Марина убирала со стола тарелки после ужина, слушая, как в соседней комнате тихо щёлкают фигуры на виртуальной шахматной доске. Артём, погружённый в игру, едва заметно приподнял брови, когда она заговорила:
— Я завтра встречаюсь с Алисой. В семь, у центрального входа в торговый центр. Давно её не видела. Хочу выбрать себе что-то новенькое.
Он кивнул, не отрывая взгляда от экрана.
— Конечно, встретись. Только, — он нажал на паузу в игре, наконец посмотрев на жену, — я прогноз видел. К семи обещают ливень с грозой. Ты промокнешь до нитки, если пойдёшь от метро.
Марина усмехнулась.
— У меня есть зонт, напомню. Да и встретиться можем прямо в кафе внутри центра.
— Ох… — Артём сморщил нос. — В этих кафешках душно и шумно. Что вы там находите? Дома было бы лучше. Я скачал тот итальянский сериал, ты же хотела посмотреть. Как раз на вечер хватит.
Марина поставила тарелку в сушилку, вытерла руки и спокойно ответила:
— Мы хотим пообщаться, не сериал смотреть. С Алисой не виделись два месяца.
Он вздохнул, будто разочаровался.
— Ну, как знаешь. Только потом не жалуйся, что у тебя голова разболится из-за шума. Или промокнешь. Я ведь предупреждал. Ладно, мне ещё отчёт заканчивать.
Артём ушёл в кабинет, тихо прикрыв дверь. Марина осталась одна на кухне. На душе — лёгкая, тянущая, знакомая досада. Она знала: в словах Артёма нет прямого запрета. Он никогда не кричал и не запрещал встречаться с подругами.
Но всякий раз, стоило ей запланировать что-то без него, — появлялась «случайная» помеха.
Плохая погода. Пробки. Сомнительное место. Его внезапная усталость. Её якобы плохое самочувствие.
Марина уже почти научилась угадывать, каким именно способом сегодня ей попытаются испортить планы.
И этот вечер ничем не отличался.
Сомнения, которые не её
На следующий день Марина тщательно выбрала одежду, проверила погоду, убедилась, что дождя пока не ожидается, и уже чувствовала лёгкое предвкушение встречи. Но за час до выхода телефон зазвонил — Артём.
— Марин, прости, — начал он виноватым тоном. — Я не смогу тебя подбросить к метро. Совещание перенесли на шесть. Я выберусь только к восьми, и то не факт.
Марина удержалась от тяжёлого вздоха.
— Я могу вызвать такси. Это же не проблема.
— В час пик? — мгновенно отозвался он. — Ты половину зарплаты заплатишь за одну поездку. Совсем неразумно. Может, вы перенесёте встречу на выходные? В субботу я свободен, могу вас куда-нибудь отвезти… и забрать.
На секунду Марина представила лицо Алисы, которая с трудом выкроила свободный вечер.
Сердце неприятно сжалось.
— Я разберусь, — сказала она тихо и отключилась.
Она всё-таки поехала — автобус, две пересадки, толпа. Уже в пути Артём снова позвонил:
— Ты точно не передумала? — его голос звучал так, будто он надеялся на «да». — Ты тепло оделась? Дождь всё равно будет.
Марина ощутила себя не взрослой женщиной, а подростком, который тайком сбежал к подруге.
Но встреча прошла замечательно: они смеялись, вспоминали университет, выбирали платье для Марины. Однако где-то в глубине всё время жило чувство вины — будто она делает что-то неправильное.
Возвращалась Марина тоже на автобусе. По дороге пришло ещё два сообщения от Артёма:
«Как ты?»
«Сильно задержишься?»
Когда она вошла в квартиру, он встретил её с видом человека, который уже десять минут ходит по кругу.
— Ну наконец-то! — раздражённо сказал он. — Я уже волноваться начал. Погода ведь ухудшается, говорил же. Иди грейся, я чайник поставил.
Он спрашивал, как прошла встреча, внимательно слушал. Но стоило Марине упомянуть, что они с Алисой хотят съездить в Великий Устюг на выходные, — его лицо вытянулось.
И Марина уже знала, что будет дальше.
Дисбаланс
Марина только закончила рассказывать Алисину идею с поездкой, как Артём, нахмурившись, присел напротив и скрестил руки на груди:
— В Устюг? На выходные? — он приподнял брови. — Это же дорого.
— Не очень, — объяснила Марина мягко. — Мы нашли тур за десять тысяч. Это с проживанием и экскурсиями.
Артём присвистнул.
— Десять тысяч? За два дня? Марин, ты же умная женщина. Это же безумие. На эти деньги можно купить отличный пылесос или, — он задумался, — добавить и взять нормальный увлажнитель воздуха. Ты понимаешь, какие это деньги?
Марина почувствовала знакомое ощущение — словно она не оправдала ожиданий. Ей всегда казалось, что он прав, ведь говорит уверенно, спокойно, «по делу».
— Это мои деньги, Артём, — сказала она осторожно. — Я работаю. Я могу позволить себе поездку.
— Наши, — тут же поправил он. — У нас общий бюджет. Тратить столько просто так, на какие-то экскурсии, это несерьёзно.
Марина подняла голову.
— Это не просто так. Я хочу впечатлений, хочу отдохнуть. Мы с Алисой давно планировали.
Он вздохнул, как будто объясняет очевидное ребёнку:
— Отдых можно и дома организовать. Гораздо экономичнее. Посмотри на улицу — слякоть, сырость. Простудитесь, потом опять тратить деньги на лекарства. Не вижу смысла.
Марина поняла: разговор зашёл в тупик. И впервые её сердце сжалось не от вины — а от досады. Она хотела обычного выходного, небольшого приключения, но снова упёрлась в стену из логичных, спокойных, но душных аргументов.
Позже она рассказала обо всём матери. Они сидели на маленькой кухне её детства, пили чай.
Людмила Степановна слушала внимательно, сжатые губы становились всё тоньше.
— Дочь, ты не замечаешь? Он просто жадный. — Она поставила чашку на стол. — Но жадный выборочно.
— Нет, мам, что ты, — смутилась Марина. — Он экономный. На себя тоже ничего лишнего не тратит.
— Правда? — мать фыркнула. — А новый ноутбук? А его набор для рыбалки? А мангал за двадцать тысяч? Почему это — необходимость, а твои поездки — роскошь?
Марина замолчала. В её голове что-то сдвинулось. Вечером она начала наблюдать внимательнее. И правда — любые его покупки были «инвестициями», её — «баловством».
Такого дисбаланса она раньше не видела. Или не хотела видеть.
Прозрение
Марина давно мечтала заниматься керамикой. Когда рядом с домом открылась студия, она решилась — записалась на интенсив. Вечером, листая телефон, она не прятала информацию: устала от скрытности.
Артём заглянул через плечо:
— Это что? Какой-то курс?
— Керамика, — спокойно ответила Марина. — Шесть занятий. Пятнадцать тысяч.
Он на мгновение замер, будто прикидывал сумму. Марина уже приготовилась к привычному сопротивлению, но вдруг Артём улыбнулся.
— Слушай, а ведь это неплохая идея.
— Правда? — она искренне удивилась.
— Конечно. — Он даже приобнял её за плечи. — Во-первых, это развитие. Во-вторых… — он заговорил увлечённо, — если ты научишься, мы сможем не покупать дорогие подарки друзьям. Будем дарить твои кружки и тарелки. Оригинально и бесплатно. Экономия в перспективе!
Марина медленно повернулась к нему. Смотрела долго, пристально, словно пытаясь увидеть его заново.
— Артём, — тихо произнесла она. — А если бы я просто захотела научиться чему-то… для себя? Ради удовольствия? Без цели экономить?
Он моргнул, улыбка исчезла.
— Ну, Марин… пятнадцать тысяч — это немало. Просто так выбросить… Мне бы было жалко этих денег.
Эта фраза прозвучала иначе. Будто в комнате стало холоднее.
Не «это неразумно».
Не «это трата».
А «мне жалко».
Жалко её денег — когда они идут на неё. Жалко её желаний — если они не приносят выгоды ему, дому, бюджету.
И Марина вдруг ясно увидела: все «заботы» о погоде, пробках, «невыгодных» местах, «слишком дорогих» билетах — это не рачительность. Не любовь. И даже не контроль.
Это была мелочная, удушающая скупость — тщательно завёрнутая в заботливые слова.
Она вышла в гостиную, села на диван, посмотрела в окно. Перед ней промелькнули сорванные планы: пропущенный концерт, несостоявшаяся поездка, отменённый спа, вечера, проведённые дома вместо встреч.
И впервые она поняла, что всё это было не случайностью, не логикой, не обстоятельствами.
А системой.
Решение
Утро началось тихо, почти беззвучно. Марина проснулась раньше будильника, будто сама жизнь подтолкнула её встать. Она встала, прошлась по квартире — знакомой, уютной, но вдруг чужой. Казалось, в воздухе всё ещё висели фразы Артёма: «Мне жалко», «Нецелесообразно», «Слишком дорого».
Она не плакала. Её состояние было холодным и ясным, как морозное утро. Она открыла шкаф и стала собирать вещи — только самое необходимое: несколько комплектов одежды, документы, ноутбук, сумку с косметикой.
Никаких лишних сантиментов, никаких попыток уговаривать себя подождать.
На кухне она сложила на стол конверт и ключи. На листке внутри коротко:
«Артём, я подала заявление на развод. Уезжаю к родителям. Юрист свяжется с тобой.»
К обеду Марина взяла на работе отпуск за свой счёт. Коллеги спрашивали, всё ли хорошо.
— Приведу жизнь в порядок, — ответила она.
И впервые за долгое время её голос звучал уверенно.
Когда вечером Артём открыл дверь, Марина уже сидела в коридоре с чемоданом. Его лицо побледнело.
— Марин?.. Ты куда? Что это значит? — он поднял конверт, рассматривая его так, будто там написан приговор.
— Ты всё прочтёшь, — мягко сказала она.
— Подожди. — Он поднял руки. — Что случилось? Из-за вчерашнего? Я же ничего плохого не сказал! Просто высказал мнение!
— Это не из-за вчерашнего, Артём, — Марина спокойно взяла чемодан. — Это из-за всего.
Он шагнул к ней, пытаясь перехватить взгляд.
— Но… из-за каких-то денег ты рушишь семью?!
Марина еле заметно усмехнулась — но в её глазах не было ни злости, ни обиды.
— Не из-за денег, — произнесла она. — А из-за жалости. Ты жалеешь деньги на меня. А мне жалко жизнь, которую я трачу рядом с этим.
— Ты всё неправильно поняла! Я думал о нашем будущем! О доме! О детях! — Артём говорил быстро, сбивчиво, как человек, привыкший убеждать, но впервые не находящий почвы под ногами.
— Я знаю, что ты думал, — Марина накинула куртку. — Только «будущее» — это не клетка. И не отчёт расходов.
За дверью уже ждало такси. Артём попытался что-то сказать ещё, но слова вязли в воздухе.
Марина ушла, не оборачиваясь.
Через месяц их брак официально распался. Она не стала делить имущество — ей было всё равно. Главное, что теперь её жизнь снова принадлежала ей.
Свобода
Прошло полгода. За это время Марина успела переехать к родителям, найти работу в небольшом, но уютном офисе, обустроить свою жизнь так, как давно хотела. Без бесконечных «невыгодно», «неразумно», «слишком дорого».
В один из туманных осенних дней она наконец поехала в Великий Устюг — ту самую поездку, которую когда-то отменил Артём своими логическими доводами. Дорога была спокойной, тихой. Марина смотрела в окно на лес, покрытый тонким инеем, и чувствовала, как внутри всё выравнивается.
Устюг встретил её холодным воздухом и удивительным спокойствием. Она бродила по древним улочкам, слушала экскурсовода у старинных усадеб, фотографировала деревянные резные наличники. Никто не говорил ей:
«Это дорого»,
«Это лишнее»,
«Это непрактично».
Она была одна — но впервые за много лет ощущала себя свободной.
На местном рынке она увидела небольшой столик с глиняной посудой. Кружки были неровные, каждая — со своим характером. Марина взяла одну — зеленовато-коричневую, чуть кривоватую, будто теплее прочих.
Продавец улыбнулся:
— Двести рублей скидку сделаю, если нравится.
— Даже не надо, — Марина улыбнулась в ответ. — Беру так.
Кружка стоила две тысячи. Абсолютно нерациональная трата. Неэкономная. «Неумная».
Но когда она вернулась домой и налила в неё горячий кофе, сердце наполнилось таким спокойным счастьем, что она не сдержала улыбку.
Каждый глоток напоминал: она снова хозяйка своей жизни.
Своих решений.
Своих денег.
Своих желаний.
И это было самое выгодное вложение, которое она когда-либо делала — вложение в себя.
