Утро после «праздника» встретило Марину оглушающей тишиной и ужасающей разрухой. Она вошла на кухню, и её чуть не стошнило от отвращения.
Гора грязной, жирной посуды с присохшими остатками еды громоздилась в раковине, источая кислый, тошнотворный запах. На полу липли тёмные, вязкие лужи от пролитого красного вина. Куда-то бесследно, словно испарилась, исчезла её любимая кружевная скатерть — единственная память о покойной бабушке.
В гостиной, где ещё вчера гремела музыка и пьяные крики, было ещё хуже — шторы были оборваны с одного края, а опрокинутый кем-то из подвыпивших гостей кактус медленно, но верно поливал грязью и землёй драгоценный персидский ковёр.
Сергей с трудом, морщась от головной боли, нашёл свой телефон среди пустых бутылок, фантиков и засохших остатков еды на столе. Он с мученическим видом посмотрел на жену.
Оба молчали, как выжившие после урагана, не в силах подобрать слова, чтобы описать весь масштаб и глубину произошедшей катастрофы. Их дом был осквернён.
В этот самый момент, как по команде, зазвонил телефон. Это была свекровь — виновница торжества.
— Какой стыд, какой позор! — голосила она в трубку. — Вся родня теперь смеётся над нами! Испортили мне весь юбилей своей дурацкой выдуманной «аварией»! Никогда вам этого не прощу!
Марина молча, не вступая в перепалку, нажала на отбой. Она посмотрела на мужа холодным, отстранённым взглядом, в котором не было ни капли сочувствия.
— В следующий раз — хоть на скамейке в парке празднуйте, — сказала женщина тихо, но отчётливо, чеканя каждое слово. — Ко мне в дом — больше ни ногой.
Внутри неё боролись два совершенно противоположных чувства. Жгучее, иррациональное чувство вины за то, что она «обидела» свекровь. И огромное, пьянящее, почти эйфорическое облегчение. Наконец-то это закончилось...
***
Всего неделю назад они с Сергеем сидели на этой самой кухне, которая ещё пахла чистотой и свежестью, и обсуждали планы на предстоящие выходные. Мечтали о тишине, покое и уюте. О том, как будут смотреть новый фильм, завернувшись в один мягкий плед, и пить горячий шоколад.
В субботу днём, без всякого звонка и предупреждения, на пороге их квартиры возникла свекровь, Анна Петровна. Она была при полном параде — высокая причёска, залакированная до состояния шлема, яркое, кричащее платье и тяжёлые золотые украшения. В руках — большая хозяйственная сумка.
Вид у женщины был торжественный и непреклонный, как у полководца перед решающим сражением.
— В вашей квартире юбилей буду справлять! — безапелляционно заявила свекровь с порога, не оставив им ни малейшего шанса на возражение.
Марина попыталась робко возразить, что у них другие планы, что они хотели отдохнуть. Но Анна Петровна, не слушая, уже проходила в гостиную, хозяйским взглядом оценивая масштаб «банкетного зала».
В голове Марины, как в кошмарном сне, с калейдоскопической скоростью пронеслись воспоминания о прошлых «пиршествах» свекрови в их доме. Её ночные бдения у раковины, отмывание жирных противней, оттирание винных пятен с мягкой мебели, бесконечные горы мусора…
Сергей, видя отчаяние и ужас на лице жены, попытался мягко, но настойчиво осадить мать.
— Мам, ну может, лучше в кафе? Марине же будет тяжело одной на такую ораву готовить…
— Ещё чего – на кафе траться? — грозно отрезала Анна Петровна. — А Марина у нас хозяюшка, она справится! Не переломится!
Свекровь дожимала, не давая им опомниться и не оставляя путей к отступлению.
— У вас и места больше, чем в моей хрущёвке. И вообще, это же гораздо дешевле, чем в ресторане, десять человек накормить. Тем более, Марина у нас такой повар, все её салаты нахваливают!
Невестка, чувствуя себя загнанной в угол, вынужденно, почти беззвучно, кивнула в знак согласия. Но внутри неё бушевала настоящая буря — жгучая обида, бессильная злость, иррациональное чувство вины за то, что не может отказать. И отчаянная попытка понять мотивы свекрови.
Вечером, оставшись одна, она в отчаянии листала кулинарные сайты, пытаясь найти рецепты, рассчитанные на десять человек, и параллельно переписываясь с лучшей подругой Машей.
— Будь жёстче, — советовала та. — Это твой дом, твоя территория. Поставь её на место, пока не поздно.
***
Подготовка к юбилею превратилась в настоящий, изматывающий ад.
Закупая продукты по длинному списку, который составила свекровь, Марина с ужасом выяснила, что «список» гостей волшебным образом вырос с десяти до двадцати человек.
— Маме не говори, это сюрприз! — весело, ничего не подозревая, сообщил ей по телефону Сергей.
В магазине, пытаясь справиться с огромной, неповоротливой тележкой, Марина разговорилась с двумя словоохотливыми пожилыми дамами. Те, узнав о её мероприятии, принялись горячо, со знанием дела, обсуждать «настоящие юбилеи» и наперебой делиться секретами домашнего майонеза и наваристого холодца.
Вечером пришла свекровь — «проверить, как идёт подготовка». Она принесла свою старую, видавшую виды скатерть «с семейным настроем» и с порога поставила свои условия:
— Музыку — только мою, из моей молодости! И никаких ваших новомодных глупостей!
Марина, чувствуя, что нервы натянуты, как струна, и готовы вот-вот лопнуть, позвонила Маше.
— Приезжай, пожалуйста. Мне нужна моральная поддержка, я одна не справлюсь с этим нашествием.
— Буду, — твёрдо пообещала та. — И у меня для тебя есть одна маленькая, но очень эффективная идея…
***
Утром, в день юбилея, раздался ещё один звонок от свекрови:
— К нам ещё моя соседка Зинаида с сыном присоединится! Они так просились, я не смогла отказать!
Список гостей продолжал расти в геометрической прогрессии.
У Марины случилась тихая, беззвучная истерика. Она плакала на кухне, сидя на полу и размазывая по лицу муку. Приехавшая Маша, обняв её, уговаривала «держаться» и загадочно обещала, что «вечер будет незабываемым для всех».
Накануне ночью, укладывая в самый дальний ящик шкафа свою любимую фарфоровую вазу и фамильные хрустальные бокалы, подальше от греха, Марина случайно зацепила один бокал — и тот с тихим мелодичным звоном разбился.
— Это мой последний банкет! — прошептала женщина, глядя на сверкающие на полу осколки.
***
Праздник был в самом разгаре.
Квартира гудела, как растревоженный улей. Свекровь, разрумянившаяся от выпитого шампанского, громко, безбожно фальшивя, пела песни своей молодости. Один из гостей, дальний родственник, которого Марина видела впервые в жизни, щедро пролил бокал красного вина на светлый диван.
На кухне, под аккомпанемент принесённого кем-то баяна, кто-то из молодёжи отплясывал лезгинку, сотрясая стены. Дети гостей, оставленные без присмотра и предоставленные сами себе, с восторгом и упоением рисовали на свежевыкрашенных стенах в коридоре шоколадными конфетами.
Марина, как тень, металась между кухней и гостиной, пытаясь спасти остатки своего дома. И боролась с нарастающим удушающим чувством отчаяния и безысходности.
Гости, тем временем, начали роптать.
— Что-то закусок маловато, — громко, на всю комнату, чтобы все слышали, заявила та самая Зинаида. — На такую ораву и стол должен быть соответствующий! Не подготовились, хозяева!
Шум и гам росли. Один из детей, самый шустрый, пытаясь стащить с огромного праздничного торта кремовую розочку, не удержал равновесие и с грохотом свалил всё кондитерское сооружение на пол. Другие дети с радостными визгами бросились пробовать торт прямо руками с ковра.
Марина поняла — это предел. Её терпение лопнуло окончательно и бесповоротно.
Внезапно свет в квартире мигнул раз, другой и погас. Наступила полная, непроглядная темнота. Раздались испуганные крики, женский визг, звон разбитого стекла — кто-то, видимо, в панике смахнул со стола посуду.
***
Марина, вооружившись фонариком от телефона, тихим, извиняющимся, но с нотками стали в голосе, объявила:
— Простите, дорогие гости. Кажется, серьёзная авария на линии. Электрик сможет приехать только утром. Придётся расходиться.
Родня, недовольно ворча и спотыкаясь в темноте, начала собираться. В темноте, толкаясь и наступая друг другу на ноги, гости быстро ретировались, унося с собой ощущение испорченного праздника.
Свекровь была в ярости.
— Это позор! Ты опозорила меня перед всей семьёй! — шипела она на Марину в темноте, как змея.
Но тут вмешалась Маша, которой, казалось, вся эта ситуация доставляла огромное нескрываемое удовольствие.
— Анна Петровна, что вы! Наоборот, это же так романтично! Незабываемо! Такой юбилей никто и никогда не забудет!
Сергей, когда они наконец остались одни в разгромленной, тёмной квартире, крепко обнял жену.
— Спасибо тебе, — сказал он. — Ты была на высоте. Настоящий боец. Обещаю, в следующий раз я буду держать фронт вместе с тобой.
— Серёжа, следующего раз не будет! Скажи спасибо, если вообще на порог твою мать пущу. Убираться тебе, кстати. И стены готовься завтра перекрашивать. И рекомендую деньги на ремонт с матери потребовать…
Муж во все глаза выпучился на Марину. Он подбирал правильные слова, но жена опередила Сергея:
— Вперёд, боевой ты мой! Сам же обещал держать фронт. А с меня хватит твоей родни и гостей!
Спустя полгода свекровь с гордостью рассказывала по телефону подругам, что теперь отмечает все свои праздники «по-взрослому» и «цивилизованно» — в кафе, с заказными тортами и живой музыкой.
— Невестка-то меня так подставила в прошлый раз, что больше никого доверия к ней нет! Вот и доверяй после этого свой праздник близким людям. Так ещё и деньги подговорила сына с меня выбить, представляете?! Не уж, как-нибудь и без неё обойдусь!
До Марины слухи о собственной глубочайшем падении в глазах свекрови дошли быстро. И та не могла нарадоваться подобной «напасти».
_____________________________
Подписывайтесь и читайте ещё интересные истории:
© Copyright 2025 Свидетельство о публикации
КОПИРОВАНИЕ И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ТЕКСТА БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ АВТОРА ЗАПРЕЩЕНО!