— Знаешь, я буду добавлять в чс каждый твой новый номер. До тех пор, пока ты не согласишься на серьезное, долгосрочное лечение у психотерапевта. Я не твой враг, не твой спаситель и не жилетка для слез. Я давно уже взрослый человек.
Все началось не вчера. Мамины звонки и визиты были таким же привычным для нее, как ипотека или пробки по дороге на работу. Разница была в том, что ипотеку в конце концов она выплатит, пробки рано или поздно рассосутся, а мама останется с ней до гробовой доски. Только вот Аня иногда думала, что уйдёт на тот свет намного раньше, чем ее обожаемая мама.
Тот день ничем не отличался от других. Она только вернулась домой, скинула туфли, которые отчаянно жали, и заварила себе чай, мечтая о двадцати минутах тишины перед приходом мужа. Телефон завибрировал, и чай моментально стал безвкусным. Начинается.
— Мама, привет.
Ее матери не нужны были ответы на вопросы «как дела?» или «что нового?». Ей нужна была благодарная аудитория.
— Представляешь, твой брат, этот неблагодарный… — ее голос, хриплый от многолетнего недовольства, обрушился на нее со всей мощью. — Совсем от рук отбился. Жена его, эта стерва, теперь и дверь мне не открывает! Вообразила себя невесть чем! Я же мать! Я жизнь за него отдала!
Аня прислонила лоб к холодному стеклу балконной двери и смотрела, как зажигаются огни в окнах напротив. Где-то там люди, наверное, пьют чай, смеются, смотрят фильмы. Где-то там обычная жизнь. Только вот у них как обычно цирк с конями. Она попыталась отключиться, но мать мастерски меняла интонации.
— Подлец, как и его отец. Наплакалась я с этой гадиной, всю кровь у меня выпил. Вот растила вас, ночи не спала, а где благодарность? Соседка вчера меня послала. Представляешь, цаца какая, замечание мне сделала, что я с балкона коврик отряхнула. И что? Я в этом доме сто лет живу, еще всякие ... меня будут жизни учить? Ничего, я ей машину поцарапала. Ой, выла она утром, бегала как курица, крыльями трясла. Не докажет, я же знаю, куда камеры смотрят. Что молчишь? Матери нечего сказать? Неблагодарная! Ничего для матери сделать не можешь! Вот родилась бы тебя от любимого мужчины, все было бы по-другому! И зачем я тебя рожала? Лучше бы утопила. Отрекусь от тебя перед иконой, вот увидишь!
Эти фразы уже давно не ранили. Эти бессмысленные монологи с оскорблениями она слышала с детства. Раньше она плакала, замыкалась, ища причину в себе. Потом стала пропускать мимо ушей. Мама была такой всегда, и бесполезно было что-то объяснять.
— Мама, хватит, — попробовала она ее перебить. — Я только пришла домой, у меня много дел.
— Каких дел? Ты же свинья, у тебя дома вонь и грязь. Я давно зятю говорю, чтобы он тебе рожу начистил. Брат твой меня выгнал, — взвизгнула она. — Я одна, совсем одна! Никто меня не понимает!
Аня сжала зубы. Сколько лет было потрачено на то, чтобы попробовать наладить с мамой отношение? Она пробовала разные тактики. Молча слушала — это разжигало мать еще сильнее, она требовала ответной реакции, подтверждения своей жертвенности. Говорила открыто: «Мама, это манипуляция. Мне больно это слышать. Давай не будем». В ответ получала обвинения в черствости и лекции о том, какая она несчастная. Умоляла сходить к психологу. «Я что, по-твоему, психбольная! Это ты совсем свихнулась, — от злости мать даже плевалась. — Ты хочешь сдать меня в дурдом? Фиг тебе.
Однажды, после особенно изматывающего разговора, Аня выключила телефон и не открыла дверь, когда мать приехала на выяснение отношений. Женщина час стучала в дверь, потом ушла. А потом пришло смс:
«Моя смерть будет на моей совести, дрянь».
Аня, позабыв обо всем, сорвалась с места, схватила ключи и помчалась на другой конец города. Вдруг это не пустая угроза? Потом на полпути остановила машину. Она вспомнила, как мать кричала ей тоже самое, когда она отказалась идти учиться на бухгалтера. Вспомнила, как в двадцать, после ссоры из-за будущей свадьбы, мать заперлась в ванной с аптечкой, и она час просидела под дверью, рыдая и умоляя ее открыть. А потом та вышла, улыбаясь, и спокойно сказала: «Вот видишь, до чего ты меня доводишь». Это был спектакль. Всегда был спектакль.
Она развернула машину и поехала домой. Только отправила сообщение:
Прекрати.
Как бы она не твердила, что все это спектакль, всю ночь она провела без сна, прислушиваясь к каждому шороху за дверью, ожидая звонка из больницы или от соседей. Утром мать ей позвонила с обычной истерикой. Мол, ты только и рада довести маму до могилы.
А недавно она «озверела», как точно выразился Анин брат. После того как его жена, Катя, женщина со стальными яйцами, выгнала свекровь из квартиры, она будто бы обезумела. Телефонные звонки участились. Мама звонила рано утром, посреди рабочего дня, вечером.
К сожалению, звонки матери выбивали Аню из колеи. Она чувствовала себя выжатой, как лимон. Выслушав поток оскорблений, становилась нервной. И моментально находила того, на ком можно было отыграться. На муже. И если первое время он молчал, то теперь огрызался.
Вот и сейчас, выслушав поток оскорблений, она, услышав как зашел в квартиру Сергей с детьми, тут же крикнула:
— Ноги вытирайте.
— Мы вытерли, — тихонько ответила ей дочь. Аня уже вышла в коридор и зло осмотрела пол.
— Я устала горбатится на всех вас. Плохая я для вас? Плохая? Так найдите себе другую, — начала кричать она, сама не замечая, как практически слово в слово повторяет мамины фразы.
Сергей хотел что-то сказать, но потом увидев, как наполняются слезами глаза дочери, промолчал. Только вот спустя полчаса, когда жена разогревала ужин, громко стуча тарелками, сел за стол и тихонько сказал:
— Я так больше не могу. Аня, что ты творишь?
— Мне опять звонила мама, — не оборачиваясь, продолжила она, накладывать ужин.
— Ты же взрослый человек. Ты что, не видишь, что она разрушает нашу семью? Ты вся на нервах, ты срываешься на мне, на ребенке. Бери пример с брата.
— С брата? Он молодец, он ее послал. Только если она с собой что-то сделает?
— Что? Ты же знаешь, что она ничего не сделает. Тебе нравится быть жертвой, ты сама балдеешь от этой ситуации.
— Это неправда, — чувствуя, как начинают слезиться глаза, пробормотала она. Единственно, в чем он был прав, так в том, что она стала злой, раздраженной, постоянно уставшей. Дочь стала ее бояться. Она кричала на нее за разбросанные игрушки, за пролитый сок, за плохую оценку. Надо было что-то решать.
И тогда наступил тот самый, последний раз. Это был обычный вторник. Дождь стучал по стеклам, она сидела на работе, общаясь с клиентами. Звонок, еще один. Она посмотрела на подсвеченный экран, представила, как в очередной раз услышит волну ненависти, злобы и желчи. Потом будет переваривать это, психовать, срываться на окружающих. Ее палец дрогнул и нажал на нужную иконку. «Добавить в черный список».
Тишина продлилась ровно до следующего дня. Потом пришло смс с незнакомого номера.
«Поздравляю. Вы со своим братом добились моей смерти. Чтобы вы сдохли».
Аня не ответила. Позвонила брату, и они полчаса обсуждали это сообщение. Ему пришло аналогичное. И вдвоем сошлись на том, что это очередная мамина манипуляция. Час спустя раздался звонок от соседки. Аня вздрогнула, потом взяла трубку.
— Аня, извините, это тетя Таня. Ваша мама только что пришла, вся белая как смерть. Говорит, выпила что-то. Вы приедите?
Аня моментально представила, как будет разворачиваться это театральное представление. Вот она с братом рванет к матери, та будет вздыхать, рыдать, проклинать их, а они униженно просить прощения. Ну уж нет.
— Спасибо, я не приеду. Пусть врачи разбираются.
— Врачи?
— Да, вызывайте скорую, — спокойно произнесла она и сбросила вызов.
Аня сжала голову руками и тихонько всхлипнула. Она была жестока? Да. Бездушна? Возможно. Но это был последний шаг. Спустя два дня мама позвонила снова с нового номера. Голос был слабым, полным укора.
— Я в больнице. Никто из детей даже не приехал. Даже не поинтересовались.
— Мама, не ври. Я знаю, что ты не в больнице.
Тишина. Видимо, мама пыталась сообразить, как действовать дальше. Потом решилась:
— С вами даже умереть спокойно невозможно. Почему вы меня в черный список добавляете? Сволочи неблагодарные.
— Знаешь, я буду добавлять в чс каждый твой новый номер. До тех пор, пока ты не согласишься на серьезное, долгосрочное лечение у психотерапевта. Я не твой враг, не твой спаситель и не жилетка для слез. Я давно уже взрослый человек.
— Кто? Ты? Сопля зеленая? Да я...
Мама начала угрожать, оскорблять, но она повесила трубку. И снова добавила номер в черный список. Она не знала, как бороться с этим человеком дальше. Матери комфортно в этой ситуации, она, как энергетический вампир, черпает силу в слезах и скандалах. Аня прекрасно понимала, что иногда, чтобы сохранить свою психику, стоит сбежать. Да, трусливо сбежать, но если выхода больше нет?
Вы сталкивались с такими людьми? Как с ними общаться? Не забываем про подписку, которая нужна, чтобы не пропустить новые истории! Спасибо за ваши комментарии, лайки и репосты 💖
Еще интересные истории: