А после похорон выживали кто как мог. Не стало Мани: у Иришки – матери, у Шуры – дочери, у Людочки – сестры.
Только близкие люди могли оплакивать Маню, только они помнили её весёлой, озорной, всегда готовой заступиться за слабого, певуньей и ещё человеком в маске. Никто и никогда не слышал, чтобы Маня жаловалась. Это уже потом, когда жизнь помотала, побила так, что еле на ногах устояла, держалась за последнюю соломинку, чтобы совсем не скатиться в пропасть.
Когда смотришь, как осенью сбрасывают листву деревья, появляется туман, сырость, слякоть, и уже нет той первоначальной красоты, багрянца и золота, нет ласкового солнышка, понимаешь, что это конец осени, дальше зима. Вернуть ничего нельзя.
Так и ушедшего человека нужно запомнить в период его расцвета, а не упадка. Нужно помнить его молодым, полным сил и его лучшие качества. Вот таким и запомнить его.
Никто не захотел ухаживать за больной парализованной Шурой – отдали в дом престарелых. Страшное это место, не дай Бог, кому-то очутится в нем, но у больных людей нет выбора. Как говорят близкие: «Там питание, уход и доктора в конце концов». А ещё там боль – не только физическая, но и душевная – и все помещение этой больницы пропитано безысходностью. Лежачих больных там называют куклами и пристально следят за ними, чтобы, не приведи Господь, не появился синяк, ведь за него придется отчитываться медсестре. Поэтому кукол привязывают к кровати и всем глубоко наплевать, что затекают руки, что человеку противоестественно долго лежать в одном положении – до этого нет дела. Вот и лежат они в тесной палате на четыре человека, кто с чем: и с инсультом, и с деменцией, и с психическим расстройством…
Иришку после смерти матери Алёша забрал к себе. Пытался воспитывать, а она и не сопротивлялась, училась хорошо, после школы собиралась пойти в медучилище, чтобы помогать людям, особенно тем, кто находился в зависимости от алкоголя. Алёша сделал большой портрет матери и повесил его в своей спальне, каждое утро говорил ей: «Доброе утро, мамочка», – и ночью желал спокойной ночи. Бабушка хорошо воспитала внука: из него вышел хороший муж и отец, заботливый брат. Но ему всегда не хватало его мамы, весёлой певуньи, ласковой и любимой.
А Людочка совсем замкнулась. После смерти Мани ничего её не радовало, даже ребята, которые из последних сил старались помочь матери. После окончания школы старший пошёл работать в шахту до призыва в армию. Младшенький доучивался в школе и весь дом взял на себя. Братья по-прежнему были очень дружны между собой. В доме появились деньги и Людочку обследовали, лечили и неврологи, и психиатры, но воз было не сдвинуть. В беседе с врачом услышали горькую правду, что сделали всевозможное, но дело в том, что она сама не хочет жить, и организм, как бы это не было печально, дал команду на уничтожение. Глубокая затяжная депрессия принесла свои плоды: очень слабое сердце, сосуды, дистрофия. «Крепитесь, ребята, но потерять вы её можете в любой момент».
И этот момент настал. Как не боялись братья, как не старались, видать, сколько верёвочке не виться, конец все равно придет.
Старшего провожали в армию. Собралась молодёжь, друзья и деревенские, и поселковые, и с шахты; девчата прибежали да настряпали вкусняшек. Вот дворе мангал поставили – затеяли шашлыки. Колонки на улицу выставили от магнитофона. На всю деревню музыка – пусть все слышат, как Дениса в армию провожают! Младшенький переживал, да что уж и говорить, он и представить себе не мог, как будет жить без брата.
Людочка также принимала участие: нарезала овощи и колбасу, доставала посуду и стаканы, – а ребята тормошили ее – не знаем, где это, а где-то. Людочка старалась, все последние силы выкладывала, чтобы помочь сыновьям. А как за стол сели, так первый тост за маму! И что-то екнуло в зачерствевшем сердце, колыхнуло тёплым ветерком, и потекли слезы. Господи, да где же они были? Такие горячие и солёные?
Молодёжь веселилась до самого утра. Людочка не спала, была рядом с сыновьями. Она впервые за долгие годы увидела своих мальчиков: «Боже, какие же они чудесные! Высокие, стройные, а главное добрые!» Им было приятно, что мама рядом и что она наконец-то улыбается. Братья смотрели на мать, подмигивали друг другу, радуясь этой хоть и небольшой, но победе над болезнью.
Утром Дениса увезли в военкомат. Провожали большой дружной компанией. Людочка, глядя на сына, утирала слезы, особенно когда он, не стесняясь матери, обнял молоденькую стройненькую девочку, так похожую на неё в молодости. Говорят же, что сыновья ищут жену, похожую на мать. Как же быстро пролетело время, а с ним и жизнь… И вот уже сыновья женихи! Оглянуться не успеешь – уже и внуки пойдут! Всё быстротечно в этом мире…
Продолжение следует...
Следующая глава 27:
Предыдущая глава 25: