Виктор Палыч умер за день до своего 70-летия.
С одной стороны — печально, мог бы ещё пожить, а с другой — удобно. Продукты куплены, столовая заказана, гости приглашены ‒ всё готово, несмотря на внезапность момента.
Сам Виктор Палыч такому повороту очень бы обрадовался (два повода за один бюджет!), потому что при жизни был прижимист и скуповат. Он и на празднование юбилея согласился только потому, что дирекция бывшего колхоза "Заря", ныне одноименного акционерного общества, где Виктор Палыч проработал без малого сорок пять лет, все расходы взяла на себя: и продукты закупила и столовую для празднования предоставила.
И вот теперь в этой празднично украшенной столовой с большим портретом покойного в центре зала (лентой чёрной юбилейное фото перевязали — и сразу печальная метаморфоза),‒ поминки.
Всё как положено: люди кушают и вспоминают умершего. Но им и невдомек, что душа покойного рядом. Ходит между столами, в тарелки заглядывает, слушает — кто чего говорит.
— Виктор Павлович - заслуженный ветеринар области, без малого сорок пять лет проработал в нашем хозяйстве, — первым слово берёт генеральный директор.
— Сорок четыре года и двести восемьдесят два дня! Можно было бы по такому случаю не полениться и в кадрах точную цифру взять! ‒ возмущается бестелесная оболочка Виктора Палыча.
— Его трудовой вклад неоценим. Столько сил вложено, столько сердца…
— Ага, ещё печени и почек… А итог-то какой? Пенсия такая, что куры мои от смеха нестись перестали.
— Он навсегда останется для нас примером для подражания…
— Глава администрации для тебя пример для подражания! Вон даже галстуки одинаковые! — невидимый Виктор Палыч тыкает не менее невидимым пальцем в сторону главы района.
— Давайте выпьем не чокаясь. Пусть земля ему будет пухом! — заканчивает гендиректор и опрокидывает рюмку до дна. Его примеру следуют все сто человек.
‒ Эй! Вы чего? Сто человек по пятьдесят грамм это же десять бутылок за один тост! ‒ заглядывает в пустые рюмки, мечущаяся душа.
‒ Мы готовили на юбилей Виктора Павловича ценный подарок, ‒ слово берет главный бухгалтер "Зари".
‒ Ценный подарок! Знаю, я ваши ценные подарки… — ворчит бестелесный Виктор Павлович.
— На собрании акционеров было решено выделить триста тысяч рублей!
‒ Ничего себе! — беззвучно вторит голосам из зала Виктор Палыч.
— В этот печальный день мы передаём деньги вдове Виктора Павловича – Ирине Ивановне!
— Ирке? Ей нельзя. Растрынькает всё. Сыну отдаст или внукам, а им сколько не давай, всё мало!
— Я поставлю на эти деньги памятник моему любимому Витеньке, — Ирина Ивановна рыдает и целует портрет мужа.
— Ещё лучше… На черта мне памятник за триста тыщ?! Пусть "Заря" памятник ставит! А деньги на депозит!
— Как же я теперь без тебя, дружочек мой родненький! — не унимается Ирина Ивановна и крепче целует портрет.
— Ир, ну чё ты… ну ладно тебе… Ты лучше деньги в сумку спрячь, а то потеряешь еще, — Виктор Палыч кладёт невидимую руку на дрожащее плечо жены, — Ну… будет… Не очень-то я и умер, чтоб так убиваться…
— Вот прямо чувствую как будто Витюшенька сейчас рядом… — захлёбывается слезами Ирина Ивановна.
И сидящие в зале тоже начинают всхлипывать.
— Хороший мужик был. Козу, помните, машина сбила — вылечил, вечная ему память...
— А сколько родов у моей коровы принял, все без осложнений!
— Да... золотые руки!
— Профессионал!..
— Таких сейчас не делают!..
