Вторая часть:
Примерно в то же время Боннар написал картину «Мужчина и женщина» (1900, Музей Орсе, Париж), отличающуюся совершенно неожиданным для художника психологическим драматизмом.
Перед нами – не иллюстрация модной тогда темы конфликта полов; это автопортрет художника с Мартой, его постоянной спутницей и моделью – а глубоко личное произведение.
Конечно, эта картина нетипична для Боннара: здесь нет иронии, и мы наблюдаем драматический эпизод, который легко идентифицировать как биографический.
Эта работа представляет Боннара не только как тонкого живописца, но и как очень сложную личность.
Встреча с Мартой привела к множеству перемен в жизни Боннара.
Эта девушка, приехавшая в Париж в поисках работы, не принадлежала к той же социальной среде, что и Боннар, и по сравнению с ним и его друзьями была практически необразованной.
И всё же она стала музой художника.
В ней Боннар нашёл неиссякаемый источник вдохновения.
Она не позировала ему специально, да и
в этом не было необходимости, потому что она постоянно была рядом с ним. Её движения перетекали одно в другое с естественностью, которую невозможно ни выучить, ни забыть. Некоторые из самых блестящих картин Боннара были навеяны какой-то позой её тела, которую он подметил.
Присутствие Марты, хозяйки дома, неожиданно проявляется в «Зеркале над умывальником», ныне находящемся в Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина в Москве.
В зеркале отражается небольшая комната, где Марта пьёт кофе, совершенно не обращая внимания на раздевающуюся модель.
Говорят, именно жена Боннара принудила его вести уединённый образ жизни, всеми силами стараясь отдалить его от друзей и Парижа.
Правда, нет никаких свидетельств того, что Боннар когда-либо жаловался или выражал недовольство этим.
Но его друзья были убеждены, что он определённо находится под её влиянием.
На самом деле он подчинялся лишь императивам своего искусства.
Ему было удобно жить в уединённой сельской местности, посвящая всё своё время работе.
После Первой мировой войны, когда он приезжал в Париж, он никогда не проводил в столице больше двух месяцев в году.
Я езжу туда посмотреть, что происходит, сравнить свою живопись с живописью других художников. В Париже я критик, я не могу там работать. Слишком много шума, слишком много отвлекающих факторов. Я знаю, что другие художники привыкают к такой жизни. Мне это трудно.
Боннар действительно изменился; он словно забыл, какое очарование когда-то придавали ему парижская суета и суматоха.
Художник побывал во многих странах, но эти путешествия не оставили заметного следа в его искусстве, взращенном на французской почве, во французской атмосфере.
Париж и Иль-де-Франс, Нормандия, Дофине и Лазурный берег – вот места, где работал Боннар.
Летом художник обычно отправлялся в какой-нибудь маленький городок или деревню в одной из этих французских провинций. Он особенно любил Вернон и Ле-Канне.
Боннар был художником необычайной цельности.
Учёный, пытающийся разделить его творчество на периоды, столкнулся бы с трудной задачей. Его ранние работы отличаются нарочитой декоративностью, тогда как к концу жизни его картины становятся более экспрессивными; порой эта экспрессивность сопровождается драматическими нотками.
Однако невозможно установить момент, когда одно направление исчерпывает себя, а другое становится доминирующим. Неизбежно напрашивается вывод, что всё обширное наследие Боннара представляет собой единый период.
Работы, написанные в период с 1888 по 1890 год, всего около пятнадцати (более ранние работы до нас не дошли), уже ясно указывают на предпочитаемые художником жанры: пейзажи, натюрморты и портреты.
К ним относятся также и панно «Пеньюар» (1890, Музей Орсе, Париж), декоративное и спонтанное – всё как любили импрессионисты.
Примером этого же является и «Улица» (1889, Собрание модисток, Париж), первая из небольших жанровых сцен художника, действие которых происходит в Париже.
Эта картина стала прототипом картин «Утро в Париже» и «Вечер в Париже», ныне хранящихся в Эрмитаже.
«Улица» показывает, что Боннар не только был хорошо знаком с импрессионизмом, но и вступил на его территорию скорее как полемист, чем как робкий ученик: характерные импрессионистские мотивы здесь трактуются в далеко не импрессионистской манере.
Продолжение: