«И горе, и радость рука об руку вместе идут. Всю свою жизнь я упивалась горем. Выдохнуть его не было времени… Оно было огромным, как большая гора, и из-за него ничего нельзя было рассмотреть… Без неё росли эти чудесные дети, которые не видели материнской любви и ласки, но теперь все будет по-другому! Вот не стало Маняши, сестрёнки, никогда уже не увидят ее дети, а вот у меня есть ещё шанс!»
Приехав домой, Людочка с младшим сыном прибрали посуду. Во дворе, правда, пол мыть не стали - плохая примета. Соседские ребята позвали сына поиграть в футбол, тот вопросительно глянул на мать. Людочка улыбаясь погладила его по голове, приобняла и подтолкнула к друзьям.
Людочка решила отдохнуть после бессонной ночи, присела за стол, достала альбом, и вся жизнь пробежала перед глазами. Где теперь ее старший сын? «Эх, Серёжа, что же ты наделал?! Не замолить мне твоих грехов…»
На глаза попалась недопитая бутылка водки. Людочка налила ее в стакан, выпила залпом. Слезы опять потекли из ее глаз. Где-то она слышала, что слезы омывают сердце и лечат сердечные раны. Она плакала и не могла понять, откуда их столько?
Ей вдруг стало так хорошо, так спокойно… Она положила голову на сложенные на столе руки, прикрыла глаза и сразу же увидела Маню – такую весёлую и радостную, и платье на ней было белое струящееся из тонкой лёгкой ткани. Она протянула к ней руки и Людочка с радостью обняла ее. За руку Маня держала девочку, очень похожую на дочку, только постаревшую. Она тоже радостно засмеялась и обняла свою маму. «Какое счастье, – подумала Людочка. – Наконец-то мы вместе! Только постарше…»
Ушла Людочка так же тихо и спокойно, как и жила. Никого, не обременяя и не доставляя хлопот. Просто уснула и перешла в другой мир.
Кроме сыновей скорбеть было некому. Конечно, на похоронах было много народа – Людочку любили и жалели, но для ребят был шок. Терять близких людей всегда тяжело и трудно, но вот мама, казалось, она будет всегда.
Врачи сказали: «Больное сердце, оторвался тромб».
Шурочке никто не рассказал о смерти дочери. Да и кому это надо? Их лежачих больных за людей уже и не считали – куклы им было имя. Серёжку тоже не отпустили на похороны: не та статья, чтобы милость оказывать, – убийство с особой жестокостью.
Наталья, что связалась с молодым парнишкой, летает с ним на мотоцикле, того и гляди, что кого-то задавят и не увидят. Квартира в полном хаосе и разрухе: все алкаши и бомжи находят там пристанище; окна перебиты в драке, заделаны фанерой или подушками, которые с такой любовью набирала пухом Шурочка – готовила дочке приданое. Да и двери не запирались, а зачем? Потеряли ключ, неделю через окно залазили, а потом взломали дверь – на замок денег не было. Да и от кого закрывать? Кому нужно, те и в окно залезут.
Сыновья и Алёша похоронили матерей рядышком. Две сестры улыбались с фотографий: Людочка -смущенно, а Маня – от всей своей души, открыто и радостно. Заказали ограду и столик с лавочки – вот и все. Что могли сделать, сделали.
Старший брат Денис после похорон отправился к месту службы, а младшего Артема оставил одного, расстроенного, убитого горем и одиночеством.
Одно утешение – подружка у младшенького появилась. Нравилась она давно ему, да стеснялся признался.
Подойти к ней было непросто: дочка местного бригадира, семья полная, зажиточная. Девочка выделялась среди своих подружек: росточком невысокая, пышненькая, как наливное яблочко; на щеках ямочки, к которым так и хочется к ним прикоснуться, и глаза чёрные, как вишенки, большие, на мир смотрящие радостно.
Не раз Артём ловил на себе взгляды красавицы, но встряхивал головой, как от наваждения, да просто не может этого быть. А вот на проводах у брата сама подошла к нему, на танец пригласила. Тема и не помнил ничего, только вдыхал ее аромат. Пахла она полевыми цветами и ягодой так, что голова кружилась.
Но Даша (так звали девочку) крепко взяла Артёма за руку и больше не отпускала. Так и ходили теперь вместе неразлучной парочкой, учились в одном классе выпускном. Даша собиралась поступать в медицинский, детей лечить хотела. Артем же хотел летчиком стать – мечта у него была с самого детства. Учился он хорошо, был лучшим в классе. Хоть и понимал, что нелегко ему придется, но надеялся. Школа и директор обещали дать рекомендацию. Да и льготы были, так как сирота. Поэтому готовились ребята к экзамену усердно.
Спал и видел себя Тема летящим в облаках и даже выше, как птица. С замиранием сердца смотрел на летающие самолёты. Готовился и физически: обливался каждое утро холодной водой, отжимался, бегал по несколько километров.
После выпускного Артём получил и похвальный лист, и благодарности, и характеристику замечательную дали. Читал и не верил, насколько он хороший человек. Может и приукрасили немного, но для дела – самое то! Дарья тоже молодец – с серебряной медалью закончила. Прямая дорога в мед!
Хорошо и весело было на душе: школа с экзаменами и суетой позади, все ушло во вчерашний день. Впереди новая жизнь!
Единственное, что огорчало, – в разных городах учёба будет, но Даша слово дала, а он ей верил.
Вот окончит училище и приедет в деревню в форме летчика с цветами и кольцом, и никто не скажет, что он не пара Даше.
Экзамены Тема сдавал в областном центре. Сдал блестяще, лишь с одной четверкой. Осталось пройти медкомиссию и всё, ты студент! Конечно, Артём волновался, как и все поступающие, однако не у всех выступал пот крупными каплями на лбу и ладони были влажными, как будто они выжимали белье.
Вот на эти ладони невролог и обратил внимание, спросил, часто ли такое бывает, и отправил к кардиологу. Сделали ЭКГ. Сама по себе кардиограмма не имела отклонений, кроме тахикардии. Артём и сам чувствовал, как колотит сердце. Доктор пожал плечами и спросил: «Ну что так разволновался? Иди погуляй, через час повторим».
Артём пытался успокоиться, но волновался ещё сильнее, а сердце не слушалось его и предательски стучало ещё быстрее.
Вердикт был неутешительным – сердечная неврастения. И как гром среди ясного неба – «НЕ ПРИГОДЕН».
Ему не отказали в учёбе, но предложили быть инженером-конструктором. Учёбу предложили в Рижском краснознаменном институте авиации, но всего этого Артём не слышал. Ни в какую Ригу он не поедет и учиться там не будет! Зачем ему строить самолёты, если он хотел на них летать? Или летать, или ничего. Получилось, что ничего.
Ехал домой и ног под собой не чувствовал. А как к Даше заявиться? Она-то поступила и в конце лета уезжает, ну а он в армию, как брат. Отслужит, а дальше видно будет…
Домой не пошел, сразу к Даше отправился. В окне горел свет и был виден силуэт Дарьи. Окно было приоткрыто, Артём подошёл ближе. Легкий ветерок шевелил занавеску, из окна доносился запах блинов, дома, уюта.
И ещё он услышал, как плачет его Дашенька и убеждает мать, что Тема самый умный, самый красивый и целеустремлённый, и что они будут учиться, получат профессию и тогда поженятся. Мама же Даши была настроена агрессивно и про Артема отзывалась крайне нелестно. Она настаивала, что ее дочь оставила эту свою «любовь», совершенно не слушая аргументы дочери:
– Этому не бывать! Чтобы ты вышла замуж за этого нищего оборванца?! Только через мой труп вы будете вместе! Я обещаю тебе, что приложу все усилия, чтобы разлучить вас! Ты, наверное, забыла, кем была его мать?! Ты как будущий доктор должна знать о наследственности! От осинки не родятся апельсинки!
Тема стоял ни живой, ни мертвый. Если бы можно обратить время вспять, не подойти к окну, не услышать этих слов, а теперь-то как? Хотелось бежать, куда глаза глядят! А кроме Натальи никого нет…
Он резко повернул от дома Даши и быстро, почти бегом, побежал в посёлок. В квартире был хаос: разбитые окна, оборванные обои… Какие-то люди лежали на голом полу, свернувшись калачиком и не обращая внимания на Артема. Натальи же в квартире не было.
Тема вышел на улицу, сел на лавочку и стал ждать. Ему казалось, что сейчас это самый родной человек, которому он может все рассказать, поделиться и просто в такой тяжёлый для него день может помочь ему не быть одному.
Темнело быстро. Как-то незаметно исчезли из песочницы дети, утихли их весёлые голоса, в окнах загорался свет, хозяйки задвигали занавески, скрывая свою жизнь от чужих взглядов. Мужики, докуривая папиросы, переговаривались на своем жаргоне и не торопясь направлялись к своим квартирам. Их место заняли молодёжь, но и те немного, побренчав на гитаре, расходились по парочкам.
Наступила ночь. Артём никогда не прислушивался к ночным звукам, а тут как будто открылся третий глаз. Он слышал, как в траве стрекочут кузнечики, как жужжат насекомые, как они летят на свет, врезаются в окна, прилипают к липучкам, но все равно летят. И ещё увидел луну. Большую, жёлтую и одинокую, как и Артём, один в этом огромном мире, никому не нужный со своим горем обидой и любовью. Летящий на огонь, как мотыльки, как мухи на липучки, потому что так хотелось света и тепла.
Хотелось спать; он изрядно проголодался и замёрз. Артём поднялся с лавочки, чтобы пойти назад, но до него донесся рев мотора. Через несколько минут подъехала развеселая компания. На мотоциклах сидело по несколько человек, последний еле стоял, растопырив и поджимая ноги, и чтобы не упасть при повороте, ногами касался земли.
Все смеялись, курили и направлялись к дому в руках, держа спиртное.
Артём двинулся навстречу: «А, племяш, пришёл… Долго ждёшь?» Не дожидаясь ответа, Наталья обняла его, и он с развеселой компанией вошёл в квартиру. Его бил озноб то ли от холода, то ли от предчувствия, что ничего хорошего тут быть не может.
Продолжение следует...
Следующая глава 28:
Предыдущая глава 26: