Начало, первая глава *** Десятая глава
Несколько дней пролетает чересчур быстро. С Вадимом встретиться у меня не получается, а расставаться по телефону я не привыкла. Мужчина сказал, что уехал в командировку на неделю и у меня есть время, чтобы подготовиться к разговору с ним. Знаю, что простым тот не будет, но ничего не поделать. Я не могу обещать ему любовь до гробовой доски, а после того, что он предложил Вересову забрать детей, я даже видеть его не желаю. Придётся мужчине принять суровую правду – дороже детей у меня никого нет, и не будет.
О Юрском ничего не слышно. Вероятно, мужчина всё-таки успокоился и не станет мстить за опубликованную статью. Или затаился и выжидает наиболее подходящий момент для нанесения удара?
Вересов держится от меня на расстоянии. Я вижу, что он чем-то озадачен, но не задаю лишние вопросы. Мне не стоит вмешиваться в его личную жизнь. Для себя я уже всё решила. Отойдя от шока, я смогла многое обдумать и приняла важное решение – мужчина появится в жизни детей, но между нами не будет ничего кроме дружеских отношений.
- Вань, ты оделся? – спрашиваю, постучав в комнату сына.
Что-то он сегодня слишком долго.
- Может быть, нам не стоит встречаться с ним? – спрашивает Ваня.
Валюшка цокает и рвётся открыть, но я останавливаю её и отрицательно мотаю головой. Ничего хорошего не будет, если дети сейчас поссорятся. Мне следует поговорить с сыном самой.
- Валь, проверь бабушку, мы скоро соберёмся, - прошу дочь я, и она послушно выполняет мою просьбу.
Не ребёнок, а золото. Они с братом сильно отличаются характерами. И я даже не знаю, почему так случилось, ведь оба росли в любви. Я никого из них не обделяла вниманием. Вероятно, сын всё же нуждается в отце больше, чем в матери.
- Можно зайти?
- Заходи.
Открываю дверь и вхожу. Сын сидит на кровати и болтает ногой – он всегда так делает, когда нервничает. Присаживаюсь рядом с ним и обнимаю.
- Малыш, что случилось? Ты ведь так сильно хотел познакомиться со своим папой.
- Ты не сказала, почему он бросил нас, - заявляет сын.
- Он вас не бросал. Малыш, я обязательно расскажу вам всё-всё, когда буду готова к этому. Папа не бросал вас – это всё, что важно знать сейчас. Он очень хочет познакомиться с вами, но если ты передумал, я могу отменить эту встречу.
- Правда, хочет?
- Правда.
Улыбаюсь, вспомнив восторг в глазах Дмитрия, когда я сказала, что готова познакомить его с детьми.
- Если тебе что-то не понравится, то встреча не повторится.
- Он тебя обижал?
Сын отстраняется и пронзительно смотрит мне в глаза. Вспоминаю боль, через которую прошла в своё время по милости Вересова, решившего «защитить» меня.
- Нет, милый… Он не обижал меня. Всё куда сложнее.
Ваня молчит какое-то время, после чего обнимает меня, и я готова расплакаться, но нельзя – тушь потечёт.
Мы некоторое время обнимаемся, после чего выходим в коридор, где нас дожидается Валя. Уверена, что Вересову понравятся дети. Они чудесные. Пусть такие разные, но они хорошие, мужчина убедится в этом, когда увидит их. Вопрос – понравится ли он им?
Телефон звонит, и я мельком смотрю на часы.
Мы засиделись.
Возможно, Вересов переживает, ведь мы договорились встретиться в парке через час.
Подношу новенький мобильный к уху. Его мне подарил бывший, и я не стала отказываться от подарка, потому что старый разбила по его милости. Да и не дело это – воротить нос и ломаться, как девочка на первом свидании. В конце концов, у нас есть общее прошлое и дети. Вполне логично, что сейчас мужчина хочет загладить свою вину за то, что не был честен со мной. За то, что растила детей одна.
- Дим, мы выходим… Скоро приедем. Или у тебя что-то изменилось? – спрашиваю дрожащим голосом.
Я уверяла себя, что всё пройдёт хорошо, а теперь чего-то испугалась.
Сама не понимаю, чего именно.
Всё должно пройти нормально.
В конце концов, это будет простая прогулка в парке.
- Нет. У меня ничего не изменилось, - говорит мужчина, и я чувствую по его голосу, что он тоже волнуется.
Немудрено.
Он впервые встретится с детьми, пусть я и успела показать ему их фотографии.
Пока даже не знаю, как представлять их друг другу, но у меня обязательно будет время подумать.
Мы с детьми выходим. Стоит только открыть дверь подъезда и поднять голову, как взгляд залипает на нём. Одетый в костюм кремового цвета, Вересов стоит с двумя букетами около машины, и у меня голова идёт кругом. Мы ведь договорились, что подъедем сами. Почему он решил нарушить договор? Я думала, что у меня будет время, чтобы подготовиться к разговору с ним, но теперь не знаю с чего начать. Впрочем, успела бы я подготовиться, если за несколько дней даже речь не придумала? И нужна ли она?
- Папа! – восклицает Валя и бежит к Вересову.
Чего-чего, а этого я никак не ожидала.
Дочь всегда казалась мне сдержанной. Я не думала, что она вот так просто бросится в объятия Димы. Сердце гулко бьётся в груди, а я смотрю, как растерявшийся мужчина смаргивает слёзы, навернувшиеся на глаза, и присаживается, чтобы поймать дочь. Он прижимает Валю к себе, а у меня руки трясутся. Я думала, что всё будет куда сложнее.
- Девчонки… - недовольно фыркает себе под нос Ваня.
Сын держится рядом со мной.
Пока мы подходим, Вересов вручает дочери букет и тянется к сыну, но тот делает шаг назад. Ваня окидывает Дмитрия изучающим взглядом и чуть морщит носик. Через несколько мгновений он протягивает правую руку и представляется:
- Иван Дмитриевич.
Вересов теряется. Он в шоке после такой жаркой встречи с дочерью. Однако его растерянность длится недолго.
- Дима, - с улыбкой отвечает мужчина и пожимает ладошку сына.
Вересов помогает детям устроиться в машине. Он позаботился даже о детских удерживающих устройствах, что несколько удивляет меня. Не слишком ли он заботлив для начинающего отца? Впрочем, может ли отец быть начинающим? Мужчина достаёт с пассажирского сиденья букет, который положил туда, когда помогал детям, и смотрит мне в глаза.
- Это тебе…
- Почему ты приехал, Вересов? – спрашиваю, внимательно глядя на мужчину.
- Не хотел, чтобы ты лишний раз подвергала детей опасности, гоняя на этой рухляди, - он кивает в сторону моей машины, и когда я хочу возмутиться, буквально впихивает мне цветы в руки. – Не надо, принцесса… Сегодня не тот день, когда следует ругаться и спорить.
Принцесса?
Да что он себе возомнил?
Строго гляжу на Вересова, но быстро смягчаюсь – всё-таки дети считывают моё настроение, а я хотела, чтобы они подружились с отцом.
Мы отъезжаем от дома, и я смотрю на детей в зеркало заднего вида. Ваня выглядит заинтересованным, а Валя буквально светится от счастья. Дочь всегда была сдержанной и не говорила мне, что мечтает познакомиться с отцом: вероятно, она держала это желание внутри. Горько становится, что дети не получали отцовского тепла. И всё из-за глупых недомолвок. Если бы тогда я сказала о своей беременности, Вересов не стал бы выдумывать эти глупые отговорки и поделился правдой о своей болезни. Мы бы только укрепили наши отношения, пройдя через все невзгоды вместе, но он не позволил быть рядом.
Вспоминаю, насколько тяжело протекала моя беременность, и думаю, что, возможно, всё сложилось и лучше, чем могло. Узнай я раньше, что у любимого человека обнаружили столь серьёзное заболевание, я могла потерять детей.
Снова смотрю на них с волнительной тревогой.
Возможно, мне не стоит винить Вересова и быть настолько категоричной к нему?
С другой стороны, я ведь и не виню. Я позволила ему сблизиться с детьми. Просто решила держать на расстоянии от себя. А теперь ищу оправдание его поступку, чтобы сблизиться? Нельзя. У него есть невеста. И судя по всему, последние несколько дней Дмитрий занимался её историей. Если девушка на самом деле попала в аварию, он не оставит её, женится, потому что он слишком благородный. И выбирать ему не придётся, ведь я в любом случае позволю отцу общаться с детьми, больше не стану разделять их. А выбирать между мной и ею вряд ли придётся. Она его настоящее, пусть мужчина и пытается убедить меня, что не планировал жениться на Даше по любви.
- А где ты работаешь? – вдруг спрашивает Валя.
Явно, у своего отца, а не у меня.
Губы Вересова приподнимаются в улыбке.
- Я владею строительной фирмой, которая в прошлом году занималась реставрацией дома ужасов в парке. Вам туда пока, увы, нельзя по возрасту, но как только немного подрастёте, мы обязательно сходим.
- Почему это нельзя? – вмешивается Ваня. – Мы взрослые и ничего не боимся. Мы хотим посмотреть.
- Ну… - мужчина на секунду теряется. – Если мама не против, то я могу договориться, чтобы нас всех туда пропустили.
- Нет. Я не хочу смотреть ужасы, - возмущается Валя. – Потом сны будут плохие сниться. Я понимаю, что там всё шуточное, но всё равно не хочу.
- А я хочу!
Сын меня давно просил сводить его туда, но я не могла оставить дочь одну, да и его одного никто не пустит. А если пустят, то каково мне будет от незнания, что с ним происходит? Вдруг он сейчас смелый, а там застынет от ужаса?
- Никаких проблем. Пока девочки покатаются на какой-нибудь карусели, мы могли бы сходить в дом ужасов, - пожимает плечами Вересов и бросает взгляд на сына, но мгновенно возвращает его к дороге.
Они говорят так, словно всю жизнь знакомы. Я боялась, что всё пройдёт плохо, но теперь успокаиваюсь. Вроде бы даже сын радуется, пусть и с подозрением глядит на отца.
Мы добираемся до парка и выходим.
Валя даёт отцу руку. Заметно, что дочь немного стесняется Вересова, но в целом она выглядит молодцом, наверное, даже сам Дима не ожидал такой реакции от детей.
- Пойдём в дом ужасов? – зовёт Ваня.
- Ну зачем тебе туда надо? – хмурится дочь.
- Пусть идёт, если уверен, что не будет ничего бояться ночью, - легко соглашаюсь я, вспоминая, как сама ходила туда в своё время.
Конечно, сын ещё маловат, но он развит слишком сильно, опережает свой возраст и многое понимает. Если смог сбежать из дома, чтобы найти отца, и встретился с миром один на один, то в комнате страха его ничего не сможет испугать. Наверное. Единственное, чего я ещё немного боюсь – отпускать его с Димой. Ваня останется наедине с отцом, и только Богу известно, как сложится их общение.
- Может, для начала покатаемся и поедим мороженое? – предлагаю я.
- Нет. Я хочу в дом ужасов. А потом всё остальное, - хмурится сын.
- Тогда я пойду, куплю карту парка. Две. Чтобы вы тоже могли где-то покататься, - говорит Дима и уходит, а мы с детьми остаёмся одни.
Хочется спросить их впечатления, но я не решаюсь. Наверное, это будет выглядеть несколько странно. Ну что тут можно спросить? Дети, как вам ваш отец?
- Мам, ты себя нормально чувствуешь? – вдруг дёргает меня за руку Валя.
- Да. Конечно. Всё хорошо.
Улыбаюсь.
Пусть немного фальшиво, но что поделать?
Я продолжаю волноваться.
Вересов слишком быстро завоевал внимание детей. Я просто не ожидала такого. Главное, чтобы всё не закончилось так же стремительно, как и началось. Они нуждаются в отце.
- Ну всё. Веселье начинается, - заявляет Дмитрий и протягивает мне карту. – Вы пока покатайтесь, а мы скоро присоединимся к вам. Ну что, Иван Дмитриевич, пойдём навстречу страшным приключениям?
Ваня делает серьёзное лицо, хмыкает и задирает носик.
Сразу показывает свой непростой характер.
Я с ним семь лет как-то справлялась. Теперь очередь отца познакомиться с внутренними таракашками сына. Пусть тяжело отпускать их вдвоём, но я делаю это – должна переступить через свои страхи и довериться мужчине, который заслуживает называться отцом.
Валя цепляется за меня и глядит на наших удаляющихся мужчин.
- Мам, вдруг Ваньке там страшно будет? – беспокоится дочь.
- С ним рядом будет папа, - с улыбкой отвечаю я, а на глаза наворачиваются слёзы.
- Он его защитит?
- Конечно, милая. Конечно. Он защитит всех нас, - отвечаю и понимаю, что где-то глубоко внутри я хочу снова оказаться под крылом, дарящим мне защиту.
Горечь сдавливает грудь, и я тяжело вздыхаю.
Тяжело всегда и во всём полагаться только на себя, делать вид, что держишь ситуацию под контролем, а на деле сжиматься от страхов, от отчаяния. Эти годы укрепили меня, но сильно измотали. Я стала сильной, но внутри до сих пор скрывается женщина, нуждающаяся в защите.
- Пойдём кататься? Куда хочешь пойти?
- Может, сначала их дождёмся?
Дочка хмурится. Она переживает за своего брата. Наверняка понимает, что Ваня может показать свой характер, но я уверена, что Вересов справится.
- Неужели мы будем отказывать себе в удовольствии, пока они развлекаются? – посмеиваюсь я.
Дмитрий
Сказать, что я растерян – не сказать ничего. Я не ожидал столь бурную встречу с дочерью и такой ярый протест во взгляде сына. Мне казалось, что с пацаном будет куда проще подружиться, но все вышло ровно да наоборот. Мальчишка относится ко мне с подозрительностью, и я понимаю, что заслужить его доверие будет непросто.
Приходится заплатить на входе в «Дом ужасов». Пусть в этом месте ничего ужасного нет, и испугаться может разве что младенец, а возрастные рамки у них существуют. Мы входим, но пацан останавливается на месте, словно вкопанный. Свет гаснет, и из туннеля доносится приглушённый вой. Пока ведь ничего ужасного не случилось. Он уже испугался?
- Боишься? Если боишься, мы можем вернуться, - предлагаю я.
Не хочется в день первой встречи давить на психику сына, ведь тот и без того перепуган и подозрителен. Зря я, наверное, согласился повести его сюда.
- Не боюсь, - отвечает Ваня. – Я не хотел сюда идти. Я хотел просто поговорить с тобой, как мужик с мужиком.
Выпадаю в осадок.
Разговор мужика с мужиком?
Это что-то новое.
- Может, тогда следует выйти и поговорить в другой обстановке? Я не против, - пожимаю плечами я.
Освещение в этом месте слишком тусклое. Если спуститься вниз, то нам предложат прокатиться на вагонетке по лабиринту страха, если не изменяет память. Но до того места следует ещё добраться. Дверь открывается, и в дом входят подростки. Они пугаются, увидев нас. Ещё бы. Кто будет стоять на входе так просто? Смеясь, они идут дальше, а сын продолжает сверлить меня взглядом.
- Ладно. Если хочешь, можешь говорить тут, но мы пугаем людей.
- Они идут сюда, чтобы пугаться, - отрезает пацан.
Понимаю, что просто с ним не будет.
Как Лера столько времени справлялась с ним? Чего стоит только тот побег в поисках отца, которого теперь не готов принять?
- Окей. Тогда мы можем поговорить. Задавай вопросы, я на все отвечу.
- Ты маму обижал?
Хороший вопрос.
Теперь я понимаю, почему мальчишка хотел поговорить наедине: он решил застать меня врасплох. Не знаю, что Лера говорила детям о нашем расставании, и мне следует быть осторожнее.
- Если хочешь знать правду, то да. Однажды я сильно обидел вашу маму, поэтому нам с ней пришлось расстаться. Знаешь, что такое ложь во благо? – Иван кивает. Такое ощущение, что говорю не с семилеткой, а уже взрослым мужчиной. – Я хотел защитить вашу маму, поэтому был вынужден отпустить её. Я поступил слишком глупо тогда. Мне следовало быть до конца откровенным с ней, но я не смог, струсил.
- Ты себе нашёл другую женщину?
Откуда такие мысли в голове ребёнка?
Говорила ли Лера что-то подобное? Может, её мама? Или Вадим?
- Нет. Я не мог найти себе другую женщину, потому что очень сильно любил вашу маму.
- Любил? Или сейчас тоже любишь?
- Люблю.
Чувствую себя, как на допросе, но отвечаю без тени сомнения в голосе.
- Почему тогда позволяешь ей ходить на свидания с Вадимом?
От этого вопроса даже скулы сводит, словно я откусил половину лимона и теперь медленно пережёвываю его, смакуя вкус. Неприятно слушать такое, а уж тем более обсуждать с ребёнком. Ну что я могу сказать ему? Он хочет услышать правду, а у меня в настоящий момент её нет. Не то, что следует слышать детским ушам уж точно.
- Знаешь, я ведь не могу запрещать что-то твоей маме. Она мне не жена. Если бы я мог, я давно бы запретил ей ходить на свидания с Вадимом, но она взрослый человек и может выбирать сама, с кем ей встречаться.
- Ты можешь жениться на ней, если любишь, а не врёшь, чтобы понравиться мне.
Если бы мог.
Пока слишком много «но» вокруг, о которых мне не хочется думать в данную секунду. Ребёнку этого не объяснишь. Вряд ли Лера примет меня с распростёртыми объятиями после всего случившегося. Да и я пока не готов к браку. Я должен закрыть все хвосты, которые держат и не пускают двигаться дальше – в светлое будущее.
- В детстве всё кажется куда проще…
Дверь снова открывается, вошедшие девушки с опаской смотрят на нас и посмеиваются, а я не обращаю на них никакого внимания. Из тоннеля доносится скулёж, за которым следуют крики подростков, и я инстинктивно тяну сына к себе.
- Я не боюсь, - ворчит Ваня, а я присаживаюсь на корточки и заглядываю ему в глаза.
- Послушай, я не враг тебе. Узнав о том, что у меня есть дети, я и мечтать не мог, что получу прощение вашей мамы и смогу познакомиться с вами. Прошу тебя, дай мне шанс. Я сделаю всё, чтобы доказать, что желаю вам и вашей маме всего самого лучшего. Я не лгу, и я действительно люблю её. И вас люблю. Просто нам всем нужно время, чтобы познакомиться и научиться доверять друг другу.
- Если ты обидишь маму, я тебе этого с рук не спущу.
Я улыбаюсь.
Здорово, что у Леры есть такой защитник.
Интересно, он Вадиму так же говорил?
Немудрено, что мой старый приятель желает избавиться от детей женщины и просит меня забрать их, а её оставить в покое. Но я никогда не боялся сложностей, и мне нравится характер парня.
Мой сын растёт.
- Если я когда-то обижу маму снова, я сам себе этого с рук не спущу. Обещаю тебе, - отвечаю я.
Пацан расслабляется и улыбается.
- Пойдём ужасы смотреть или присоединимся к нашим девочкам?
- Пора присоединиться к девочкам, они же одни пропадут. Зная Валю, сейчас стоят у входа и ждут, боятся, что мы с тобой не поладим.
- А мы поладим?
- Поладили. Пока.
Протягиваю руку, и пацан с деловитым видом пожимает мне её.
Ну, кажется, мы нашли общий язык. У нас есть одно общее – мы хотим защитить наших девочек, а значит, быстро найдём и другие точки соприкосновения.
- Похоже, ты ошибся, - с улыбкой говорю, когда мы с сыном выходим на улицу, а Леру с Валей у входа не видим. – Твоя сестрёнка учится доверять тебе.
А Лера мне.
И я благодарен женщине за то, что она смогла переступить через все обиды. Лера выросла, стала мудрее. Впрочем, она и тогда была умна не по годам. Она ведь даже не устроила сцену ревности, не стала сыпать мне на голову проклятия, повела себя достойно, в отличие от меня. Меня задело её это поведение, но я понимал, что так даже легче взять и отпустить. Теперь до меня доходит, почему она так себя повела – она знала, что беременна и волноваться в её положении не следует.
- Пойдём искать их?
- Да что их искать? Они точно на цепочной карусели катаются. Валя любит их, - хмыкает Ваня.
Мальчишка старается выглядеть серьёзным, но ребячество проскальзывает в его интонации, в мимике, и мне едва удаётся сдерживать улыбку. Однако следует отнестись к нему со всей серьёзностью, если хочет, чтобы его считали взрослым. Мне ведь несложно. Я хочу понравиться сыну, произвести на него впечатление.
- Ты любишь машинки? – спрашиваю, когда мы идём к цепочной карусели.
- Машинки? Они ведь в прошлом. Мне больше нравятся трансформеры. Они куда интереснее.
Ну конечно!
Идёт в ногу со временем.
Это я отсталый папаша.
Однако мне всегда казалось, что машинки для мальчишек не выйдут из моды, как и куклы для девчонок.
- А ты мне хочешь купить что-то? Лучше сам не выбирай. У меня уже есть много трансформеров, мне их Вадим дарил. Вдруг повторный купишь, а у меня комната небольшая, придётся кому-то передаривать.
Неприятно упоминание мужчины, который стал частью МОЕЙ семьи.
Всё должно быть не так, но… за что боролся, на то и…
- Конечно. Думаю, мама не будет против, если мы заедем в магазин после прогулки, и вы с сестрой купите себе то, что сами хотите, - улыбаюсь я, пусть и давлю из себя эту улыбку.
После слов сына о том, что Вадим дарил ему трансформеров, я понимаю, что Вадим и Даша никуда не денутся из нашей жизни. Нам придётся жить с тем, что есть. Оставить настоящее в прошлом не так уж и просто, ведь планы у всех нас были совершенно иными, но мы справимся. Я справлюсь. Если придётся, то сделаю это за двоих.
Эти дни мне пришлось разбираться со случившейся аварией. Она на самом деле имела место быть, хоть поначалу я считал, что Юрский придумал её. Значит, Даша действительно сейчас находится в реанимации. Вот только почему так долго её не переводят? Пока мне не удалось добиться, что с ней приключилось, какие прогнозы на будущее дают врачи. Всё со слов Юрского, заявившего, что дочь останется инвалидом. А выкарабкается ли она вообще?
Конечно, я не желаю жениться на женщине из чувства вины. Да и она вряд ли захочет себе в мужья человека, который никогда не подарит ей самое главное – любовь. Это раньше она рассчитывала, что сможет очаровать меня, а теперь наверняка будет винить в том, что с ней приключилось. А ещё она не знала, что у меня есть дети, которых я никогда теперь не оставлю.
- Вон они, - тычет пальцем Ваня в сторону цепочной карусели, откуда уже выходят Валя и Лера.
Залипаю взглядом на женщине, сияющей от счастья. Мне хочется всегда видеть Леру такой. Жаль, что я допустил так много ошибок в своей жизни, а она вынуждена была тянуть детей в одиночку всё это время.
- Вы быстро. Страшно было? – спрашивает Лера, поглядывая на сына.
- Ваня, рассказывай! Испугался? – налетает на мальчишку сестра.
Видно, что в этой паре главная Валя. Ну или брат позволяет ей считать себя главной. В любом случае у нашей девочки боевой характер, в маму пошла.
- Вот ещё! Ничего я не испугался. Надо было самой идти, а сейчас не спрашивай ничего. Пойдёмте лучше кататься.
Мы с Лерой переглядываемся. Женщина взволнована, она словно хочет услышать от меня, что всё в порядке, и я просто улыбаюсь ей. Кивком даю понять, что ничего плохого не произошло. Я не планирую рассказывать ей о нашем «мужском» разговоре с Ваней. Пацан правильно сделал, что решил поговорить со мной, и это должно остаться между нами. Я его услышал – он услышал меня. Что ещё нужно?
- Куда пойдём кататься?
- Я хочу на пиратский корабль! – заявляет Ваня. – Пойдёшь со мной? Маму там укачивает.
Парень закатывает глаза и недовольно цокает.
- Пойдём, конечно.
Смотрю на Леру, а потом перевожу взгляд на дочь. Неплохо было бы уделить время и ей, ведь она так пламенно встретила меня.
- Ты с нами, Валечка?
Девочка думает, молча пожёвывает губами и отрицательно мотает головой.
- Я не хочу, чтобы мама скучала. Мы с ней лучше пойдём на что-то другое.
- Милая, я не буду скучать. Я пофоткаю вас, посижу на скамейке рядышком, - тут же вмешивается Лера. – Иди, если хочешь. Ты ведь хотела.
Валя смущается, а я протягиваю ей руку.
- Ты ничего не бойся. Я буду рядом и не позволю тебе упасть.
Лера всхлипывает.
Когда-то я говорил ей точно такие же слова, а потом не просто позволил упасть: я собственными руками толкнул её в пропасть, но она смогла удержаться.
От боли в груди щемит, и я понимаю, что потребуется немало времени, чтобы победить эту боль, избавиться от неё. Впрочем, последнее вряд ли удастся сделать, максимум – приглушить.
Валя берёт меня за руку, и на душе становится теплее.
Я отец.
Поверить только!
А я ведь и подумать не мог, что когда-то стану отцом.
Дурное предчувствие ни на секунду не оставляет, и я смотрю по сторонам, словно кто-то может за нами следить. Вот только вряд ли это кому-то нужно. Скорее всего, это просто раздражение из-за мыслей о будущем, в котором придётся принять немало тяжёлых решений.
Другие повести и рассказы: