Они подъехали к дому через сорок минут. Олег рвался бежать наверх, но Вика удержала его за рукав куртки.
— Ждем, — отрезала она.
— Чего ждем?! Там мои дети!
— Ждем полицию. Я вызвала наряд и инспектора ПДН. Сказала, что в квартире притон, пьяная драка и слышны крики детей о помощи. Это приоритетный вызов. Они будут с минуты на минуту.
Вика действовала как полководец. Она знала: если Олег просто постучит в дверь, Света не откроет. Или откроет, но через час, успев спрятать бутылки и пригрозив детям. Нужен был фактор внезапности. Нужен был официальный протокол.
К подъезду, мигая мигалками, подкатил полицейский «УАЗ». Из него вышли двое сотрудников в бронежилетах и женщина в форме — инспектор по делам несовершеннолетних.
Вика и Олег вышли из машины.
— Вы вызывали? — строго спросил старший сержант.
— Мы, — кивнула Вика. — Я жена отца детей. Вот документы. В квартире посторонние, мать в невменяемом состоянии, дети в опасности. Есть видеозапись угрозы жизни.
Полицейские переглянулись. Слово «дети» действовало магически.
— Ведите, — коротко бросил сержант.
Поднялись на пятый этаж. Из-за двери квартиры №45 даже в подъезде был слышен бас какого-то мужика и истеричный смех Светы. Музыка долбила так, что вибрировал пол.
Полицейский нажал на звонок. Раз, другой. Тишина. Музыку не выключили.
Тогда он начал стучать кулаком в железную дверь.
— Полиция! Открывайте!
За дверью наступила заминка. Музыка стихла. Послышалась возня, шепот, звон стекла.
— Не открывают, — констатировал сержант. — Ломать без основания не имеем права, но...
В этот момент из-за двери раздался детский плач. Громкий, испуганный. И голос Светы: «А ну тихо, я сказала!».
— Основание есть, — процедил Олег.
— Открывайте, иначе вскроем дверь! Угроза жизни ребенка! — гаркнул полицейский.
Замок щелкнул. Дверь приоткрылась на цепочку. В щели показалось опухшее, перекошенное лицо Светы. От неё разило перегаром так, что инспектор ПДН поморщилась.
— Че надо? — заплетающимся языком спросила Света. — У нас частная вечеринка... Имею право...
— Полиция. Проверка сообщения о ненадлежащем исполнении родительских обязанностей. Уберите цепочку!
Света попыталась захлопнуть дверь, но сержант подставил ногу в берце. Рывок — и дверь распахнулась настежь, чуть не сбив хозяйку с ног.
Вика вошла первой, сразу за полицией.
В нос ударил спертый запах табака, дешевого алкоголя и немытых тел. В коридоре валялись куртки, какие-то пакеты. В гостиной за столом сидели два мутных типа уголовной наружности и та самая подруга «Иришка». На столе — батарея пустых бутылок, остатки пиццы, пепельница, переполненная окурками.
— Э, начальник, мы культурно отдыхаем! — начал было один из мужиков, но сержант жестом велел ему заткнуться.
Олег, не глядя на «гостей», рванул в детскую.
Там, на продавленном диване, среди комков грязного постельного белья, сидели Алина и Максим. Девочка обнимала брата, прикрывая его собой. Они были в одних трусиках, худые, бледные. На полу валялись фантики и крошки — видимо, это и была их еда за последние дни.
— Папа! — взвизгнула Алина и бросилась к отцу.
Олег подхватил детей на руки. От дочки пахло сыростью и потом. Она горела — лоб был горячий.
— У неё температура! — крикнул Олег. — Вика, вызывай скорую!
— Это неправда! — заорала Света, вваливаясь в комнату. — Они здоровы! Это вы всё подстроили! Ты, тварь! — она кинулась на Вику с кулаками. — Это ты ментов натравила?!
Сержант перехватил руку «яжематери» и заломил её за спину.
— Гражданка, успокойтесь. Нападение на сотрудника хотите?
Света извивалась, визжала, брызгала слюной.
— Это моя квартира! Мои дети! Я мать! Я их на море отправляла, а этот жмот денег не дал!
— Деньги переведены вчера, — холодно вставила Вика, показывая инспектору чек на экране телефона. — Сумма огромная. А в холодильнике, я уверена, мышь повесилась.
Инспектор ПДН, женщина опытная и видавшая всякое, быстро осмотрела квартиру. Пустой холодильник (только пиво и заплесневелый сыр). Горы грязной посуды. В ванной — гора нестираного белья.
— Составляем протокол, — сухо сказала она. — Статья 5.35, неисполнение обязанностей. Плюс нахождение детей в социально опасном положении. Детей изымаем.
— Не дам! — взвыла Света. — Не имеете права!
— Имеем, — инспектор посмотрела на неё с брезгливостью. — Вы пьяны, гражданка. В квартире антисанитария, посторонние лица. Дети больны и голодны. Отец здесь, документы у него в порядке. Дети передаются отцу немедленно.
Света поняла, что проигрывает. Она попыталась упасть на колени, давить на жалость.
— Олежа, ну прости! Ну загуляла немного! Ну с кем не бывает? Я же люблю их! Не забирай! Я исправлюсь!
Олег вышел из детской, держа на руках Максима и ведя за руку Алину. Он посмотрел на бывшую жену как на пустое место. В его взгляде не было ни жалости, ни злости. Только отвращение.
— Ты их больше не получишь, — сказал он тихо. — Денежный поток перекрыт, Света. Санаторий отменяется. Навсегда.
Полицейские выводили собутыльников. Те огрызались, но шли. Свету, которая снова начала буянить, пришлось вести под руки.
— На освидетельствование её, — скомандовал сержант. — И на учет к наркологу.
Прошел месяц.
В квартире Олега и Вики было тихо. Алина и Максим сидели на ковре в гостиной и собирали огромный конструктор. Дети отъелись, розовые щеки вернулись, кашель у Алины прошел.
Они больше не вздрагивали от громких звуков.
Вика вошла в комнату с подносом.
— Кто будет пирог с яблоками?
— Я! Я! — закричали дети.
Олег сидел на диване с документами. Суд прошел быстро и безжалостно. Видеозаписи, протокол полиции, медицинское заключение о состоянии детей — у Светы не было шансов. Её ограничили в родительских правах на полгода с требованием пройти лечение от алкоголизма и найти работу.
Алименты теперь не платил никто. Света, лишенная «кормушки», пыталась звонить, угрожать, плакать в трубку, но Олег сменил номера и поставил жесткий блок.
— Вик, — Олег отложил бумаги. — Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что пнула меня. Я бы сам... я бы так и верил про санатории. Я бы не решился вызывать полицию.
— Ты просто добрый, — Вика села рядом и погладила его по руке. — А с паразитами нельзя по-доброму. Их надо травить дустом. Ну, или законом.
Олег посмотрел на детей. Алина смеялась, пытаясь пристроить деталь на крышу башни.
— Знаешь, — сказал он. — Я сэкономил кучу денег за этот месяц. Оказывается, содержать детей напрямую — намного дешевле, чем содержать бывшую жену и её "санатории".
— Вот и отлично, — улыбнулась Вика. — Купим на эти деньги нормальную путевку. Всем вместе. И поедем на настоящее море, а не в пьяный угар.
Справедливость восторжествовала. Но не сама по себе, а потому что у этой справедливости были зубы, мозги и решимость защищать своих.
Подписывайтесь на Telegram скоро там будет много интересного!
РОЗЫГРЫШ!!!
Всем большое спасибо за лайки, комментарии и подписку) ❤️
Навигация по каналу Юля С.
Ещё рассказы: