Саванна замерла в знойном мареве. Воздух дрожал от жары, но тревожную тишину разрывал отчаянный, пронзительный крик. Крошечный слонёнок, оставшийся без защиты стада, метался по кругу, зажатый в смертельное кольцо из шести гиен.
Пятничные тени уже обнюхивали его, предвкушая легкую добычу. Шансов на спасение почти не оставалось.
Охота началась
Стая гиен действовала как отлаженный механизм. Они плотным кольцом окружили малыша, которому едва исполнилось три месяца.
Детеныш в панике кружился на месте, его короткий хоботок отчаянно трубил, взывая к матери. Но взрослых слонов не было видно.
Альфа-самец - гиена с разорванным ухом, сделал первый выпад, его мощные челюсти щелкнули в сантиметрах от ног слоненка.
Малыш отпрянул и наткнулся на другую гиену. Та мгновенно вцепилась ему в хвост.
В этой сцене был четкий расчет. Гиены — не трусливые падальщики, какими их часто представляют. Это умные и высокоорганизованные охотники.
Их тактика проста: атаковать слабого, отбившегося от стада детеныша, стараясь избегать столкновений со взрослыми гигантами. Цель — нанести раны, обескровить жертву, лишить ее сил. Укус в хвост или поджилки — классический прием, чтобы обездвижить.
И тут раздался рев мотора...
Казалось, судьба слоненка предрешена. Но грохот мотора и ломающиеся под колесами ветки внезапно ворвались в кровавый спектакль. Джип, словно разъяренный металлический зверь, вынесся на опушку.
За рулем был Кофи — рейнджер одного из заповедников. Его работа — патрулировать территорию, следить за животными и, по мере сил, помогать тем, кто попал в беду.
Водитель не стал медлить. Он схватил ружье и выстрелил в воздух. Грохот выстрела прокатился эхом по саванне.
Стая гиен вздрогнула, но не отступила. Хищники остановились в двадцати метрах, переругиваясь злобным тявканьем. Они не хотели упускать добычу.
Тогда Кофи прыгнул из машины, прицелился из ракетницы и выстрелил под самые лапы вожаку. Ослепительная вспышка и оглушительный хлопок заставили стаю дрогнуть.
Альфа-самец коротко рявкнул, и гиены, нехотя, скрылись в высокой траве. Но их желтые глаза продолжали следить из укрытия.
Один на один с саванной
Слоненок стоял посреди поляны, дрожа всем телом. Из его хвоста сочилась кровь, но рана оказалась неглубокой — скорее, царапиной. Кофи приближался медленно, без резких движений.
Малыш, к его удивлению, сделал несколько шагов навстречу, ткнулся хоботом в ногу и жалобно заскулил.
Стадо слонов никогда не бросает своих детенышей. Значит, слоненок отстал или отбился, увлекшись игрой. Оставить его здесь — верная смерть.
Хищники вернутся, едва джип скроется из виду. Кофи связался по рации с базой — оперативным центром заповедника, откуда координируют все действия рейнджеров и ветеринаров.
«База, это Кофи. Нашел одинокого слоненка в восточном секторе. Стада нет. Буду искать его семью».
По следам гигантов
Начинались настоящие поиски. Нужно было найти следы — вмятины от тяжелых ног, обломанные ветки, свежий помет.
Метров в пятидесяти он разглядел характерные борозды на земле. Трава еще не успела распрямиться — взрослые слоны прошли здесь не больше часа назад. Тропа вела на северо-запад, к холмам.
Кофи двинулся по следу, и слоненок тут же засеменил следом, стараясь не отставать ни на шаг. Его короткие ножки с трудом справлялись, но он упрямо шел за своим невольным спасителем, панически боясь снова остаться один. Дорогу указывали новые приметы: обглоданные ветки акаций высотой с человека, кучки навоза, которые еще не успели растащить жуки-навозники.
Встреча с черными буйволами
Спустя полчаса тропа вывела их к высохшему руслу реки. И здесь путь преградило новое испытание. На другом берегу паслось стадо африканских буйволов — около тридцати голов.
Несколько крупных быков с массивными рогами сразу заметили незваных гостей. Ближайший из них поднял голову, уставившись в их сторону.
Буйволы — одни из самых опасных животных Африки. Их непредсказуемый нрав и мощь внушают страх даже опытным рейнджерам.
А сейчас они стояли прямо на слоновьей тропе, которая вела через их территорию. Бык фыркнул и сделал несколько шагов вперед, опустив голову. Слоненок вжался в ногу Кофи, тихо постанывая.
Правила в такой ситуации железные: нельзя бежать, смотреть в глаза, делать резкие движения. Кофи положил руку на голову малыша и начал медленно, шаг за шагом, обходить стадо слева. Бык внезапно топнул копытом и сделал ложный выпад. Слоненок дернулся и попытался бежать.
Кофи ухватил его за ухо, удерживая на месте, и продолжил движение прежним темпом. Сердце колотилось где-то в горле, но сбавлять скорость было нельзя. К первому быку присоединился второй. Две пары грозных глаз неотрывно следили за ними.
Потребовалось минут десять, чтобы сделать большой крюк по сухой траве. Постепенно буйволы потеряли к ним интерес, вернувшись к прерванной трапезе.
Когда они, наконец, выбрались на противоположный берег русла, Кофи смог перевести дух. Слоновья тропа продолжалась дальше, к группе баобабов на склоне холма.
Чужое стадо
Еще через полчаса до него донесся долгожданный звук — низкий гул слонов, доносившийся из-за деревьев. Он ускорил шаг, а слоненок, радостно затрубив, бросился вперед. Из-за баобабов вышло стадо — восемь взрослых самок и несколько слонят.
Малыш с ликующим визгом помчался к ним. Но что-то пошло не так. Ближайшая слониха развернулась к нему, насторожила уши и издала предупреждающий трубный клич.
Слоненок замер как вкопанный. Вторая самка топнула ногой, третья взмахнула хоботом. Его не приняли.
Это было чужое стадо. Слоны узнают своих по запаху, а от этого малыша пахло чужаком — человеком, машиной, дорогой.
Кофи бросился вперед, схватил слоненка и потащил назад. Одна из слоних внезапно ринулась на них, ее бивни рассекли воздух в сантиметрах от него. Он почувствовал движение ветра.
Отступая, он держал дрожащего малыша, пока не оказался на безопасном расстоянии. Слоненок жалобно хныкал, не понимая, почему его отвергли. Стало ясно: все это время они шли по неправильному следу.
Где-то там, в бескрайней саванне, осталась его настоящая мать, и поиски нужно было начинать заново.
Неотступная тень
Они повернули назад, к развилке троп. И тут он заметил их. Три гиены притаились на отдаленном холме, не сводя с них глаз. Та самая стая; он узнал вожака с разорванным ухом.
Они все это время шли по их следам, выжидая подходящего момента. Каждая минута промедления могла стать роковой.
Верный путь
Вернувшись к развилке, он выбрал вторую, почти незаметную тропу. Судя по размеру следов, здесь прошла одинокая слониха. Это было странно — самки всегда держатся вместе.
Слоненок вдруг остановился, поднял хобот и начал обнюхивать воздух. Его уши расправились, он издал короткий возбужденный звук и рванул вперед с такой скоростью, что Кофи едва успевал за ним. Казалось, малыш учуял родной запах.
Они выбежали на открытое пространство у подножия холма, и он увидел одинокую акацию с широкой кроной.
Под деревом лежала слониха — огромная и недвижимая. Она не шевелилась, даже уши не подрагивали. Слоненок с пронзительным криком бросился к ней, начал тыкаться хоботом в морду, толкать, пытаться поднять.
Слониха не реагировала. Кофи подбежал и приложил руку к ее шее, пытаясь нащупать пульс. Кожа была теплой, но биения он не почувствовал. Неужели они опоздали?
Тогда слониха медленно подняла голову. Она была жива, но явно страдала — глаза мутные, дыхание тяжелое и хриплое. Слоненок затрубил от счастья и прижался к ее боку.
И тут Кофи наконец увидел причину всех бед. На правой передней ноге слонихи, чуть выше колена, зиял огромный абсцесс — вздутие размером с футбольный мяч, серо-белого цвета, с натянутой кожей. Инфекция.
Из-за боли слониха не могла нормально ходить, каждый шаг давался ей с мучением. Именно поэтому она отстала от стада, поэтому не смогла догнать слоненка, когда тот убежал слишком далеко.
Вот почему малыш оказался один в середине саванны, на растерзание гиенам.
Операция под акацией
Кофи схватил рацию: «База, это Кофи, срочно нужна ветеринарная команда! Высылаю координаты. Взрослая слониха с тяжелым абсцессом на ноге, критическое состояние. Нужен Квеси и Абена с полным хирургическим набором!»
Через полчаса на горизонте появилось облако пыли, и вскоре к месту подъехал ветеринарный пикап. Квеси и Абена с оборудованием быстро оценили ситуацию.
«Нужно поднять ее на ноги, — заключил Квеси, осмотрев рану. — Абсцесс на внутренней стороне ноги, в лежачем положении мы не сможем его properly дренировать — гной пойдет в мышцы».
Абена наполнила шприц и сделала укол в основание уха — кожа там тоньше, и лекарство быстрее проникнет в кровь.
«Легкий седативный препарат, — объяснила она. — Она встанет, но не будет чувствовать боли и дергаться». Спустя несколько минут слониха начала подниматься — медленно, неуверенно.
Сначала подобрала передние ноги, потом задние и наконец встала. Ее глаза были полузакрыты, она покачивалась, но держалась на ногах.
Квеси приступил к работе.
«Запущенная инфекция, ей как минимум две недели. Удивительно, что она еще ходила». Он взял скальпель и сделал надрез.
Слоненок увидел это и с тревожным криком бросился к матери, пытаясь оттолкнуть Квеси хоботом. Малыш думал, что его матери причиняют боль.
Кофи обхватил его и оттащил в сторону. «Тише, малыш, ей помогают». Слоненок дрожал, но постепенно успокоился и просто стоял рядом, не сводя глаз с матери.
Абена промыла полость антисептиком, Квеси удалил омертвевшие ткани. Операция заняла почти час.
Были установлен дренаж, введены антибиотики и противовоспалительные препараты. Закончив, Квеси обернулся к Кофи: «Она выживет. Через месяц будет как новая. Ты нашел ее вовремя — еще пара дней, и инфекция попала бы в кровь».
Возвращение к жизни
Слониха постепенно выходила из-под действия седативных средств. Ее глаза прояснились, она огляделась и издала низкий горловой звук. Слоненок тут же подбежал и, радостно трубя, уткнулся в ее морду.
Слониха обвила его хоботом и прижала к себе. Она сделала несколько осторожных шагов — и Кофи увидел, что хромота почти исчезла. Боль отступила.
Следующие две недели Кофи навещал их каждый день — проверял повязку, менял дренаж, колол антибиотики.
Слоненок уже издалека узнавал звук мотора его джипа и выбегал навстречу с радостным приветствием. Слониха поправлялась на глазах — рана затягивалась, силы возвращались, она уже сама находила себе корм и воду.
Спустя месяц Кофи приехал в последний раз. Абсцесс полностью зажил, осталась лишь розовая полоска шрама.
Мать-слониха стояла в тени акации, а рядом резвился ее малыш — заметно подросший и окрепший. Он бегал кругами, хватал ветки хоботом, тыкался в бок матери.
Кофи вышел из джипа, и слоненок подбежал к нему, потерся хоботом о его грудь. Слониха тоже приблизилась и издала тот самый низкий, горловой звук — не угрожающий, а скорее благодарный.
Вдалеке показалось стадо — ее семья возвращалась. Слониха повернула голову и ответила на их зов протяжным трубным кличем. Слоненок в последний раз обвил хоботом руку Кофи и побежал за матерью.
Кофи смотрел им вслед — большой слонихе и маленькому слоненку, идущему след в след. Они уходили к стаду у подножия холмов и вскоре растворились в золотистом мареве саванны.
Для саванны этот день стал обычным эпизодом, но для рейнджеров такие моменты — суть их труда. Их будни часто невидимы посторонним: рутина, километры дорог, наблюдения. Но редкие победы, когда удается отстоять хрупкую жизнь у самой грани, наполняют этот путь особым смыслом и дают силы встречать новый рассвет в саванне, зная, что твоя работа — это чей-то спасенный завтрашний день.
В статье использованы иллюстрации из архива службы рейнджеров заповедника.