и объедками, сидела компания. Дым стоял коромыслом — курили прямо в комнате. В центре кадра, с микрофоном для караоке в руке, кривлялась Света. На ней было короткое блестящее платье, лицо раскраснелось, глаза блуждали.
— Гуляем, девочки! — орала она в камеру. — Бывший лох опять башлянул! Жизнь удалась!
Вика почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Время публикации — три часа ночи.
Она включила звук громче. Сквозь пьяный гогот и музыку пробивался тонкий, надрывный плач. Детский плач.
Камера дернулась. Света обернулась куда-то в сторону коридора и рявкнула:
— Заткнись! Я сказала, спать! Мешаешь матери отдыхать, урод мелкий!
В кадр на секунду попал Максимка. Мальчик стоял в проеме двери в одной майке, прижимая к себе плюшевого зайца. Он плакал.
Света швырнула в его сторону диванную подушку.
— Ирка, закрой дверь! Достали эти спиногрызы!
Видео оборвалось.
Вика сидела, глядя в черный экран. Руки у неё тряслись, но не от страха, а от ледяной ярости.
Вот он, «санаторий». Вот оно, «лечение». Деньги, которые Олег отправил вчера, уже превратились в дорогой коньяк и закуску для халявщиков, которые оккупировали квартиру его детей.
Вика сохранила видео. Сделала запись экрана. Потом нашла еще пару роликов за последнюю неделю: Света в баре, Света в сауне, Света спит лицом в салате.
— Ну всё, дорогая, — прошептала Вика. — Отдых закончился.
Она вышла на кухню, где Олег пил кофе.
— Собирайся, — сказала она жестко.
— Куда? На работу?
— Нет. За детьми. И документы на квартиру возьми.
Олег удивленно поднял бровь.
— Вик, ты чего? Они же в санаторий уехали утром. Света писала...
Вика молча положила перед ним планшет и нажала Play.
Олег смотрел видео. Сначала он побледнел, потом его лицо пошло красными пятнами. Он видел свою бывшую жену, которая называла его лохом. Видел пьяных мужиков в своей квартире. И, главное, слышал, как она орет на плачущего сына.
Когда ролик закончился, Олег молча встал. Чашка в его руке треснула — он сжал её так, что отлетела ручка.
— Я её убью, — прохрипел он. — Я сейчас поеду и разнесу там всё.
— Стоять! — Вика преградила ему путь. — Никакого самосуда. Ты сейчас поедешь туда, набьешь морду какому-нибудь собутыльнику, и Света напишет на тебя заявление. Тебя посадят, а дети останутся с ней. Ты этого хочешь?
Олег тяжело дышал, сжимая кулаки.
— А что делать?! Оставить их там?!
— Нет, — Вика посмотрела на него холодным, расчетливым взглядом. — Мы сделаем всё по закону. Но так, что она больше никогда не сможет качать права.
Она взяла телефон.
— Мы едем туда. Но заходить будем не одни. У неё там праздник? Отлично. Мы обеспечим ей спецэффекты.