Ирина поставила на стол тарелку с пловом и села напротив мужа. Дмитрий взял вилку, попробовал, пожевал. Лицо его скривилось.
— Что-то не так? — спросила она.
— Рис переварен. И мяса мало. У мамы плов рассыпчатый, каждая рисинка отдельно. А тут каша какая-то.
Ирина промолчала. За восемь лет брака она привыкла к таким замечаниям. Борщ недосолен, котлеты пережарены, салат порезан слишком крупно. Всегда что-то не так. Всегда сравнение с мамой.
Свекровь Галина Фёдоровна действительно готовила хорошо. Ирина это признавала. Женщина всю жизнь провела на кухне, вырастила троих детей, накормила сотни гостей. Опыт не пропьёшь. Но Ирина тоже старалась. Покупала продукты, стояла у плиты, экспериментировала с рецептами. Хотелось порадовать мужа.
Только муж не радовался. Ел молча, иногда хмыкал, иногда морщился. Хвалил редко, критиковал часто. Ирина списывала это на характер — Дмитрий вообще был скупым на похвалу. На работе его ценили за требовательность. Дома эта требовательность превращалась в вечное недовольство.
В тот вечер что-то пошло не так. Может, накопилось. Может, просто устала. Ирина целый день провела на ногах — работа, магазин, готовка. Хотелось услышать хоть слово благодарности. А услышала про переваренный рис.
— Дима, я три часа этот плов готовила. Могла бы просто сказать спасибо.
— За что спасибо? За то, что невкусно?
— За то, что я вообще готовлю. Каждый день. После работы.
— А что тут такого? Все жёны готовят.
— Не все. И не каждый день слышат, что делают это плохо.
Дмитрий отодвинул тарелку.
— Ир, ну что ты завелась? Я просто сказал, что у мамы плов лучше. Это факт. Ты готовишь хуже моей мамы. Всегда так было. Я терплю, не жалуюсь особо. А ты сразу в бутылку лезешь.
Ирина смотрела на него и чувствовала, как что-то внутри ломается. Терплю. Не жалуюсь особо. Вот, значит, как он это видит. Она восемь лет старается, а он — терпит.
— Хорошо, — сказала она спокойно. — Больше терпеть не придётся.
— В смысле?
— Я больше не буду готовить. Раз у меня плохо получается — не буду и пытаться.
Дмитрий усмехнулся.
— Да ладно. Завтра отойдёшь и забудешь.
— Посмотрим.
Она встала из-за стола и ушла в комнату. Плов остался на столе — недоеденный, нелюбимый.
На следующее утро Ирина приготовила завтрак только себе. Яичница, тост, кофе. Дмитрий вышел на кухню, посмотрел на пустой стол.
— А мне?
— В холодильнике есть сыр и колбаса. Можешь сделать бутерброд.
— Ир, хватит дуться.
— Я не дуюсь. Я просто не готовлю. Ты сам сказал — у меня плохо получается. Зачем мучить тебя и себя?
Дмитрий фыркнул, достал хлеб, криво намазал масло, положил кусок колбасы. Съел стоя, запивая холодным чаем из вчерашнего чайника. На работу ушёл злой.
Ирина убрала за собой посуду и тоже поехала на работу. Впервые за много лет утро было спокойным. Не надо было вскакивать в шесть, чтобы успеть приготовить завтрак. Не надо было думать, что купить на ужин. Свобода.
Вечером она пришла домой, переоделась, села смотреть сериал. Дмитрий явился в семь — голодный, хмурый.
— Ужин будет?
— Нет.
— Совсем?
— Совсем. В морозилке есть пельмени. Кастрюля в шкафу, вода в кране, соль на полке. Справишься.
Дмитрий смотрел на неё, как на инопланетянку. За восемь лет брака Ирина ни разу не отказывалась готовить. Болела — готовила. Уставала — готовила. Ссорились — всё равно готовила. А тут — нет.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно.
Он ушёл на кухню. Ирина слышала, как он гремит кастрюлями, как льётся вода, как хлопает дверца холодильника. Через полчаса появился с тарелкой разваренных пельменей. Половина слиплась, половина разварилась. Он ел молча, глядя в телевизор.
Так прошла неделя. Ирина готовила только для себя — что-то простое, быстрое. Салат, омлет, бутерброд. Дмитрий питался пельменями, сосисками и доставкой из кафе. Деньги уходили, как вода в песок. Раньше они тратили на еду тысяч пятнадцать в месяц, теперь одна доставка обходилась в пятьсот рублей за раз.
На вторую неделю Дмитрий попытался поговорить.
— Ир, ну хватит уже. Я понял, что был неправ.
— В чём неправ?
— Ну... сказал лишнего.
— Что именно сказал лишнего?
Он замялся. Видно было, что извиняться он не умеет. Всю жизнь его хвалили, ценили, подстраивались под него. Мама готовила, что он любит. Жена готовила, что он любит. А тут вдруг — бунт.
— Ну, про маму сказал. Сравнил. Не надо было.
— И что дальше?
— Давай ты снова будешь готовить, а я больше не буду критиковать.
Ирина покачала головой.
— Нет, Дима. Так не пойдёт.
— Почему?
— Потому что ты не понял главного. Дело не в том, что ты сказал. Дело в том, что ты думаешь. Восемь лет ты считал, что я плохо готовлю, и терпел из милости. Восемь лет я старалась, а ты снисходительно морщился. Это не исправить одним «извини».
— И что ты хочешь?
— Хочу, чтобы ты понял, каково это — каждый день стоять у плиты после работы. Каково планировать меню, покупать продукты, готовить, убирать. И всё это — для человека, который даже спасибо не скажет.
Дмитрий молчал. Видно было, что он растерян. Такого поворота он не ожидал.
— Месяц, — сказала Ирина. — Дай мне месяц. Готовь сам, покупай сам, планируй сам. А потом поговорим.
— Месяц? Я же не умею.
— Научишься. Я тоже не умела, когда мы поженились. Научилась.
Следующие недели были испытанием для обоих. Дмитрий пытался готовить — с переменным успехом. Первый борщ получился водянистым и пресным. Котлеты развалились на сковородке. Рис слипся в комок — ирония судьбы. Он ел своё творчество с кислым лицом, но ел.
Ирина наблюдала, не вмешиваясь. Иногда хотелось подсказать — меньше воды, больше огня, не забудь посолить. Но она молчала. Пусть учится сам, как училась она когда-то.
К третьей неделе Дмитрий начал меняться. Стал ходить в магазин с телефоном — записывал, что надо купить. Смотрел видео с рецептами, читал кулинарные сайты. Однажды пришёл с работы с пакетом продуктов и торжественно объявил:
— Сегодня буду делать плов. По рецепту.
Ирина кивнула. Плов — с него всё началось.
Она сидела в комнате и слушала, как муж возится на кухне. Гремел казан, шипело масло, пахло жареным луком и морковью. Прошёл час, другой. Наконец Дмитрий позвал её к столу.
Плов оказался неплохим. Не идеальным — зира легла неровно, мясо местами жестковато. Но рис был рассыпчатым. Каждая рисинка отдельно.
— Ну как? — спросил он с надеждой.
Ирина попробовала. Подумала.
— Вкусно. Правда вкусно.
Дмитрий просиял. Как ребёнок, которого похвалили за рисунок. Ирина смотрела на него и понимала — вот оно. Вот чего она ждала восемь лет. Одного слова «вкусно». Одного признания, что её труд имеет значение.
— Теперь понимаешь? — тихо спросила она.
— Что понимаю?
— Каково это — стараться и ждать оценки. Бояться, что скажут «плохо». Надеяться, что скажут «вкусно».
Дмитрий помолчал. Отложил ложку.
— Понимаю. Три часа убил на этот плов. И всё время думал — а вдруг не получится? Вдруг ты скажешь, что невкусно?
— И как ощущения?
— Паршивые. Если честно — паршивые. Столько усилий, а в конце — неизвестность. И ты так каждый день?
— Каждый день. Восемь лет.
Он взял её за руку.
— Прости меня. Я правда не понимал. Думал — подумаешь, готовка. Закинул продукты в кастрюлю, помешал — готово. А это оказывается... сложно.
— Сложно. И обидно, когда не ценят.
— Я буду ценить. Обещаю.
— Посмотрим.
Месяц прошёл. Ирина вернулась на кухню — не потому что муж попросил, а потому что сама захотела. Соскучилась по готовке, как ни странно. Но теперь всё было по-другому.
Дмитрий помогал. Чистил овощи, мыл посуду, накрывал на стол. Пробовал и хвалил — искренне, не для галочки. Иногда предлагал приготовить что-нибудь сам — те же пельмени, которые научился лепить, или яичницу по утрам.
Свекровь Галина Фёдоровна приехала в гости через месяц. Ирина приготовила обед — щи, пирожки, компот. Ждала привычного сравнения.
— Вкусно, Ирочка, — сказала свекровь. — Очень вкусно. Дима, тебе повезло с женой.
Ирина от неожиданности чуть не выронила половник. За восемь лет — ни одного комплимента от свекрови. А тут вдруг — повезло с женой.
Позже, когда Галина Фёдоровна ушла отдыхать, Ирина спросила мужа:
— Ты ей что-то сказал?
— Сказал. Что был дураком. Что сравнивал тебя с ней и обижал. Что ты месяц не готовила, и я понял, какой это труд.
— И что она?
— Сказала, что я и правда дурак. Что любая женщина заслуживает благодарности за то, что кормит семью. И что она сама виновата — избаловала меня.
Ирина улыбнулась. Впервые за долгое время ей стало легко. Не потому что свекровь похвалила. А потому что муж изменился. По-настоящему, не на словах.
Она вспоминала тот вечер с пловом, ту фразу — «ты готовишь хуже моей мамы». Одно предложение, которое перевернуло всё. Если бы он не сказал этого — она бы так и терпела, молчала, глотала обиды. А так — встряхнулась, показала характер, заставила уважать свой труд.
Иногда нужна такая встряска. Иногда нужно остановиться и сказать: хватит. Не потому что разлюбила, не потому что хочешь уйти. А потому что любовь — это не только терпение. Это ещё и уважение. К чужому труду, к чужому времени, к чужим чувствам.
Дмитрий это понял. Поздно, но понял. И теперь каждый раз, садясь за стол, говорил два слова: «Спасибо, вкусно». Всего два слова. Но для Ирины они значили больше, чем тысячи других.
На кухне снова пахло домашней едой. Щами, пирогами, жареной картошкой. Ирина готовила с удовольствием — не из обязанности, не из страха критики. А просто потому, что хотела порадовать семью. И знала, что её старания оценят.
Это и есть счастье, наверное. Не когда всё идеально. А когда тебя видят, слышат и благодарят. За каждый день, за каждый обед, за каждую тарелку супа. За то, что ты есть.
🔔 Чтобы не пропустить новые рассказы, просто подпишитесь на канал 💖
Самые обсуждаемые рассказы: